Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Потерь не было. Операция завершилась.
Его бойцы не двигались, ожидая команды. Он тоже ждал и зорко всматривался в неподвижные тела, в темный зев пещеры, в лес, шумевший сонно и тихо. Прошла минута, другая, третья… Никакого шевеления или иных признаков жизни. Никто не стонет, не хрипит, не скребет землю скрюченными пальцами, не тянется к оружию… Прямо-таки кладбищенский покой. Что в данной ситуации к лучшему.
С этой мыслью он направился к заваленной трупами вырубке. Сделав пару-другую шагов, он сунул «калаш» под мышку, прижал его локтем и снова огляделся. Тут его и долбануло. Не было ни выстрела, ни взрыва, но голова вдруг налилась сверлящей болью, дыхание сперло, подогнулись колени, и майор Клим Скуратов, командир спецгруппы тридцать пять-шестнадцать, начал падать, но не на землю, не в траву, а в черную пропасть, вроде бы не имевшую дна. Куда вела эта дорога, в рай или в ад? Он падал и падал, падал бесконечно и слышал то пронзительный визг, то свист, то невнятные голоса, что-то бормотавшие с угрозой. На хор ангелов это явно не походило.
«Все, трындец! Прощай, орден, здравствуйте, ангелы Господни», – еще успел подумать Клим и отключился.
Сознание вернулось к нему, но тьма не исчезла. Он лежал в душном плотном мраке, чувствуя, как приклад автомата упирается в бок и давит на подбородок ремень каски. Пахло пылью и вроде бы чем-то жареным; еще улавливались далекие запахи дыма и навоза. Рай? Это вряд ли… Скорее, то неприятное место, где раскаленные сковородки соседствуют с чанами смолы и серы.
Он лежал, вспоминая свои грехи. Их накопилось изрядно, так как служба в спецназе не располагала к сантиментам. Взять хотя бы нынешний день, а вернее, ночь. Сотню с лишним положили, и хоть все убиенные – гниды, башибузуки и гаденыши, однако живые души. И все они – на совести майора Скуратова, не считая прочих-иных. Где повоевал, там и нагрешил, от Днестра до Туркестана, спецназ, известно, пленных не берет. Так что если считать по месяцу за покойника, срок на сорок лет потянет.
По месяцу? Это еще почему? А если по году?
Клима прошибло холодной испариной. Пять веков в чистилище – это уже перебор! Хотя сидят же люди, наверняка сидят… К примеру, Пол Пот или убивец Чикатило. А на нем что? Он невинных не губил, детей и барышень не резал, а исполнял свой долг перед Отчизной. Долг, и ничего личного. В общем, пятьсот лет и даже сорок – многовато. Слишком многовато! Ну, если какой черт заупрямится, так будут и другие аргументы.
Стиснув автомат, Клим ринулся в темноту. Что-то – будто бы ткань или тяжелый полог – хлестнуло его по щеке, взметнулась невидимая пыль, запахи дыма и жареного стали отчетливее. Ткань не пускала, старалась окутать его плотной пеленой, и он, бормоча проклятия, резанул ее ножом. Опоры за этой преградой не нашлось, и Клим куда-то провалился, но летел недолго, стукнувшись каской и плечом обо что-то твердое. Вскочил, не выпуская ножа и автомата, и завертел головой.
Просторная сумрачная комната, целый чертог со сводчатым потолком. Высокие окна зашторены, но кое-где пробиваются лучики света, разгоняя темноту. Пол из щербатых каменных плит, стены тоже каменные, и в них вбиты крючья с цепями и висящими на них плошками. Между крючьев – полотнища с неясными картинами, пара зеркал от пола до потолка и еще одно, овальное и небольшое, рядом с дверью. Под окнами – то ли сундуки, то ли комоды, в дальнем конце – стол с креслами и огромный чан, а за ними – статуя великана с угрожающе подъятой рукой.
Он посмотрел на часы. Семь утра – или, может быть, вечера? Потом обернулся. Сзади возвышалось гигантское ложе с балдахином на резных столбиках, занавешенное с трех сторон темной тканью. Собственно, ткань была и с четвертой стороны, но здесь зияла внушительная дыра, прорезанная ножом. Постель закрывала мохнатая шкура с брошенной поверх нее кучей тряпья.
