Она кивнула головой, показывая на дверь в одном из углов дворика, под крышей галереи. Поблагодарив женщину, де Грези отправился к владелице заведения. Он постучал, хотя не был уверен в том, что через тяжёлую дубовую дверь проникла хотя бы толика его деликатности, после чего потянул на себя массивную металлическую ручку. Дверь открылась. Непосредственно за ней располагался кабинет мадам Корни.
Она сидела за столом и заполняла какие-то бумаги. Это была пожилая дама с хитрецой в глазах и отличной деловой хваткой. Оценив гостя, она тут же догадалась о цели его визита и сразу взяла быка за рога. «Добрый день, месье, — беззубо улыбнулась она, — я так понимаю, что вы хотите усыновить чудесного мальчугана!»
Де Грези был поражён проницательностью дамы. Он не подумал о том, что подобных ему неудачников сюда приходит великое множество и опытная владелица приюта способна определять их по походке и осанке, не говоря уже о выражении лица. Переплётчик ошеломлённо кивнул, не сообразив даже толком поздороваться. Но мадам Корни уже засыпала его целой горой вопросов. Её интересовало, какого возраста должен быть мальчик (мысли о девочке она не допускала), какого роста, с каким цветом волос и так далее. Казалось, в её приюте можно собрать требуемого ребёнка из определённого набора частей тел, с такой скрупулёзностью она подходила к своему делу.
Де Грези изъявил желание усыновить мальчика не старше трёх лет, но и не младше полутора, чтобы самостоятельно умел ходить в туалет и был послушным. Внешние данные переплётчика не очень интересовали, разве что он отказался бы от ребёнка с какими-либо физическими недостатками. Мадам Корни всплеснула руками и сказала, что такие дети, конечно же, являются самым большим дефицитом, поскольку именно в этом возрасте лучше всего усыновлять мальчиков: приёмные родители хотят, чтобы ребёнок умел проситься в туалет, но при этом не помнил впоследствии жизнь в приюте. Но именно сейчас, добавила мадам Корни, в наличии имеются целых два подходящих мальчика, и она тотчас приведёт их.
Когда дама вышла, де Грези принялся обдумывать своё спонтанное решение. Сколько он ещё проживёт? Успеет ли воспитать трёхлетнего малыша, обучить его всем тонкостям своей профессии? Здоровье у де Грези было неплохое, но шестьдесят лет — не шутка, особенно в то время, когда врачи только и умеют что прописывать пиявок. Впрочем, отказываться от мысли о наследнике переплётчик не собирался и через несколько минут утвердился в мысли о правильности своего решения. Окончательно его сомнения были развеяны мадам Корни, которая появилась в комнате, ведя с собой двух очаровательных малышей — блондина и брюнета.
Сначала де Грези показалось, что выбор будет непростой задачей. Оба мальчика были совершенны, обоим стукнуло недавно по два года, оба смотрели на него чистыми глазёнками и будто просили стать их папой. Но потом де Грези обратил внимание на руки черноволосого мальчика. Руки — главное в работе переплётчика. Степень и качество обработки кожи, её мягкость, пригодность для использования в переплетении той или иной книги — всё это определяется исключительно на ощупь. Безусловно, зрение и обоняние тоже играют немалую роль, и даже без слуха и вкусовых ощущений хороший переплётчик не обходится, но осязание важнее всего. Иной раз качественно переплетённая книга поступает в собрание какого-либо богатея, а через несколько лет переплёт идёт волдырями, форзацы вздыбливаются, обложка чернеет из-за неправильного выбора материала и неграмотной его обработки. Только человеческие руки способны превратить грубую телячью кожу в произведение искусства. Огромный потенциал увидел де Грези в руках мальчика. Спроси его в этот момент, что именно он заметил, он не смог бы дать внятного ответа. Бледные, худенькие ручонки ничем не напоминали натруженные руки самого де Грези, испещрённые рытвинами, шрамами, приобретшие странный цвет благодаря сочетанию впитавшихся в кожу красителей. Но переплётчик показал пальцем на черноволосого ребёнка и сказал: «Этот».
