Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
— Конечно. Пальцы ведь грязные.
— Но вы же моете руки.
— Но стерилизовать я их не могу, — сказала мисс Трефьюсис. — И вы тоже не можете. А на них полно всяких микробов. Пальцы, они такие грязные, отвратительные. Вспомните только, что вы ими делаете!
Я перебирал в памяти все, что делаю своими пальцами.
— Думать про это, и то невыносимо, правда? — сказала барышня Трефьюсис. — Пальцы — это всего лишь инвентарь. Садовый инвентарь тела — как лопаты и вилы. А вы лезете ими куда ни попадя.
— И как будто жив еще, — заметил я.
— Ненадолго, — сказала она мрачно.
Я смотрел, как она ест апельсин, насаживая лодочки ломтиков один за одним на зубцы вилки и отправляя их в рот. Я хотел обратить ее внимание на то, что вилка тоже не стерильна, но промолчал.
— На ногах пальцы еще хуже, — неожиданно сообщила она.
— Простите?
— Хуже их ничего нет, — сказала она.
— А что плохого с пальцами на ногах?
— Самая отвратительная часть человеческого тела! — злобно объявила она.
— Хуже пальцев на руках?
— Никакого сравнения, — заверила она меня. — Пальцы рук — вонючие и сальные, но пальцы на ногах! Они словно ужи и гадюки! И говорить про них не хочу!
Я немного запутался.
— Но ими же не едят, — сказал я.
— А я и не говорила, что вы ими едите, — отрезала мисс Трефьюсис.
— Так что же в них такого ужасного? — настаивал я.
— Они будто червяки, выползающие из ноги, — скривилась она. — Ненавижу их, ненавижу! Даже видеть их не могу!
— Как же вы тогда стрижете ногти на ногах?
— А я их не стригу, — отвечала она. — Ногти мне стрижет мой мальчик.
Почему же она в таком случае «мисс», недоумевал я, если у нее есть мальчик. Незаконнорожденный, наверно.
— Сколько лет вашему сыну? — осторожно поинтересовался я.
— Нет, нет, нет! — вскричала она. — Вы совсем ничего не знаете? «Мальчик», boy — это слуга-туземец. Как вы можете этого не знать, если читали Айзека Дайнесена?
— Ах, ну да, конечно, — сказал я, вспоминая.
Я машинально тоже взял в руки апельсин и начал его чистить.
— Нет! — содрогнулась мисс Трефьюсис. — Так вы можете подцепить какую-нибудь гадость. Возьмите вилку и нож. Ну, смелей. Попробуйте.
Я попробовал. Довольно забавно. Почему-то мне было приятно надрезать кожуру и снимать ее по частям.
— Ну вот, — похвалила она. — Молодец.
— Много таких «мальчиков» работает на вашей плантации? — полюбопытствовал я.
— Человек пятьдесят, — ответила она.
— Они ходят босиком?
— Мои — нет. Ни один не выходит на работу без обуви. Мне это обходится в целое состояние, но дело того стоит.
Мне нравилась мисс Трефьюсис. Нетерпимая, умная, великодушная и интересная. Я чувствовал, что она в любую минуту готова прийти мне на помощь, не то что майор Гриффитс — тот был пресным, пошлые, заносчивым и недобрым человеком, такого сорта люди без колебаний оставят тебя на съедение крокодилам. Да еще и подтолкнут к разинутой пасти.
Оба они, конечно, были совершенно сумасшедшие. Все на этом корабле были со сдвигом, но самым чокнутым оказался мой сосед по каюте А. Н. Сэвори.
Я заметил первый признак его ненормальности в тот вечер, когда наше судно находилось между Мальтой и Порт-Саидом. После обеда наступила липкая жара, и я прилег на свою верхнюю полку, чтобы немного вздремнуть перед переодеванием к ужину.
Переодевание? О да, разумеется. На том корабле все каждый вечер переодевались к ужину. Мужская особь строителей, где бы она ни была — на привале в джунглях или же в море на весельной лодке — всегда переодевается к ужину, то есть надевает белую сорочку, черный галстук, смокинг, черные брюки и черные лакированные туфли, все регалии — и к черту климат.
Так вот, я лежал на своей койке, полуприкрыв глаза. Внизу одевался А. Н. Сэвори. В каюте было слишком тесно, поэтому мы переодевались по очереди. Сегодня вечером первым одевался он. Он уже повязал галстук-бабочку и надевал черный смокинг. Я в полудреме следил за ним и увидел, как он достал из несессера картонную коробочку. Встал перед зеркалом над умывальником, открыл коробочку и запустил в нее пальцы. Достал оттуда щепотку белого порошка, которым тщательно посыпал плечи своего смокинга. Потом закрыл коробку и убрал ее назад.
Внезапно с меня слетела вся сонливость. Что он задумал? Я закрыл глаза и притворился, что сплю. Подозрительное дело, думал я. С какой это стати А. Н. Сэвори посыпает белым порошком свой смокинг? И вообще, что это за порошок? Может, особые духи или магический афродизиак?
Я дождался, пока он уйдет из каюты, соскочил со своей полки и почти без всяких угрызений совести залез в его несессер. Английская соль — гласила надпись на картонной коробке! И там действительно была английская соль! Ну и зачем ему посыпать солью свой костюм? Он всегда казался мне странным типом, в нем чувствовалась какая-то тайна, хотя мне и не удавалось ее раскрыть.
Под его койкой стояли чемодан и какой-то черный кожаный футляр. Чемодан был самый обыкновенный, а вот футляр меня интриговал. По размеру он походил на футляр для скрипки, но без выпуклой крышки. Просто прямоугольный кожаный пенал около метра длиной с двумя крепкими медными застежками.
— Вы играете на скрипке? — как-то спросил я у него.
— Что это вам в голову взбрело? — отвечал он. — Да я даже на патефоне не играю.
Обрез у него там, что ли, подумал я про себя. По размеру вроде подходит.
Положив коробок с английской солью на место, я принял душ, оделся и поднялся наверх, чтобы выпить перед обедом. У стойки бара один табурет оказался свободным, я сел и заказал бокал пива.
На других табуретах сидели восемь загорелых крепышей и среди них А. Н. Сэвори. Табуреты были привинчены к полу. Стойка выгибалась полукругом, так что все могли свободно переговариваться друг с другом. Нас с А. Н. Сэвори разделяли пять табуретов. Он цедил джим-лет — так зодчие империи называли джин с лаймовым соком. (А лайм, если кто не знает, это особо кислый мелкий зеленый лимон.) Я сидел и слушал болтовню про охоту на кабанов с копьем, про поло, про то, как лечить запор с помощью карри и чувствовал себя лишним. Мне нечего было им рассказать, поэтому я перестал прислушиваться и пытался решить загадку английской соли.
Я взглянул на А. Н. Сэвори. С моего места мне были хорошо заметны крошечные белые кристаллики на его плечах.
И тут произошло нечто странное.
А. Н. Сэвори вдруг принялся стряхивать с себя английскую соль. При этом он как-то нарочито сильно ударял рукой по плечу и громко приговаривал:
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
