— Ответ неправильный, мой юный друг. — Улыбка дяди не предвещала племяннику ничего хорошего. Катаев взвился: — Ты козёл! Родину защищать ты с…ь, а пойти в бандитские шестёрки ума и совести хватило! Ходишь с толпой ублюдков и мелких торгашей грузишь! Кто ты такой? У тебя же плоскостопие и этот… рахит! И ещё, в твоём покупном диагнозе — скудоумие и недержание мочи. Ты конченый урод! Ты в армию России идти испугался! Ты трус!
— Хватит! — огрызнулся племянник.
— Правильно, хватит болтовни, — снова согласился Катаев и, всё-таки сдерживая силу (не убивать же родню!), врезал кулаком, сначала в правый, а когда племянник попытался подняться, и в левый глаз любимейшему младшему родственнику.
Рэкет-компания, таких же, как Павлик, слюнтяев-шестёрок, дёрнуться на Катаева не посмела, и посметь не могла — эти товарищи за версту чуяли, с кем имели дело. Трусливо улыбались на расстоянии…
Дома Павлик поклялся завязать.
Теперь Катаеву предстояло решить, что делать дальше, — работать Павлик ленился, а найти место, где давали деньги ни за что, было не так-то просто…
Катаев ещё раз измерил злым взглядом «любимого» племянника и, повернувшись к телевизору, переключил канал. Диктор с сурдопереводом оглашал новости:
«Второй месяц в порту Могадишо находятся в заложниках четырнадцать членов экипажа сухогруза „Обезьяна“. Российских граждан захватила бандитская группировка полевого командира Бабека, контролирующая порт и прилегающие районы столицы Сомали. Сухогруз доставил в порт Могадишо спецгруз. За разгрузку и обслуживание группировка Бабека получила оговоренные деньги, но Бабек потребовал ещё сто тысяч долларов. Магаданская фирма „Реликт“ отказалась идти на поводу у военной группировки. В отместку Бабек захватил корабль — российские моряки не имеют права сходить на берег и находятся под неусыпным контролем двадцати боевиков, вооружённых автоматами».
На экране сменялись живописные кадры африканских пейзажей: негры в камуфляжах с автоматами на корабле, порт, заросли, военные в джипах. Катаев с удивлением внимал информации.
Диктор продолжал:
«Ситуация осложнена тем, что в Сомали нет российского посольства и переговоры по телефону ведёт российский консул из Эфиопии. Два дня назад экипажу позволили позвонить домой. Наши моряки держатся хорошо и ждут разрешения конфликта между местной мафией и фирмой — владельцем сухогруза. Как всегда, крайним оказался экипаж».
— Ты бы, дядя, вон чем занимался, — ехидно произнёс Павлик, кивая на экран телевизора. — Прямыми обязанностями. Нас уже и дикари не уважают.
— Точно. Не уважают, и давно, — подтвердил Катаев.
Синяя с перламутром «Лада-приора» вошла в парковочный ряд легковых автомобилей перед зданием центрального офиса управления ФСБ. У своей белой «хюндай-сонаты» томилась в задумчивости секретница Андреева.
— Алекс, ты всегда в другой ряд ставила! — крикнул ей с улыбкой Катаев, выходя из своей «приоры».
— Никита, я тебя поджидаю.
— Меня? — Катаев удивился.
До этого Андреева к нему персонального интереса не испытывала.
Заинтригованный, он быстро включил центральный замок и повернулся к Александре с ослепительной американской улыбкой.
— Никита, мне всегда не нравились твои машины, — заявила с сомнением Александра. И пояснила убравшему улыбку с лица Никите: — Сначала битая «девяносто девятая», теперь «приора». На иномарку мощи не хватило? Не смог призанять? Никита, объясни!
— Я поборник российского автопрома!
— Смешно!
— А мне нет! — Никита собирался насупиться. Что, она поджидала его, чтобы поёрничать над машиной? А чем плоха «приора»? Она лидер продаж в России в этом году!
— Меня требует к себе твой непосредственный босс, — вдруг совершенно чужим, холодным голосом сказала Александра.
— Да? Вот теперь и я по-настоящему удивлён.
Александра пожала плечами.
Катаев вспомнил «вечных капитанов», работавших под началом Андреевой, — Купчика и Загина.
— Где твои архаровцы? Давно не пересекался с ними.
— Мои архаровцы отдыхают после героических дел — один в отпуске, другой в госпитале после ранения.
— Загин? Надо к нему заскочить, забросить апельсинчиков.
— Сделай доброе дело, — хмыкнула Александра. — У него жуткая аллергия на цитрусовые. Пусть почешется как следует. Так вот, прихожу сегодня на планёрку, наш генерал Харченко, без объяснений, приказывает шпарить в командировку, в ваше оперативно-тактическое отделение. Спросила: зачем? Говорит: генерал Туруханов объяснит. Ты в курсе?
— Нет.
— Странно. Ну, пойдем. А может, ты темнишь? А? Жук!
— Какая мне корысть? И никакой я не жук! Я хороший!
— Что-то затевают наши шишки. Вот здесь как-то неспокойно. — Александра показала на грудь. — Зябко как-то.
— Помассировать?
— Никита, прекрати! Это гадко!
— Погода такая.
— Это не погода такая, это ты такой!
На входе оба показали удостоверения дежурному.
— Майор Андреева, майор Катаев, вас ждут в зале совещаний. Генерал Туруханов уже дважды спрашивал.
Катаев с Андреевой переглянулись — ещё интереснее.
Минуя широкий вестибюль, повернули в коридор направо. В просторном зале для совещаний вокруг длинного овального стола сидели задумчивые начальники — генерал Туруханов от оперативно-тактического отделения, ещё двое солидных, которых Александра и Катаев не знали, а также директор всей ФСБ и пузатый дядька из МИДа. Туруханов кивком велел сотрудникам присесть с краю.
— Вопрос чисто политический — надо забрать их, и всё. — Дядька из МИДа бросил авторучку на лист бумаги для заметок и удовлетворённо откинулся на спинку кожаного кресла. Для него вопрос был решённым. Кресло прогнулось, издав жалобный скрип.
— Вопрос: как? — мягко произнёс директор ФСБ, немного сутулясь и глядя в стол перед собой.
— Нужно сделать чисто. Мы заявим громогласно о своей решительности! — сказал дядька из МИДа. — Сами понимаете — никаких потерь!
Туруханов обернулся к Катаеву:
— Понял?
Катаев ничего не понял, но бодро кивнул.
Начальники как-то сразу, всем скопом, поднялись из кресел и пошли вон из зала. Туруханов провожал их. Катаеву и Андреевой он взмахом руки велел сидеть на местах.
Вернувшись в зал, Туруханов хитро усмехнулся:
— Теперь с вами поговорим.
— Товарищ генерал… — открыл рот Катаев.
— Молчать, Катаев. Имей терпение. Слышал, что говорили, — никаких потерь! — Генерал уселся на своё место, сцепил руки в замок. — А дело затеялось большое. Слышали про Сомали? Информацию передали в «Новостях» только сейчас, для чего? Ведь моряки в заложниках у бандитов не первый месяц томятся. Политика. Кое-кто начинает забывать о статусе России. А Россия, милые мои, несмотря на потери территорий, людских ресурсов, экономические передряги, всё-таки суперстрана. Нужна быстрая, смелая операция по спасению российских граждан. Всё складывается как нельзя кстати — наши оболдуи с «Обезьяны» томятся у боевиков Бабека, вроде бы наши правы и являются жертвами обыкновенного бандитского произвола…
