Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Нового начальника ждали: едва автомобиль приблизился к стальным, выкрашенным в зеленый цвет воротам, как тяжелые створки распахнулись будто сами собой. Вытянувшись в струнку, отдали честь охранники – в период реформации недостаточное усердие может стоить места. А в том, что предстоит большая перетряска, никто не сомневался, в коллективе царило нервное ожидание.
Через полчаса Дронов собрал руководителей структурных подразделений на оперативное совещание.
– Порочная идея о самостоятельности нашего отдела закончилась тем, чего и следовало ожидать, – сурово сказал он, разглядывая напряженно застывших По обе стороны длинного стола подчиненных. – Политической авантюрой, служебными нарушениями и прямыми преступлениями, в том числе изменой Родине.
Полковник говорил ровно, строго и размеренно, умело делая паузы, усиливающие внимание слушателей. Неосознанно он копировал своего предшественника, и если закрыть глаза, то при известной доле воображения можно было представить, что совещание ведет Верлинов. С открытыми глазами даже самое богатое воображение не могло помочь: давно не глаженный костюм сидел на новом начальнике неловко, кончики воротника сорочки чуть загибались вверх, галстук, казалось, скрутится В трубочку, если снять аляповатую желтую заколку. В принципе, эти мелочи не особенно бросались в глаза – так ходят три четверти руководителей, считающих, что костюмно-галстучный наряд придает респектабельность сам по себе.
Но сотрудники одиннадцатого отдела не успели забыть генерала Верлинова, который всегда смотрелся щеголем, независимо от того, одет он в гражданское или в форму. Умение одеваться с иголочки было у него врожденным, как и породистость лица, значительность манер, весомость речи. Такие вещи не вручаются вместе с погонами. Верлинов выглядел генералом. Дронов же, с его простоватым лицом, грубыми ухватками и неистребимой, неосознаваемой привычкой копировать руководство, даже бывшее и опальное, не тянул выше исполнительного и деятельного капитана.
– Бывший начальник планировал присвоение несвойственных отделу контрольно-надзорных функций, проводил недопустимые эксперименты по использованию землетрясений направленного действия, похитил специальное снаряжение и оружие, – продолжал полковник. – Когда пришло время за все отвечать, он использовал служебное положение и на подводной лодке морского отделения попытался бежать за границу! Только наша бдительность и решительные действия матросов сорвали эту попытку. Изменник не остановился перед убийством тех, кто пытался его задержать, но и сам был уничтожен...
Стоящая в комнате тишина загустела и стала буквально гробовой. Присугствующие в самых общих чертах знали о происшедшем. Но последняя фраза оглушила, потому что содержала совершенно новую и В полном смысле слова убийственную информацию. После мгновения шокового оцепенения начальники подразделений и служб зашевелились, вдоль длинного стола заседаний прокатился возбужденный шумок. Начальник научно-экспериментального института Данилов ослабил узел галстука и вытер платком взмокший лоб.
«Заволновался генеральский любимчик», – отметил про себя Дронов и повысил голос:
– Следствие по делу Верлинова подходит к концу, но необходимо искоренить и питательную среду, сделавшую возможными его преступления! Я намерен разоблачить всех соучастников изменника и либо предать военному суду, либо просто выкинуть за ворота!
При этом полковник в упор смотрел на Данилова, и тот явно чувствовал себя неуютно.
– Как вы знаете, недавно у нас изменилось название. Это не просто техническая деталь – отныне задача Управления четко определена: обеспечение безопасности специальных технических объектов. С гигантоманией и несвойственными функциями покончено! Ряд служб придется расформировать или передать другим отделам и управлениям ФСК. Зачем нам морское отделение, служба информационного перехвата, ударная группа? Лучше усилить охрану спецобъектов, навести порядок в системе подземных коммуникаций! Там все запущено до предела – по спецтуннелям шляются преступники и бродяги, завелись какие-то искатели приключений, которые ходят туда по выходным для развлечения, да потом еще дают интервью журналистам... И эвакуаторы заброшены, скоро в них пооткрывают платные туалеты и коммерческие ларьки!
В другое время собравшиеся могли улыбнуться, хотя бы мысленно; про туалеты я ларьки в эвакуаторах неоднократно говорил генерал Верлинов. Но сообщение о трагической судьбе генерала отбивало охоту к улыбкам – в большинстве своем сотрудники любили начальника одиннадцатого отдела и мало верили в его измену.
Дронов продолжал монолог еще десять минут. Он ставил задачи на перспективу, критиковал предыдущего начальника и весь одиннадцатый отдел в целом, обосновывал необходимость реорганизаций и сокращений – словом, добросовестно воспроизводил полученное полтора часа назад напутствие Директора ФСК. Хотя сам не был с ним согласен. И слова про упразднения, ликвидации и передачи в чужие руки собственных служб выдавливал через силу.
Потому что ни один руководитель не любит сокращений штатов и ограничений полномочий своего ведомства, ибо в конечном счете это умаляет его авторитет, снижает вес в определенных кругах, сужает личные возможности.
Полковник прекрасно понимал, что если точно выполнить инструкции Директора, то от громадного сложного механизма власти, созданного Верлиновым, останется жалкий огрызок. Именно этого и добивается руководитель ФСК, которому совершенно не нужен могучий монстр, грозящий в любой момент выйти из подчинения. Но здесь интересы Директора и Дронова резко расходятся. Никто не называет кочерыжку кочаном капусты. Точно так же урезанное мощное Управление превратится во второстепенный отдел. Неминуемо снизятся «потолки» званий, упадет роль начальника... Значит, никогда не бывать Дронову членом коллегии ФСК, никогда не получить генеральские погоны! И хотя открыто выступать против предложений Директора Дронов не мог, но он не собирался рубить сук, на котором сидит. Способы сохранить штаты, силу и мощь Управления предстояло продумать. А пока полковник прилежно говорил то, чего от него ожидали. Тем более что дело было привычным.
* * *
Секретное заседание правительства Республики Греция посвящалось страшной находке у острова Тинос. Докладывал министр общественного порядка Папатемелис – высокий грузный мужчина с редкими волосами, тщательно уложенными один к одному поперек отчетливо различаемой лысины.
– Изложенные выше факты позволяют сделать вывод, что мы столкнулись не с простым убийством, а с деятельностью специальных служб другого государства, – закончил он свое выступление и, собрав несколько листков с машинописным текстом и строгими грифами в черную кожаную папку, опустился на мягкий стул с высокой резной спинкой.
В огромном зале наступила тишина. Косые солнечные лучи били в узкие, под потолок, окна, высвечивая летающие в воздухе серебристые пылинки и отражаясь зайчиками от зеркального узорчатого паркета. Премьер-министр Папандреу обвел взглядом членов Кабинета, восседавших вокруг массивного дубового стола. Аккредитованные при Доме правительства журналисты острили, что, если министров одеть в доспехи, они напоминали бы рыцарей короля Артура. Сейчас ни одного газетчика здесь не было.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
