Его машина — это храм. Подчеркиваю: его. Не замечали? Когда вы ищете место для парковки своей машины, он предлагает: «Брось ее здесь». (Его машина паркуется, ваша бросается.) Но эта парковка для машин посольства Буркина-Фасо. Меня оштрафуют за парковку в неположенном месте. «Тогда оставь ее там». Там пешеходный переход. «Ну тогда всунь ее вон туда». Куда? «Между теми двумя». Но там же полметра! Мне что, ее на стену повесить, как велосипед в гараже? «Поставь ее задом к тротуару». Да встань ты сам задом к тротуару, придурок! В следующий раз поедем на твоей. И вот наступает следующий раз. Посмотрите, как изменились его тон и выражения. Чтобы припарковать его машину, нужна площадь! По восемь метров с каждой стороны, никаких деревьев (при этом необходима тень) и голубей в округе. Чтобы припарковать его машину, нужно взять отгул.
И потом, у нас, женщин, есть удивительная способность, которую все мужчины считают величайшим позором: мы не различаем марки машин. Так уж получилось, что у них у всех четыре колеса, горстка фар и руль — для нас они все одинаковые. Попробуй спросить женщину, какая машина у ее младшего брата. Она ответит тебе примерно следующее: «Ну ему отдал ее отец… старая, голубая, небольшая». «Гранада?» — попробуете вы уточнить. «Нет, не думаю, что она испанская». (Для нас «Гранада» — значит из Гранады.) Для женщины машина — это не «гольф», «меган», «альмера» или «пунто», а длинная, высокая, маленькая, большая, красивая, уродская. А также: красная, зеленая, черная, белая, оливковая и т. д. Все. Наши познания в науке автомобилистике на этом заканчиваются.
Джем-сейшн клаксонов и ругани
Здесь требуется coeur simpl[2], как говорят французы. Легко тому, кто живет просто. Сюда — хорошее, туда — плохое. Добрые — направо, злые — налево. Все ясно и понятно: черно-бело. Но жизнь — это маразм… много ли нужно, чтобы запутать сердце и сбить его с толку? А потом не так-то просто вернуть его в норму. Посмотрите, как люди в восемь утра ведут машину. Немецкие солдаты на Второй мировой были не такими агрессивными. Что ты сигналишь, недоумок? Что это, джем-сейшн клаксонов и ругани? Что тебе не нравится? Движение? Под юбкой у твоей сестры движения еще больше, поверь мне. Сейчас восемь утра, а ты знаешь, что в сутках двадцать четыре часа, и если тебя с утра так плющит, милый мой, до вечера ты не дотянешь. Ты жалуешься, что в Милане лучше, потому что здесь есть метро. Ты кто? Бык на корриде? Когда видишь красный, рвешься в бой? Расслабься. Насладись минутной передышкой, пока горит красный свет, и подумай о чем-нибудь приятном. О том, как вы с женой в последний раз занимались сексом, чего, судя по масштабам истерии, давным-давно не бывало.
Агрессивней всех ведут себя стариканы. Пенсионеры с заправленными в штаны свитерами и усиками, как у Гитлера. Эти водят так, как будто поршни у них не в моторе, а в заднице. Когда видят женщину за рулем, начинают беспрерывно сигналить. Возможно, потому, что для них это единственный шанс привлечь внимание женщины, ведь у жены от женщины уже мало что осталось. Всем известно: законная жена — вещь антикварная. Ей не хватает только львинообразных ножек до полной схожести с ореховым сервантом эпохи Возрождения. Пропусти меня, несчастный. Потеряешь тридцать секунд, то есть на пол минуты меньше будешь сигналить и раздражать всех вокруг. Сделай доброе дело людям. Ты же был на войне и прекрасно знаешь, что ни к чему хорошему она привести не может. Подожди, мне надо развернуться… вот так. Приятнее же махнуть в благодарность рукой, чем показать средний палец.
