Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Виктор в который раз подивился наглости русского американца. Припомнил и недавнюю информацию о том, что некая миллионерша из Лондона русского происхождения выделила около пятидесяти миллионов долларов на издание книги «великого» фотохудожника Сергея Мельникоффа и что все миллиардеры спешно становятся в очередь на приобретение этого бесценного шедевра. По всей вероятности, это обстоятельство и явилось причиной «финансовой» свободы комбинатора. Мир не без добрых дураков, как говаривали кот Базилио и лиса Алиса.
«Интересно, – подумал Виктор, – во что выльется новая затея Мельникоффа? Лопнет как мыльный пузырь, подобно предыдущим, не оставив и следа в памяти людей? Или мы все же увидим полет космического путешественника?»
Невольно мысли Виктора переключились с проектов великого комбинатора на экспедицию Плоских, в которой ему, Виктору, предстояло принять участие. Ни одному слову американца Виктор не верит. Хотя и к гипотезам академика тоже осторожно относится. Владимир Михайлович пытается доказать, что известные всем подземные катакомбы неподалеку от Светлого мыса на Иссык-Куле являются руинами древнего монастыря армянских братьев, где, согласно легенде, хранились мощи святого Матфея. Легенда эта берет начало из Каталонского атласа, составленного в 1375 году на основании еще более древних карт. На карте рядом с озером Иссык-Куль нарисован домик с крестом на крыше и стоит надпись: «город Исикуль. Монастырь армянских братьев, где лежат мощи святого Матфея». Само собой разумеется, что на карте большое озеро отмечено небольшим рисунком, и знак монастыря всего чуть-чуть уступает ему по размерам. Так что, где на самом деле располагался монастырь, никто не знает. Его еще Семенов-Тян-Шанский искал. А катакомбы, по личному убеждению Виктора, не столь древние и, по всей вероятности, были выкопаны монахами православного Свято-Троицкого монастыря, который располагался на Светлом мысу в конце девятнадцатого – начале двадцатого века. Кстати, местные жители вообще утверждают, что появились эти катакомбы во время Второй мировой войны – их будто бы выкопал один монах, который в них и жил. Почва, в которой выкопаны катакомбы, представляет собой обычную глину, значит, подземные ходы не смогли бы просуществовать здесь более двухсот лет. Наблюдая за ними уже несколько лет, Виктор видел, что подземные своды постоянно осыпаются и вскоре могут окончательно обрушиться.
Изучая план катакомб, Виктор пришел к заключению, что их даже не успели достроить. Существующие двадцать четыре метра подземных ходов идут вкруг вершины холма, который в начале двадцатого века был островом. Теперь воды озера отступили, и вход в катакомбы чернеет на вершине холма, который вдается в озеро небольшим мыском. По обе стороны кругового коридора расположены отдельные кельи. Не все они закончены, некоторые только обозначены входом, да и сам центральный коридор не доведен до конца, он так и не замкнулся в полный круг. Практика рытья подобных катакомб была известна православным монахам. Они любили уединяться в темной подземной келье и молиться, как это делали праотцы из Священного Писания.
Виктор не принимал всерьез легенду местных жителей: одному монаху незачем было сооружать в земле несколько келий. Но и то, что катакомбы – это развалины средневекового монастыря, как утверждал академик Плоских, ничем не подтверждалось. Хотелось поскорее поехать в экспедицию Владимира Михайловича и поучаствовать в его поисках. На память пришел Аман и пещера с сокровищами. Что если Мельникофф узнает о раскопках в Курментинском ущелье, как он себя поведет?
Встреча с бароном Унгерном
Виктора интересовали все газетные заметки, которые касались вопроса о кладах в районе Иссык-Куля. В основном, как казалось Виктору, все тайны и легенды придумывали журналисты, стремясь привлечь внимание публики к горному озеру. Надо было как-то развивать туризм в Киргизии. Еще со времен Союза велись разговоры о летающих тарелках над озером, о встречах со снежным человеком, о таинственных кладах, спрятанных в недоступных ущельях или на дне Иссык-Куля. Теперь же, когда президент объявил туризм доминирующей отраслью страны, журналисты старались вовсю.
