Узоры света, падавшего сквозь окно с открытыми ставнями, поблекли, когда на солнце набежали облака. Мышь шмыгнула по полу и исчезла в норе, прогрызенной в боку прислоненного к стене тюфяка. Роджер настолько разозлился, что подошел к кувшину, плеснул водой в лицо и прополоскал рот, чтобы смыть привкус встречи. Он вытащил меч и посмотрел на него. Лезвие нуждается в заточке после вчерашней сечи, и зарубки надо убрать, но меч все равно безупречно уравновешен. Жизнь должна быть уравновешена так же, но увы!.. Буквы INOMINEDNI, сбегавшие по долу[5], тускло мерцали золотистой латунью. «Во имя Господа…»
В дверной проем упала тень. Роджер поднял глаза и увидел Анкетиля, своего рыцаря.
– Сир, я принес весть. – Взгляд голубых глаз северянина остановился сперва на мече в руке Роджера, затем на нем самом.
– Хорошую или плохую? – равнодушно спросил Роджер и вернул оружие в ножны.
– Это как посмотреть. Де Люси заключил перемирие с шотландцами. Теперь он повернет на юг, к нам. Посланец только что прибыл к вашему отцу и графу Лестеру.
Роджер сомневался, что это известие изменит отданное отцом приказание, разве что сделает его безотлагательным. Лестеру неминуемо придется выдвигаться, если он хочет защитить свой замок.
– Видел его на вашем брате сегодня утром в часовне, – указывая на ножны, сообщил Анкетиль. – Ему не идет.
– У него больше не будет подобной возможности покрасоваться.
Внезапно сознание Роджера прояснилось, и решение оказалось на удивление простым – все равно что выбросить кусок использованного пергамента и взять чистый, не тронутый острым стержнем лист.
– Соберите людей, – приказал он. – Велите наточить мечи и приготовить снаряжение. Убедитесь, что лошади надежно подкованы, что у всех есть оружие и довольно припасов.
Отдавая приказ, Роджер ощутил, как нечто сжатое и спрятанное в тесном углу сознания расправляется, растет, наполняется светом и воздухом.
– Куда мы направляемся? – пристально поглядел на него Анкетиль.
– В Эдмундсбери, – язвительно улыбнулся Роджер. – Куда же еще?
Глава 2
Аббатство Святого Эдмунда, Суффолк, октябрь 1173 года
В гостевом доме аббатства Святого Эдмунда Роджер склонил голову и опустился на колени перед своим дядей по матери Обри де Вером, графом Оксфордом, и Ричардом де Люси, юстициарием Англии.
– Я предлагаю свои услуги королю, – произнес он, – и вверяю себя его воле.
Де Люси, стойкий воин и государственный деятель, верность которого королю Генриху была неколебима, спокойно разглядывал Роджера.
– Добро пожаловать, – сказал он. – Чем больше у нас людей, тем лучше.
Он жестом предложил сесть у очага. Холодный ветер стучал ставнями и задувал под дверь, и Роджер был рад, что у него плащ на меху. Земли аббатства кишели королевскими войсками, их шатры составили целую деревню – море истрепанного в кампаниях латаного-перелатаного холста. Военачальники и рыцари готовились ко сну в гостевом зале и разных комнатках – везде, где было достаточно места для мужчины, завернувшегося в плащ. Город и границы аббатства уже изобиловали беженцами из Лесбера, ограбленными фламандцами, лишенными крова и вынужденными ютиться в жалких убежищах. Многие переселенцы могли поведать мрачные истории о грабежах, убийствах и насилии. Роджер старался не думать о том, что вскоре станет персонажем новых таких историй, и молил Господа о прощении и указании верного пути.
Де Люси сел рядом с ним:
– По правде говоря, меня удивило появление наследника Гуго Биго в моем лагере. Что привело вас сюда?
Роджер наклонился к огню, положив ладони на колени. Он потер повязку большим пальцем и ощутил укол боли.
– Если вас интересует простая истина, я здесь из-за своего отца.
Де Люси поднял брови и посмотрел на де Вера.
– Вашего отца? – На ястребином лице де Вера пролегли озадаченные морщины.
– Я не хотел идти по его стопам, – ответил Роджер. – Всю жизнь старался повиноваться ему, исполнять сыновний долг, но, когда он приказал напасть на земли аббатства Святого Эдмунда, я понял, что не могу больше следовать за ним, не погубив своей души.
Де Люси сурово посмотрел на Роджера:
– Чем вы докажете, что это не хитрость, задуманная вашим отцом, чтобы граф Норфолк мог вести двойную игру?
– Ничем, милорд, не считая моего слова чести.
– А это не то же самое, что слово чести вашего отца? – сардонически заметил де Вер. – После того как пожмешь ему руку, необходимо проверить, все ли кольца на месте.
– Нет, милорд, не то же самое. – Роджер был слишком сосредоточен и серьезен, чтобы оценить горький юмор дяди. – Он послал меня в набег на земли аббатства, а я вместо этого отправился к вам. – Его губы скривились. – Я не вернусь к нему, что бы ни случилось. С прошлым покончено.
Де Вер и де Люси снова обменялись взглядами. Дядя Роджера жестом велел оруженосцу налить племяннику вина.
– Сколько у Лестера людей?
– Опытных или сброда, милорд?
– Вместе взятых.
Роджер принял кубок и все рассказал. Это не было предательством. Это было стратегией и доказательством добрых намерений.
– Числом они превосходят вас вчетверо, но, судя по тому, что я видел, ваши люди лучше организованы и экипированы.
Де Люси прикусил верхнюю губу и задумчиво посмотрел на Роджера.
– Идем, – приказал он.
Настороженный и напряженный, Роджер последовал за ним из гостевого зала в главную церковь аббатства Святого Эдмунда. Воздух благоухал ладаном, и надвигающаяся ночь была озарена мягким сиянием лампад и свечей, расставленных вдоль массивного нефа. За хором на восточном конце главной церкви возвышалась усыпальница святого Эдмунда, восточноанглийского короля-христианина, умерщвленного датчанами триста лет назад. Остроконечный навес, украшенный панелями из чеканного серебра и сверкавший драгоценными камнями, покрывал гробницу и отражал огни свечей и алтарных светильников, – казалось, жидкий металл струится по ложу из драгоценных камней. В филигранном подтоке рядом с гробницей святого стояло знамя, его шафрановый шелк мерцал в сиянии алтарного светильника. Золотые и красные кисточки свисали с петель, крепивших знамя к древку, а в середине шелкового поля была вышита красная корона, пронзенная стрелами.
– Сие есть штандарт древних властителей этой земли, – произнес де Люси. – Эдмундсбери некогда был их резиденцией, как вам, наверное, известно. Ваш дядя намеревался идти с этим знаменем в бой, но, возможно, согласится передать ответственность родственнику.
У Роджера волосы на затылке встали дыбом. Он бросил взгляд на де Люси, но в глазах юстициария не было укоризны, презрения или предвкушения неудачи.