– Значит, отсюда я и сверзился, – промолвил Клим. Подумал немного и добавил: – А бойцы мои где? Где лес и бандитский лагерь? Где Полуянов со своими охламонами? И где Кавказ? Это что за наваждение?
Задрав голову, он бросил взгляд вверх. Смотрел в потолок с одним желанием – чтобы тот рухнул поскорее и придавил его насмерть. Но своды, кажется, были прочными, хотя время оставило на них отметку в виде паутины трещин. Прямо над балдахином сиял прильнувший к камню солнечный зайчик и будто подмигивал ему, намекая, что нет здесь ни леса, ни бандитов, ни команды тридцать пять-шестнадцать, зато этот сумрачный покой, громоздкая мебель, крюки на стенах, чан и статуя – самая настоящая реальность.
Клим сунул клинок в ножны и повесил автомат на плечо. Потом сказал:
– Ладно, разберемся. Как говорили латиняне, ищите и обрящете. Вот и поищем.
С этими словами он шагнул к окнам, за которыми, возможно, высились горы Кавказа или хотя бы знакомые строения гарнизонной базы. Но в этот миг дверь распахнулась и в чертог вступили двое крепких молодцов в кольчугах, шлемах и с алебардами. Вслед за ними возник тощий тип в желтом камзоле и двуцветных штанах – одна штанина синяя, другая зеленая. В руках у него был длинный золоченый жезл с набалдашником в виде свернувшегося кольцом дракона.
– Вира лахерис! – торжественно провозгласил тощий и поклонился.
Язык был чужой, но – странное дело – Клим понял сказанное. Вира лахерис – живи вечно. Кивнув в ответ, он произнес:
– Майна хабатис. – Что означало: «И тебе того же».
Затем уставился на тощего. Тот снова отвесил глубокий поклон.
– Твое величество желает облегчиться?
– Перебьюсь, – буркнул Клим, пропустив «величество» мимо ушей.
– Ну, тогда… – Тощий тип повернулся к двери и стукнул жезлом в каменный пол. – Воду, простыни, вино и королевские одежды! Поживее, бездельники! Не ленитесь, во имя Благого!
В распахнутую дверь ввалилась толпа пестро наряженных слуг, юных пажей и пригожих служанок. Клим не успел опомниться, как три шустрые блондинки ухватили автомат, каску и подсумок с обоймами и гранатами, а три другие принялись стаскивать башмаки и портупею. Вообще-то реакция у него была отличной, но тут, похоже, случился приступ столбняка. В полном ошеломлении он позволил содрать комбинезон, трусы, носки, тельняшку. Затем девицы, хихикая и будто случайно прижимаясь к нему то грудью, то бедром, повлекли Клима к чану. Он не сопротивлялся. Ручки у них были такие нежные! Да и остальное в полном порядке.
Его сунули в чан, на голову и плечи полилась теплая вода, мыльная пена заставила прищуриться. Однако он разглядел, как отдернули шторы и потоки солнечного света хлынули в комнату. За окнами виднелось небо в барашках белых облаков, кровли и шпили каких-то строений и уходившая к горизонту дорога. Ни Кавказских гор, ни казарм, ни прожекторных вышек! Зеленая равнина, местность плоская, по краям дороги – рощи да поля, а за ними что-то поблескивает, речная излучина или озеро. Чудеса!
Девицы начали тереть ему плечи и лопатки. Клим смахнул мыло с лица и убедился, что мальчишки-пажи сложили его амуницию в кресло вместе с подсумком, автоматом и пистолетной кобурой. Затем он поглядел на слуг, прибиравшихся в зале, на стол с фруктами и огромным кубком и на стену за кроватью. Кроме зеркал и крючьев со светильниками там висели гобелены, слегка поблекшие от времени. На ближайшем пара нимф развлекала компанию рогатых фавнов, остальные тоже не отличались скромностью – нагие тела, откровенные позы и ровным счетом никаких одежд. Повернув голову, он осмотрел статую великана, что нависала над столом. Этот гигант, закованный в доспехи, сжимал в подъятой длани меч, а у его ног скалилось чудище с крыльями, змеиной шеей и чешуйчатым хвостом. Судя по ухмылке, с какой меченосец взирал на гада, их рандеву было не очень дружеским.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