«Отличный выбор! — воскликнула мадам Корни, точно речь шла о кочане капусты. — Его зовут Шарль, он очень старательный и умный. Сам за собой убирает, хотя ему всего два года и два месяца. И очень много разговаривает. Скажи что-нибудь, Шарль!»
Но Шарль разговаривать при незнакомом и страшном дяде отказался, поэтому сделка была совершена без его согласия. Второго мальчика тут же увела толстая одноглазая женщина, а мадам Корни выставила господину де Грези счёт за двухлетнее содержание ребёнка, точно это он сдал его некогда в приют, а теперь просто вернулся забрать. Де Грези не был стеснён в средствах, торговаться не любил и потому без споров вручил содержательнице детского дома требуемые деньги. Из личных вещей мальчика ему передали комплект чистой одежды, шапочку, запасные башмаки и маленькую деревянную ладанку, которая была надета на шею некогда подброшенного в приют младенца.
В приюте Шарлю была дана фамилия Сен-Мартен, потому что всех своих воспитанников мадам Корни в обязательном порядке крестила, причём в разных церквях, и фамилии им давала по названию той церкви, где ребёнок получал крещение. Переплётчик решил не лишать мальчика фамилии, которую тот носил два года кряду, и попросту добавил свою в конце. Таким образом, Шарль Сен-Мартен де Грези обрёл отца, новый дом и профессию, в историю которой ему суждено будет вписать своё имя кровавыми буквами.
Глава 2
ДЕТСТВО ШАРЛЯ
Первой проблемой, с которой столкнулся де Грези, оказалась неспособность мальчика прошагать весь путь до мастерской самостоятельно. Уже через квартал переплётчик понял, что с такой черепашьей скоростью они не успеют до темноты, и взял ребёнка на руки. Двухлетний карапуз был достаточно тяжёл, особенно для старика, и, добравшись до двери собственного дома, де Грези порядком запыхался. Уже в прихожей ему пришла в голову мысль о том, что ребёнка нужно чем-то кормить и кто-то должен постоянно за ним присматривать. Слава богу, в материнском молоке Шарль уже не нуждался, но де Грези плохо представлял себе, что вообще кушают маленькие дети. Он раздвинул губы мальчика и убедился, что с зубами у того всё более или менее в порядке — бывают и менее зубастые дети. Это означало, что с яблоком малыш вполне справится. Вручив мальчику очищенное и разрезанное перочинным ножичком яблоко, де Грези задумался о няне, на плечи которой следовало переложить все проблемы кормления, одевания и выгуливания ребёнка.
Пока Шарль медленно кушал лакомство, де Грези взял его на руки и отправился в одну из задних комнат дома, где высунулся из окна во внутренний двор. На его счастье, мадам Бонаме как раз вешала свежевыстиранное бельё, и де Грези окликнул её. Мадам Бонаме была хозяюшкой в лучшем смысле этого слова. Её трое детей давно выросли (не считая ещё троих, скончавшихся в младенчестве), а муж был обувных дел мастером и тачал сапоги не худшие, чем сам де Грези делал переплёты. Мадам Бонаме знала всё и вся на десять кварталов в округе, и де Грези был уверен, что она посоветует ему отличную нянечку.
Так и случилось. Когда де Грези кратко описал мадам своё приключение и продемонстрировал ребёнка, та всплеснула руками, умилилась и сказала, что знает прелестную девушку, которая очень любит ухаживать за детьми и катастрофически нуждается в деньгах, поскольку у неё больная мать, две младших сестры и беспутный старший брат, каковой если и содержит семью, то крайне плохо. Уже вечером, уверила мадам Бонаме, упомянутая мадемуазель будет у дверей дома переплётчика. Де Грези сердечно поблагодарил мадам Бонаме и пообещал ей в подарок сделать великолепный переплёт на любую книгу, какую она пожелает оформить. Конечно, обещание это таило в себе грамотный расчёт: де Грези прекрасно знал, что ни мадам Бонаме, ни её муж в своей жизни не прочли не единой книги и вообще никакой бумаги у себя дома не хранили, за исключением той, на которой сапожник вёл свои финансовые дела. Мадам Бонаме поблагодарила переплётчика в ответ, после чего де Грези отправился в спальню.
