Козырек перед домом мешал видеть верхнюю часть ее тела. И много вечеров подряд я наблюдал только игру удивительно красивых ног.
Кажется, она тоже была увлечена этой игрой. Мне хотелось заглянуть под неудобный козырек, но увы. Может, стоило выйти и разочароваться? Или окончательно потерять голову? Оказывается, стройные ноги – это так много, как небо. Она поднимала их до уровня лавки, старательно вытягивала носки, покачивая двойным лекалом совершенства. Когда она их плавно опускала, чуть-чуть, не касаясь земли, я захлебывался от восторга, нежная округлость лунных колен окончательно лишала рассудка. В пять вечера она покидала свой пост, я поспешно выбегал во двор, дотрагиваться до уходящего тепла ее ног.
Скоро зима. Неужели я трус? Ей кто-то подсказал номер моего телефона. И вот долгожданный звонок.
– Алло, я слушаю вас.
– Нет, ваш голос мне не знаком. Кто вы?
– Мы – ноги.
Я испугался, телефон выпал из рук, угодив в чашку горячего чая с сахаром. Какое-то время спустя пришел в себя, чай совсем остыл. Я пил его, не вынимая телефона из чашки, наслаждаясь вкусом голоса ее необыкновенно стройных ног.
Красная нитка
Однажды, в одной никудышной стране, в которой ничего хорошего не происходило, случилось невероятное. Обыкновенный мужик смотрел телевизор и от уныния чуть было не заснул. Встрепенула череда умных, деловых, государственных лиц.
«Неужели они все вместе при таких галстуках и костюмах не могут сотворить что-то полезное хотя бы для одного человека? Допустим, случайно выбор пал на меня». Тут сон как рукой сняло, он бодро встал, отправился на кухню курить, пить чай и думать.
«Нет, машина не нужна, и квартира габаритная со всеми удобствами, и жена новая ни к чему. Людьми властвовать лень, зарплата, как и латка на штанах, привычна и удобна. Детства, как воздуха хочется детства. Интересно, если бы вся страна возжелала этого? Неужели ничего бы не сдвинулось с места?»
Страна страдала, искала идею. От безделья, равнодушия люди потребляли водку и всякие ее заменители в неуемных количествах. Идея в политике – как клей в быту: нет клея под рукой, вот все и рушится.
Ясновидящие – они в любом государстве имеются. Вот одна баба поймала мысль мужика, переварила, донесла до правительства, а те президенту подсказали. Тот чесал, чесал затылок – и решился.
«Ах, была не была, надо сделать. Хоть один человек добром да помянет мой президентский срок».
Перед тем как командой к мужику на родину нагрянуть, решили посовещаться. Жил в стране старец один-единствен-ный, вот ему и позвонили. Выслушали, ушам не поверили, подумали, совсем из ума выжил, буровит черт-те что.
Мужика отловили в супермаркете, он там селедку брал под пиво. Испугали не на шутку: он селедку за пазуху заныкал, а пиво на глазах изумленной публики на пол все и вылил.
– Говори, что для детства требуется.
– Песочницу в моем дворе восстановить.
– Пустяк, еще проси.
– Лужи верните, те, без бензиновых пятен.
– Сделаем. Ты давай, думай крепче, исполним в лучшем виде.
– Гудок заводской, народ прежний, чуть подвыпивший, а лица добром светятся: каждого встречного ребенка по голове гладят, конфетку в карман суют.
– Выполнимо, нагоним киношников, вмиг сварганят. Ты для себя проси.
– Девчонку мою из общаги сможете отыскать?
– Фотографию давай.
– Не обманете?
– Дурак, тебе президент слово дал, всю страну на уши поставил. Валяй дальше, чего хочешь.
– Сделайте снег оттуда, пушистый-пушистый, как ее ресницы, и пусть на ней будет красное пальто с воротником из зайца, полушалок на голове, вязаные варежки, да еще и валенки, валенки не забудьте.
– Ну, ты мужик и малохольный. Перекури пока.
Включили магнитофонную запись разговора президента
со старцем:
– Скажи, дед, детство сколько длится?
– Пока хочется необычного, значит, еще детство.
– Существуют ли другие признаки?
– Ощущение дома как божья данность.
Старца хоть и не привечали, но на слово верили. К народу, правда, не допускали, сами пользовались.
– Кончай дымить, иди сюда.
– Пусть меня в армию не загребут.
– Минутку, созвонимся с министром обороны.
«Так, так, понятно, слушаюсь».
– Оставляют тебя при заводе, как незаменимый кадр, можешь вкалывать сколько душе угодно.
– Помогите с ней в один цех определиться, чтобы могли в столовке почаще на глаза друг другу попадаться.
