Рассказ подошел к вполне предсказуемому финалу — хмурому и жадному крестьянину наставили рога, похотливые боги одержали победу, молодая жена была удовлетворена, по крайней мере, на ближайшее время. Судя по довольному хохоту дяди Гумберта, история эта нравилась ему до сих пор, с тех времен, когда он впервые ее услышал — то есть когда сам был молодым похотливым парнем. И Джереми подумалось вдруг, что отец никогда бы не стал рассказывать побасенки подобного толка, а мама не стала бы над ними смеяться.
Ужин закончился, поскольку дядя Гумберт иссяк. Когда все трое встали из-за стола, Джереми заметил, что он уже не ниже седобородого дяди, которому вообще-то еще нет и пятидесяти.
Тетя принялась убирать нехитрую кухонную утварь со стола, а Джереми пробормотал: «Спокойной ночи» — и потащился на улицу. Вторая кружка вина прибавила шума в голове и вялости в усталых ногах, так что парень едва не рухнул с деревянной лестницы, пока лез на чердак, — нога соскользнула с гладкой, истертой ступеньки.
Стоял ранний вечер, и маленький темный чердак дышал теплом прошедшего летнего дня. Не останавливаясь, Джереми протиснулся ужом через захламленную узкую комнатку, пышущую жаром угасшего уже солнца, и выбрался наружу через грубое отверстие в стене, которое служило окошком. Плоская крыша была залита лунным светом.
Оказавшись на крыше, Джереми тотчас же стянул домашнюю рубаху. На открытом воздухе сейчас было намного прохладней, чем в доме. После заката поднялся легкий ветерок, а значит, мошкары можно не бояться. Справа и слева шелестели ветви дерева, роняя листья на плоскую крышу. Даже днем крона дерева прикрывала крышу от чужих глаз, а уж ночью и подавно. Джереми быстро стянул штаны и помочился с края крыши, чтобы не спускаться к уборной на заднем дворе. Потом растянулся на чуть неровной, но теплой, нагретой солнцем поверхности, подсунув свернутую рубаху под голову.
Луна висела прямо над головой. Близорукий Джереми всегда мог определить, где находится полная луна на чистом небе, хотя ее свет и смена фаз не значили для юноши ровным счетом ничего. А вот звезд он не различал — даже самых ярких, разве что пару раз видел (или ему казалось, что видел) слабое мигание Сириуса в ясные зимние ночи. Иногда, когда Венера сияла особенно ярко, он мог заметить ее перед рассветом или на закате — слабое подобие крохотной луны. Но сегодня, хотя ресницы слипались от выпитого вина и усталости, он поразился, как красиво изменился мир в серебряном лунном свете. Она сияла вовсю, хотя для Джереми луна казалась всего лишь самым ярким, но сильно размытым пятном.
Утром этого дня тетя Линн упомянула, что на реке какой-то лодочник рассказывал о странной битве, которая недавно произошла в Пещере Прорицаний. Там приняли участие целые армии людей, и двое или даже больше богов дрались насмерть. — Все боги давным-давно умерли, — отмахнулся дядя. — Еще до моего рождения. А потом принялся рассуждать о разных божествах так, словно был с ними лично знаком. — Вот Дионис… это подходящий бог. Он делает жизнь интересной!
И сопроводил последнюю фразу смешком и подмигиванием. Голос у дяди был хотя и хриплый, но довольно приятный.
Джереми хотел спросить дядю, откуда он так хорошо знает Диониса, если тот умер задолго до рождения самого Гумберта, — просто для того, чтобы посмотреть на реакцию. Но усталость взяла свое. Кроме того, юноша подозревал, что дядя вообще не станет отвечать.
