– Самой лучшей.
– Тогда я вас покупаю.
Михал усомнился в своем французском:
– Как это – меня? Вы marchand,[11]да?
– Угадали, я торгую сыром. Лучшим в мире швейцарским сыром. Когда я смотрел ваши картины, мне пришла в голову мысль привлекать клиентов не вкусом, не цветом, не изысканной упаковкой – все это уже было, – но чем-то воистину утонченным: совершенством формы и композиции дырок в сыре.
Вот так Михал сделался дизайнером по дырам. Он поселился в Швейцарии. Зарабатывает роскошно, поэтому может себе позволить часто давать приемы. Устройство такого приема – это уже отдельное искусство, к нему у Михала дара нет. Ведь приглашая знакомых, необходимо помнить, что некоторые из них вегетарианцы, другие мясо едят, но только кошерное, третьи едят даже некошерное, лишь бы не свинину, а кто-то из этого самого общества обожает рульку.
Михал в таких тонкостях не разбирается, он покупает фрукты и мясо, исходя из того, чтобы было вкусно и качественно. Все равно самое главное – разговоры, даже те, что слышишь случайно. Я сидела в кофейне, рядом со мной две немки рассказывали друг другу историю: одна их знакомая поехала в отпуск во Францию, познакомилась там с очень симпатичным американцем. Великая любовь и все такое. На прощание он вручил ей пакет и попросил распечатать его только в Кельне. Она заглянула в пакет уже в самолете. В пакете была парочка дохлых крыс, связанных веревкой, и карточка: «Добро пожаловать в клуб СПИД».
– Неплохо, а? Представьте себе психику этого типа: развлекается с любовницей и знает, что через несколько лет она умрет, а может, перед смертью тоже отправит кому-нибудь крысиный привет.
– Прекратите, свинство какое – о крысах во время еды! – возмутился Даниэль.
– Если тебя мутит, то не из-за крыс, а потому, что ты ветчину ешь. Тебе это вредно, ты ее генетически не перевариваешь. Бери пример со своих предков и отставь эту нечистую пищу, Даниэль.
– Отвяжись, Яцек, ты говоришь, как раввин. Может, ты еврей?
– Нет еще.
– Что значит «нет еще»?
– Нет еще, потому что слышал о тех, кто уже стал евреем; Христофор Колумб, например. Одни считали, что он был генуэзцем, другие – что испанцем, а в итоге он стал евреем. И это даже, может, и правда. Его фамилия была Коломбо, или Голубь, а какую птицу выпустил Ной, когда искал новую землю для жизни? Ясное дело, голубя. У евреев каждое имя имеет свое значение. Но это философские рассуждения.
А факт тот, что Колумб был в каком-то там поколении marrano, выкрестом. Кроме того, достаточно увязать друг с другом очевидные события: Колумб отплыл на поиски Новой земли (будто точно знал, куда плывет, как если бы у него были карты, на которых обозначена новая Земля Обетованная) ранним утром третьего августа. А второго августа последние евреи по приказу римского цезаря вынуждены были покинуть Святую Землю. Случайность? Возможно – как и то, что двенадцатого октября 1492 года, или двадцать первого тишрей по еврейскому календарю, в шестой день праздника Суккот, а следовательно, в день Hochannach Rabah Колумб достиг острова. Как он его назвал? Очень просто – Hochannach означает «спаси нас», – а следовательно, остров называется Святой Спаситель – Сан-Сальвадор. Есть любопытное флорентийское издание «Писем об островах, открытых при короле Испанском» 1493 года. Иллюстрации к этой книге были выполнены согласно указаниям Колумба. Что увидел Колумб в открытой им Земле Обетованной? Дерево, очень странное дерево, напоминающее скорее семисвечник, или менору. На этой же иллюстрации изображен царь в мантии, украшенной ясно различимыми еврейскими буквами, и указывающий рукой не на запад, но на восток, туда, где находится Эдем, Земля Обетованная. Таинственный монарх, разумеется, не должен быть Давидом, из колена которого родился Мессия. Травы и растения у ног царя складываются в буквы «Шин» и «Хет». Интересно и облако, поднимающееся над деревом, царем, травой. Выглядит это облако так:
И ассоциируется скорее с головой бородатого мужчины – на мой взгляд, это Моисей, – который держит каменные скрижали на фоне гор. Отчетливо видны нос, глаз, а в этих горах можно усмотреть и Сион, и Хеврон – кому что нравится. Из головы Моисея исходят как бы лучи, лучи Славы Божией. На лбу Моисея вовсе не рога, как у скульптуры Микеланджело. Нарисованы, изваяны рога, а не лучи, ибо еврейское «керен» означает как лучи света, так и рога; просто при переводе Вульгаты[12]совершили маленькую ошибочку, лучи заменили на рога. Возвращаясь к Колумбу, можно к…
Весна 1989
Самое интересное на французском телевидении – реклама, а особенно – попытки угадать, что рекламируют на сей раз. Если обнаженная девушка, блаженно растянувшись на персидском ковре, поливает себя духами, это не значит, что она впала в экстаз, нанюхавшись «Шанели № 5» или обтираясь о роскошный ковер. Эйфорию девицы вызвала прижатая к лицу мягкая, ароматная, прямо-таки нежная туалетная бумага. Если же показывают фрагмент из оперы Верди, то рекламировать скорее всего будут бифштекс с кровью. Почему? Не знаю, но это броско, ярко и неожиданно. Иногда даже с апокалиптическим юмором – избушку беглецов где-то в сибирской тайге окружают красноармейцы. Высаживают двери, окна, врываются даже через дымоход. Соль сцены – фраза: «Российский газ везде прорвется!» Мой знакомый, который уже давно живет во Франции, посмотрев эту рекламу, предположил, что скоро мы увидим, как Шагал расхваливает экскурсии в Чернобыль или на Беломорканал.
– Что ты говоришь! – удивилась я. – Ведь Шагал же умер…
– Ну и что, тем лучше, ему больше заплатят! И вообще выключи ты этот телевизор, он меня нервирует, и вообще вся Франция меня нервирует. Когда бы вся эта Франция была в Польше, вот тогда бы ее народ оценил. А так французы едят, пьют и думают только о еде и питье. Никаких проблем. Все как в этой рекламе – легко и бессмысленно. У одного священника даже возникла мысль: чтобы упростить французам жизнь, исповедоваться через «Минитель».[13]А еще кто-то надумал провести среди католиков референдум о возможности применения контрацептивов. Папа, естественно, на такой референдум не согласился, а эти подняли крик, что в Церкви нет демократии и что Церковь – тоталитарная. Но речь идет не только о религии, а обо всем. Я тебе скажу одну вещь, которую мало кто знает, хоть это и важная истина, самая важная, без которой не поймешь, что тут происходит. Видишь ли, если сравнивать Францию с Польшей, то Франция – страна с более низкой культурой, только на более высоком уровне развития. Поэтому поляки относятся к французам как к детям и в то же время восхищаются Францией. Понимаешь?
