Пару минут я пытался понять полученную информации. Несмотря не беспредельное напряжение интеллекта, мне не удалось разгадать, какая связь существует между мобильными телефонами в лифтах, сверлами в подголовниках и мозговым излучением, в существование которого я, если честно, не очень-то и верил.
— И что? — осторожно уточнил я.
Взгляд Титова в одно мгновение стал бешеным.
— Готлиб, тля лабораторная, выдрожор канючий, не работал с человеческим мозгом! Мышей портил и прочую мелкокостную дрянь. Потому результат у него всегда был хороший. — Сашка вскарабкался на помост и встал в позу Ильича у Финляндского вокзала. — Составляющую по времени можно получить только от человека, — громогласно провозгласил он. — Я говорил этому гетерогопнику, что нужно больше экспериментировать, а ему, видишь ли, жалко материал. Они, видишь ли, люди. А когда мы для решающих опытов бомжар начали в кресло пихать, то никаких гарантий добиться не могли. Фифти-фифти. Или получится, или не получится. Куда это годится? А вчера меня как жахнуло. Ой, думаю, недаром для правильного открытия третьего глаза реальные пацаны черепок себе сверлят. Померил. И точно, в глазнице напряжение выше. Понимаешь?
Он постучал себя пальцем по лбу. Звук получился гулкий.
— Тебя не стыренной бутылкой случайно жахнуло? — рассудительно поинтересовался я. — Нам не смотреть, нам информацию перемещать надо. На хрена нам третий глаз во лбу?
— Предлагаешь багажник просверлить? — Александр серьезно кивнул. — Логично. Для ускорения. — Он обхватил меня за плечи и возбужденно запыхтел в ухо. — Без костного экрана надежность передачи очень сильно повышается. Соответственно время удержания канала сокращается, следовательно, появляется возможность дублирования информации. — По его лицу расплылась мечтательная улыбка. — В результате вероятность положительного исхода поднялась с сорока четырех до девяноста двух процентов. Понимаешь, Петька, что это значит?
— Мы больше не смертники? — потрясенно выдохнул я. — Ты настоящий Дед Мороз.
— Оле Лукойе, — самодовольно ухмыльнулся Сашка.
Такого сказочного сюрприза я не ожидал. Морально мы были готовы к тому, что до места назначения доберутся не все. С полной гарантией — только один. Максимум двое смогут прорваться сквозь пятидесятилетнюю толщу времени. Теперь благодаря Сашке все волшебным образом переменилось.
— Это надо отметить. — Титов всегда находил повод что-нибудь отметить, но сейчас было не самое подходящее время для выпивки.
— Ты проверил, как работает система со сверлами?
— Тебя ждал. — Сашка потупился и скорчил умильную рожицу. — Будь другом, сгоняй за «кроликом». Последнего на замер коэффициента экранирования потратил. Думал, выдержит, а он хилый оказался. Удаление глаза перенес, а на вскрытии черепа скуксился. Откинул копытца безо всякой пользы для человечества, скотина.
Если бы не борода, то в эту минуту Сашка стал бы похож на большого трогательного ребенка, выпрашивающего вкусную конфетку. Однако вопреки его надеждам я не проникся к нему нежностью. От одной мысли, что снова придется спускаться и подниматься по крутой лестнице, у меня защемило в груди.
— Один не дотащу, — признался я.
— Ладно, пошли вместе, — великодушно согласился бородач. — Зайдем в магазин, купим что-нибудь вкусное и булькающее. А потом поохотимся.
— Охоты не будет. Прямо на нашей лестнице лежит отличный экземпляр.
— Надо посмотреть, в каком он состоянии, — капризно поморщился Сашка. — Нам сейчас только первый сорт подходит.
Мы вместе вышли в коридор. Я привычно потянулся к рубильнику, чтобы обесточить сторожевую систему, и с досадой обнаружил, что забыл ее включить, после того пришел. Проклятый склероз. Еще вчера мною был устроен разнос Титову, и вот сегодня я сам совершаю точно такую же оплошность. К счастью, мой рассеянный друг не заметил моего промаха, и мне не пришлось краснеть и огрызаться.
— Лежит, говоришь? Значит, тащить придется, — затосковал Сашка. — Может, подманить получится? А? У меня спина ни к черту. Болит, зараза. Ничего не помогает.
Каждый раз, когда появлялась возможность физически потрудиться на благо коллектива, Сашка вспоминал про свою больную спину. Его жалобы за много лет стали такими привычными, что их никто не слышал.
Мне кажется, даже он сам произносил свои заклинания автоматически, исходя из неведомых ритуальных соображений. Мы привычно облачились в грязные рабочие халаты, покрытые бурыми пятнами засохшей крови, и натянули на руки вонючие резиновые перчатки. Без этих защитных средств работать с отбросами общества было совершенно невозможно. В свое время нам хотелось обзавестись респираторами или лучше изолирующими противогазами, но из соображений конспирации от них пришлось отказаться. Слоняющиеся по заброшенному дому люди в дыхательных масках могли вызвать ненужный интерес у горожан и окончательно распугать лабораторный материал.
Идти вниз было гораздо легче, чем карабкаться наверх, и уже через пять минут мы с Александром придирчиво осматривали «кролика». Бомжик выглядел достаточно разумным, чтобы его мозг оказался в состоянии сымитировать передачу ментального сигнала в прошлое. К сожалению, никто, кроме людей, не способен породить полноценный сигнал. Именно поэтому у нас не было иного выхода, кроме как использовать в работе человеческий материал. Имелось у нас и еще одно оправдание, избавлявшее от звания палачей и убийц. В результате наших опытов этот мир должен был исчезнуть, а в ином мире, который мы создадим, этот несчастный бродяга станет архитектором, писателем, квалифицированным рабочим или крупным конструктором и никогда не узнает, что в некоей несуществующей реальности он умер в страшных муках. Разве что будет иногда видеть свою нереализованную судьбу в ночных кошмарах.
Будущий крупный конструктор недовольно заурчал и даже попытался лягнуть Титова ногой.
— Ну, как? — с надеждой поинтересовался я. — Годится?
Перспектива искать где-то еще один образец меня совсем не радовала.
— Ему недолго осталось. — Александр потер свой подбородок рукой в той самой перчатке, которой только что трогал бомжа. — Наша тонкая душевная организация нисколько не пострадает. Мы всего лишь избавим божью тварь от мучений. Будущему будет не стыдно за нас.
Бомж взбрыкнул ногами, взвыл и попытался встать.
Титов ему помог, я, в свою очередь, подпер нашу жертву с другого бока, и вместе мы сумели придать ей положение близкое к вертикальному.
— С чего ты взял, что моя душевная организация пострадает? Думаешь, они вызывают у меня сочувствие? — прокряхтел я, пытаясь погасить циклические колебания «кролика».
— Я же видел твое лицо, когда мы прошлых жмуриков околпачивали.
Наверное, он прав. Мне действительно было жаль этих несчастных полулюдей-полуживотных, единственной осознанной целью которых является сокращение срока своего пребывания в этом негостеприимном мире. Их смерть не будет напрасной. Благодаря им реальность, где они были несчастны, сгинет, а в новом мире судьба этих людей обязательно сложится гораздо удачнее.