Хотя Джереми очень утомился, внутренний непокой не давал ему уснуть еще некоторое время. Не все соглашались с мнением дяди Гумберта, что боги умерли. Они жили где-то на небесах, по крайней мере, так гласили легенды, правда были не видимы для взоров людей, как звезды для глаз Джереми. Если только все эти легенды не врут…
Другие рассказы свидетельствовали, что вторая половина богов проживала в недоступных горах и сходила вниз, к людям, чтобы доставить им неприятности или подружиться… Так было давно, сотни лет назад. Интересно, подумал Джереми, действительно ли боги, настоящие боги, вели себя так, как сказано в историях дяди Гумберта? Родители Джереми считали иначе. Собственно, само существование богов стояло под вопросом. Но Джереми верил, что какие-то боги были. Ведь чудеса случаются и до сих пор. Нет, сам он ничего подобного не видел. Но слухов ходит множество, неужели все они — неправда?.. …Мысли путались. Если Гермес и Дионис вошли бы сегодня в их дом, то обнаружили бы старика и его жену — вовсе не молодую и хорошенькую, так что и останавливаться здесь у них не было бы смысла. Ни бог, ни человек не стал бы стараться наставить дяде рога.
Из темного дома уже доносились равномерный храп и посапывание. Вино и тяжелая работа отупляют, и в нашем мире чего можно ждать к ночи, как не спокойного сна?
Усталость, наконец, сморила Джереми. Он скользнул через грань, отделяющую сон от яви. Во сне он увидел молодую жену крестьянина из рассказки дяди Гумберта. Она лежала навзничь на постели, приглашающе раскинув ноги. Ее муж уже был куда-то отослан, и обнаженная женщина была готова отдаться прекрасным богам. Между ее разведенными коленями возвышался веселый бородатый Дионис. Он поигрывал великолепными мускулами и демонстрировал большой фаллос, посрамляя смертное человечество.
Тут сновидение сменилось, и на кровати почему-то оказалась одна деревенская девушка, ровесница Джереми. Ее звали Мира, и юноша часто видел, как она купалась жарким летним днем в реке. Но Мира и ее подружки всегда недоверчиво относились к рыжему непонятному чужаку. Вся деревня с подозрением смотрела на юношу, говорящего с незнакомым акцентом. Когда Мира купалась, ее темные длинные волосы облепляли нагое тело, скрывая от взоров голую грудь и чудные изгибы.
Сознание юноши трепетало на грани сна и пробуждения. Что-то прекрасное должно было вот-вот произойти.
И что с того, если невежественная деревенская девчонка сторонится его? Пусть ее. Сейчас, с полузакрытыми глазами, он был королем, богом, властителем и сам выбирал, что должно случиться, а что нет.
И даже во сне он задался вопросом: «Что бы сделал Дионис, если он вообще существует, с девушкой вроде Миры?» Как хорошо, просто здорово быть богом! Но в следующее мгновение он соскользнул в сон еще глубже. И сон стал еще прекрасней. Уже не Дионис, а он, Джереми, стоял между разведенными коленями девушки. Мира призывно протянула к нему руки, их тела слились в одно… Застонав, он пробудился на самом интересном месте и обнаружил, что лежит на крыше дома один одинешенек. Реальность была безрадостна, и никакие грезы не могли улучшить ее.
Через минуту Джереми повернулся на бок и снова уснул. На этот раз ему приснились невидимые звезды.
Глава 2
В полдень следующего дня Джереми выпало сражаться с тачкой, — спускаться с нею от виноградников, что были разбиты на высоком холме, до деревни, да по крутому и каменистому склону. Это была уже не первая ходка. Высокий и гибкий паренек изо всех сил упирался босыми ступнями в утоптанную тропу, рыжие кудри падали на глаза, крепкие руки до боли сжимали ручки тачки. Несколько раз тяжелая тачка перевешивала, и Джереми спотыкался, едва не опрокидывая ее, и ронял драгоценный груз, поскольку вез он недавно собранный виноград. Тяжелые гроздья то тут, то там пестрели зелеными листьями. Пурпурные спелые кисти, налитые сладким соком, горой лежащие в тачке, весили немало. Джереми взмок от пота, его одежда была перемазана липким виноградным соком.
