Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Ой, простите мою фамильярность — я немного excited, я в Москве выпил три бутылки пива и 300 миллилитров «Hennessy» — и после полутора лет трезвости и трех суток бессонницы мой дражайший организм сказал, что такого блядства, простите за ненаучный термин, не потерпит. И сейчас я чувствую себя some hypomaniacally[7]. У меня медицинское образование и почти медицинская специальность, так что простите… что? Правда?! Вы тоже?! Только не говорите мне, что вы заканчивали Куйбышевский медицинский! Да?! Стюард, по сто граммов коньячка мне и соседу, quickly![8]Не подают? Мало того, что обслуживающий персонал неотзывчивый, так еще и «Аэрофлот» скурвился. И вы помните А.? И его вечного оппонента Р.? А вы знаете, как он организовал клинику проктологии? О, это та еще история! У королевы-матери был ректальный свищ, за который никто не хотел браться — они боязливые, эти зарубежные коллеги-хирурги. Так вот, он приехал, прооперировал — и про недуг королевы вы теперь знаете только с моих слов, чтоб она была здорова! Она спросила Р., чего он хочет в награду — это в то, советское время! Он сказал, что хочет проктологическую клинику — и он получил проктологическую клинику, построенную в Куйбышеве на королевские деньги! То-то А. бесился от зависти! А Ритку и ее мужа, светило хирургии, помните? Так вот она была моей одноклассницей! Она вышла за него, конечно, по расчету. О, какие это были страсти, какие партсобрания — мол, вы не можете развестись, вы коммунист, вы потеряете заведование кафедрой… А он — да пошли вы все, мне уже предлагают кафедру в Казани — и они проглотили, и они были вынуждены заткнуться — человек с таким именем может жениться много раз, даже будучи коммунистом. Он тогда еще жил на Волжском проспекте, так после развода он оставил квартиру бывшей жене и купил себе новую, на том же Волжском, только чуть подальше. Ну, конечно, года и гормоны были уже у профессора не те, и, когда он, приходя домой, стучался в дверь, соседи советовали ему: «Рожками, рожками…» Так вы психиатр? А я сначала был хирургом, а потом пошел по стопам клинического фармаколога. В Америке врачи уже не имеют того веса, что раньше — это раньше любой из них был средним классом, ездил на «Buick» и курил «Camel». Почему «Camel»? Да потому, что на их симпозиумы привозили грузовик «Camel» и раздавали докторам. Сейчас хорошо зарабатывает даже не трансплантолог, нет. Вот разве что нейрохирург — тогда да, тогда это миллионы. В Америке уже нет — ну, или почти нет — среднего класса. Они, как и в России, утратили свою национальную мечту. Какая была в Америке мечта? Средний класс. И он таки был, но это не заслуга Рузвельта. Он сформировался, когда в Америку потекли деньги и золото — во время Второй мировой, когда страна получила много заказов на оружие. А за заказы надо было платить. Вот тогда и родился средний класс. Сейчас его почти нет, как и у вас. Есть очень богатые, и есть бедные — а мечты нет. И идеи. А врачами правят фармацевтические и страховые компании. Ну, конечно, смотря какие это врачи. Вот, к примеру, Циля. Она оперирующий гинеколог. Столько операций — надо, не надо, если дама к ней пришла, будьте уверены — уйдет как минимум без придатков. Так у нее был особняк — нет, дворец! Один этаж бар, второй этаж — moovie-зал,[9]а какой вид с patio! И когда она с гостями кушала, всегда живой скрипач играл что-то салонное на антикварной скрипке. И она постоянно приглашала то Анне Вески, то еще какую-нибудь знаменитость — просто выступить перед гостями. А однажды она пригласила господина из надзорного органа, и он имел обед, и он ее спросил: мадам Циля, я, конечно, все понимаю и сильно извиняюсь — но откуда за такую короткую практику вы имеете такой huge[10]особняк и эти incredible[11]бриллианты? И она села в тюрьму, в этом они все же отличаются от России.
А я вот лечу навестить маму и похоронить двоюродную сестру. У вас никто не ходит в пальто, как я успел заметить, и мама наверняка спросит, отчего я не приехал в куртке, как все люди. И я ей скажу, что за годы жизни в Лос-Анджелесе я таки не смог накопить себе на куртку — пусть удивляется! А вам я так скажу: старость, конечно, не радость, но если вы занимаетесь гериатрией, то старость — ваш стабильный доход. Население стареет, и многим становится интересно жить долго и желательно в добром здравии и светлом разуме. Пусть даже за них не будет платить государство — за них найдется кому платить. Давайте я помогу вам сделать гериатрическую клинику? Сколько вам надо? Деньги — это не проблема, мы быстро откроемся, и в скором времени вы будете ездить на «Rolls-Royce»! А я решу вопрос с фармобеспечением — это же моя специальность. Соглашайтесь, не прячьтесь от денег, раз уже они вас нашли!»
…Выдав затребованные моим собеседником координаты и сердечно с ним попрощавшись, я сошел с трапа. Было холодно — настоящая осень добралась и сюда. Приеду домой — и спать…
Он все-таки был в гипоманиакальном состоянии после недосыпа, этот словоохотливый попутчик. Дай бог ему и впредь встречать только терпеливых слушателей.
Нестандартность, говорите…
Порою приходится слышать нарекания — мол, шизофреник — это просто человек с нестандартным мышлением, который зорко глядит сквозь ткань обыденной реальности и видит параллельные миры, а вы, мракобесики и кавайные няшечки, его нейролептиками пользуете да сервис навязчивый предлагаете…
Заходил на днях давнишний пациент — просто показаться, сделать поддерживающий укол и получить лекарства. Я поймал себя на мысли о том, что вот его бы взять, да побеседовать при нем с защитниками прав и поборниками антипсихиатрии. И чтоб не смели выходить из-за круглого стола часик-другой. На судьях уже проверено — им для полного взаимопонимания и согласия с установленным диагнозом хватает пятнадцати — двадцати минут, заберите же его отсюда, кто-нибудь…
У Сергея (дадим ему такое имя) стаж болезни — пара десятков лет. Сейчас он в стационар почти не попадает — хоть Сергей никогда в жизни не признает, что у него шизофрения, он четко для себя усвоил, что перерыв в приеме лекарств — это почти наверняка уход в штопор, переход в отношениях с родными от окопно-позиционной войны в решительное генеральное наступление с празднованием разгрома на больничной койке. И если беседу с обычным человеком можно сравнить с игрой в теннис, вроде подал-отбил, то здесь запущенный шар, как в причудливом пинболе, выбьет много неожиданных бонусов, прежде чем вернуться… да и вернуться ли? На всякий случай: Сергей так разговаривает всегда.
— Здравствуйте, доктор.
— Здравствуй, Сергей. С чем пожаловал?
— Мне, как всегда, нужны лекарства. Ле-кар-ства. Как инструмент вашего лéкарства. Одно из них на «А», для сна, другое на «А», для настроения. Спать и улыбаться, просыпаться и тоже улыбаться. И еще мне надо сделать укол. Хороший, качественный, добротный, монументальный, в граните, в бронзе, Церетели идет к черту, для долгой и счастливой жизни, про лонга вита. Да, точно. Пролонг.[12]Пролон-Г. На «Г».
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