Тем не менее, Виктор обязательно прочитывал все подобные статьи. Вдруг в какой-нибудь отыщется хоть зерно правды! Иссык-кульский клад не давал покоя Виктору, хотелось помочь Аману в его поисках. Может быть, найдется хотя бы намек на правильность предположений кладоискателя. Виктор просматривал и Интернет. Там велась оживленная дискуссия о Курментинских раскопках. Высказывались предположения, там может быть найден клад самого Чингисхана, который безуспешно ищут по всей Азии как ученые, так и авантюристы. Упоминался и эмир Тимур, проходивший по северному берегу Иссык-Куля со своим войском. Виктор отыскал даже упоминание о знаменитом «черном бароне» Унгерне. Вроде бы он мог отослать на Иссык-Куль своих гонцов для того, чтобы они надежно спрятали золото, бывшее в его распоряжении. Золото было в достатке в Азиатской дивизии барона, кроме того, Унгерн задержал в Монголии караван из 18 верблюдов, который перевозил золото Колчака. После разгрома армии верховного правителя Сибири красными частями, адмирал послал свой золотой запас в банк города Харбин в сопровождении военной охраны. Этот запас попал в руки Унгерна. Естественно, что он не мог возить все золото за собой в походах. Это было рискованно и опасно. Золото нужно было барону для организации вооруженного движения против большевиков. Унгерн мечтал объединить все разрозненные белые отряды в Китае, Синьцзяне и Монголии и, опираясь на местную национальную аристократию, монгольских князей, киргизских и казахских ханов и беков, уничтожить красную «заразу» и создать Срединную империю во главе с маньчжурским императором.
Золото пряталось в тайных местах, известных лишь избранным. Участники организации кладов обычно уничтожались.
Виктор задумался. Конечно, Монголия от Киргизии далеко. С другой стороны, Восточный Туркестан и Кашгария рядом. Там были отряды атамана Дутова и Анненкова, генерала Бакича и других участников Белого движения. Унгерн хотел иметь в союзниках Тибет и Далай-ламу. Обращался он за помощью и к Букейхану, руководителю казахской партии «Алаш-Орда», которая поддерживала атамана Анненкова. Мог ли барон Унгерн рассматривать Киргизию, со всех сторон защищенную высокими горами, в качестве оплота для своего воинства? Особенно Иссык-Куль, откуда близки и степи Казахстана и китайский Кашгар?
Виктор решил побольше разузнать о легендарном бароне.
Информация об Унгерне была очень разноречива. Советские источники говорили о нем как о кровожадном бандите, маньяке, который упивался убийствами и истязаниями. Эмигрантская пресса делилась на два лагеря. Бывшие белые офицеры, после разгрома колчаковских войск попавшие в Азиатскую дивизию, писали об Унгерне явно предвзято, выпячивая его отрицательные стороны, сгущая краски, сосредотачиваясь на описаниях телесных наказаний и смертных казней, которые щедро применялись в Азиатской конной дивизии. Те же, кто прошел весь скорбный путь с «черным бароном» от Даурии, где была сформирована Азиатская конная дивизия, до Урги, тогдашней столицы Монголии; кто спал рядом с ним у костра в зимние морозы в горах Монголии; кто под его руководством побеждал армии врагов, превосходящих их силой и количеством в десятки раз; кто пережил ужасы поражения и на своей шкуре испытал тяжесть бароновского «ташура» – бамбуковой палки, те писали об Унгерне с благоговением и почтением. Барона называли единственным борцом с большевизмом, который всего себя отдал этой борьбе. Для него не существовало ничего другого на белом свете. Ни денег и материальных благ, ни вина и женщин, ничего кроме войны с революционерами любой нации, которых он называл «нечистыми духами в человеческом образе, заставляющими первым делом уничтожать царей, а потом идти брат на брата, сына на отца, внося в жизнь человеческую одно зло». Унгерн был ярый монархист. Только монарх, по мнению барона, мог навести порядок в обществе.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
