— Госпожа Джанне озабочена тем, что Сиркету пора жениться. — Телуйет поскреб бороду. — Бирут говорил мне: она дает женам из каждого владения знать, что забросит свою сеть на обратном пути с Редигалских островов.
Кейда кивнул.
— Что, несомненно, станет поводом для застольной беседы. — Он искоса взглянул на Телуйета; свет надвратной лампы озарил улыбку. — Сам я все еще думаю, что куда важнее прямо сейчас найти ему верного раба-телохранителя.
— Я держу глаза и уши открытыми, но пока не нашел ничего подходящего. — Телуйет выглядел задумчивым. — Трудно проникнуть в душу мальчикам этого возраста, а если не можешь точно определить, кто владел ими раньше, еще труднее судить об их нраве… — Он умолк, чтобы постучать в прочное черное дерево ворот: — Откройте вашему повелителю Дэйшу Кейде!.. Раб чуть старше мог бы оказаться более надежным выбором, — закончил слуга.
— Нет. — Кейда твердо покачал головой, в то время как широкие ворота распахнулись. Четыре стража, облаченных в панцири отменной работы, стояли по обе стороны тропы. Обнаженные клинки блестели в свете ламп, лица скрывали носовые стрелки и кольчужные завесы богато украшенных шлемов. Все низко поклонились вождю. Кейда кивнул, проходя, и ворота вновь были надежно заперты на засов.
— Он не должен быть намного старше… — начал Телуйет.
— Нет. — Отказ Кейды был твердым, хотя и не резким. Он повернул голову, чтобы взглянуть на Телуйета. — Мы должны найти ему раба, которому он сможет доверять, как я доверяю тебе, который услышит его невысказанные мысли, как ты слышишь мои. Но такой раб не может быть старше него. Если однажды Сиркет положится на него больше, чем на себя, он будет поступать так снова и снова, пока это не станет опасной привычкой. Посмотри на Редигала Корона. — Кейда горестно рассмеялся. — Сиркет должен быть господином.
— Мой повелитель… — Телуйет склонил голову, явно признавая правоту Кейды.
— В конце концов, мы знаем, что это возможно. — Кейда изучил редеющие волосы на макушке верного раба. — Мой отец нашел для меня тебя.
Телуйет ухмыльнулся хозяину.
— Мудрость Дэйша Рейка в столь многих вещах до сих пор благословенна для владений.
Я бы не отказался вновь пользоваться его мудрыми советами, пусть изредка.
Кейда помедлил, оглядывая двор. Проверять, все ли хорошо, было его второй натурой. Жилье для всех мелких домочадцев обширного семейства находилось за мощной каменной стеной, по широкой поверхности которой над крышами прохаживались дозором бдительные часовые. Под надежной защитой стояло несколько домиков, мраморные ступени которых были бледны, словно их вымела своим светом Большая Луна, а прочные стены из серого камня утопали в тени широких стрех. Ставни и двери твердого черного дерева были отделаны бронзой, кровли над ними крыты блестящей черепицей. Ее узоры, ослепительные днем, теперь приглушили сумерки. Фонтаны, игравшие в больших бассейнах среди роскошных садов, раскинувшихся вокруг каждого строения, негромко лепетали во мгле.
— Убери свои мечи и пойди выпей с Рембитом. — Кейда хлопнул Телуйета по плечу. — Жди меня у дверей Рекхи. Нет, иди, — настойчиво повторил он, когда раб готов был возразить. — Сэйн только заводится, когда видит тебя. Лучше ей сейчас без этого обойтись.
Кроме того, мой верный управитель несомненно скажет тебе несколько вещей, о которых промолчал, когда докладывал мне на берегу.
Кейда повернулся к нему спиной и направился в покои самой младшей из жен, не помедлив, чтобы посмотреть, повиновался ли ему Телуйет. Вскоре он попал в тщательно ухоженный сад вокруг ее домика. Галька на тропе, подобранная голыш к голышу, была гладкой и холодной под босыми ногами, запах цветущих по ночам визайлов поистине опьянял.