Справедливости ради, стоит отметить, мы тоже хороши. Мало того что эмансипированны. Машина придает нам силы. Руль отравляет нас, и мы превращаемся в коварных Алексис из «Династии». Без особых усилий, надо сказать, ведь истеричная ведьма живет в каждой из нас. Все прекрасно знают, что генетические мутации подарили нам двадцать восемь дней предменструального синдрома.
Матка в аренду
Иногда жизнь мне становится, как рыбья кость, поперек горла. Тогда я поднимаю голову и ищу глазами какую-нибудь птичку: съежившегося от холода на водосточной трубе воробушка. Обычно я стою так несколько минут, и все проходит. В этот раз не подействовало. Виной всему искусственная матка. Когда же это кончится? Когда мы оставим бедную матку в покое? Здесь, видимо, что-то напутали. Это сердце, как цыгана, можно пересаживать с места на место. Но не матку. Матка — не кочевник, это орган оседлый. Началось с того, что мы стали сдавать ее в аренду. Нет, ты подумай! Я книг-то никому не даю, не то что матку. Потому что прекрасно знаю, чем кончается. Дашь одному, потом другому, в итоге уже не помнишь, кому дал, и прощай книжка. Если все-таки вернут, то мятую с засаленными страницами, если диск, то поцарапанный, если матку, то дырявую. Бог с ней, с книгой, черт с ним, с диском, но если я одолжу тебе матку, будь добр, напрягись и обращайся с ней как следует. Оберни и не возвращай мне мятой, это просто неприлично.
Кто-то позаботился о том, чтобы не было ажиотажа. Молодцы, предприниматели! Матка сдается только тем, кого еще нет на свете, и не больше чем на девять месяцев. Если хочешь, дай объявление в газету или обратись в новые агентства недвижимости: «Техноматка», «Чреводом» и «Брюхомаркет». Я, считайте, уже обратилась: у меня она совсем крошечная, я хочу пристроить к ней мансарду, чтобы сдавать подороже. Надеюсь, что платить они будут регулярно, а по окончании положенного срока выметутся ко всем чертям и при этом ничего не сломают.
К счастью, совсем недавно изобрели искусственную матку. Теперь женщина может взять свой яичник и мужнин сперматозоид, засунуть их под стеклянный колпак, и ждать, пока ее малыш вылупится, как фасоль из стручка. А сама тем временем будет кататься в кабриолете, посещать секцию прыжков в длину и килограммами пожирать ветчину. Сын из баночки. Материнство по последней моде. За дополнительную сумму можно приобрести дизайнерские матки, с логотипом «Armani casa». А тем, кто победнее, придется довольствоваться стеклянными матками «Икея». Скоро перед нами встанет проблема трудоустройства аистов.
Главное не запариваться
Я завидую таксистам. Потому что у них есть время подумать. Они ведут машину и думают. Думают и ведут машину. Ты садишься, включается счетчик, и они объясняют тебе, как устроен мир. Именно за это ты и платишь им: за мысли, а не за проезд. Вчера один таксист сказал мне, что в жизни главное — не запариваться, иначе у тебя перегорят пробки. Правильно. Внимание: на дорогах появились таксисты нового поколения: ГНЗ (Главное — не запариваться). Мне кажется, у меня может получиться, потому что человек я холодный. Опускаю либидо до отметки «минимум» — только бы на светофоре не заглохло, надеваю темные очки. Глаза нас выдают, поэтому всегда лучше завесить их, как клетку с канарейками, темным покрывалом.
Главное не запариваться. Хорошо. Мой парень, звоня мне на мобильный, никогда не говорит нежностей. Недавно он позвонил, чтобы уточнить размер моей ванной. Очень романтично. Хотел купить мне подарок. Кто-то вваливается к тебе с огромным букетом роз, а кто-то с огромной сушилкой Для белья. Главное, не запариваться и делать выводы.