Не то чтобы у Сэйн была какая-то причина опасаться Телуйета. Не то чтобы у нее была причина вести себя как пугливый котенок со всеми в крепости. Но вот с островитянами она почти как дома, когда собирает камушки и растеньица. Мы должны позаботиться, чтобы она имела досуг для таких прогулок и ухода за своим садом, когда родит. В конце концов, она очень молода. Едва ли старше Сиркета. Моложе, чем был ты, когда оказался вдруг правителем островов Дэйша. Тебе это показалось достаточно пугающим, а ведь тебя к этому сызмальства готовили. Помни, Сэйн и не подозревала, что станет чем-то большим, нежели скромной наградой захудалому женишку, пока честолюбие ее брата не обеспечило за ним владения Ток по праву завоевания.
— Господин мой Дэйш Кейда! — Могучий мужчина поднялся со своего места на широких ступенях перед дверью, и домашние ящерки заспешили прочь, в темноту.
— Ханьяд! — Кейда наградил этого человека улыбкой, позаботившись скрыть, насколько и чему развеселился.
Кто бы ни выбрал тебя рабом для маленькой робкой Сэйн, он знал, что требуется, раз нашел такого человечище-гору, чтобы стоял между ней и опасностью, подлинной или померещившейся.
— Как она?
— Устала, мой господин. — Угрюмое предупреждение Ханьяда все еще окрашивал тот неведомый северный язык, который он выучил на коленях матери. Когда он отворил дверь, желтый свет лампы брызнул на его сивые волосы и кожу, когда-то бледную, но ставшую дубленой за многие годы под здешним солнцем. — Моя госпожа, ваш супруг просит его принять.
Кейда терпеливо ждал ответа Сэйн. Каждая жена имела полное право отказать своему мужу в праве войти, и одной из множества обязанностей невольника-телохранителя было содействовать такому решению.
— Я рада ему как нельзя больше, — незримая внутри Сэйн, разумеется, говорила устало. Верзила поколебался, но отступил, освободив для Кейды порог.
— Я не задержусь надолго.
Прав я был, что избавился от Телуйета. Ничего хорошего из его присутствия не вышло бы, учитывая, как теперь поздно и как он проголодался, а стычка двух телохранителей, моего и Сэйн, — это последнее, что мне нужно.
Кейда вошел, а Ханьяд затворил за ним дверь и сел за ней, скрестив ноги.
— Сэйн, дорогая моя, как ты?
— Довольно неплохо. — Его младшая жена, облаченная в свободную неподпоясанную рубаху, откинулась назад на скамье с подушками рыжеватого шелка, расшитыми буйными стайками цветных птиц. На ней не было никаких драгоценностей; ее длинные прямые волосы были просто заплетены в одну толстую черную косу. Хрупкого сложения, не выше, чем по плечо Кейде, она явно тяжело переносила эти последние дни своей беременности. Маленькая девочка втирала ароматную мазь в ее стопы, и Кейда заметил, как ощутимо у Сэйн распухли лодыжки.
— Ты выглядишь изнуренной, — честно признался Кейда. Даже в приглушенном свете единственной лампы тьма вокруг глаз Сэйн была больше чем просто тенью. Кейда услышал, как хмыкнул, соглашаясь, Ханьяд.
— Это просто жара. — Сэйн обмахнула лицо хрупкой меднокожей ладонью.
— Которая не кончится до положенного срока. — Кейда заметил, как увеличился ее тяжелый живот, пока он отсутствовал, между тем как лицо и запястья стали даже более худы, чем прежде. Он постарался соблюсти в своих словах равновесие между твердостью и нежностью. — Ты не должна ничего делать, только отдыхать, пока не явятся либо дожди, либо твое дитя. — И чуть улыбнулся, отчасти из-за одобрительного громыхания Ханьяда, отчасти чтобы успокоить Сэйн, большие карие глаза которой расширились от тревоги.
