Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Нет возможности, – строго говорила Ксения. Она была строгая мать.
– Почему у Нины есть возможность, а у меня нет?
– Потому что у нее работают отец и мать. А я – одна.
– А почему у меня нет папы?
– Так получилось. Мы были разные.
– У Нины тоже разные.
Мать Нины – эстрадная певичка – постоянно подъезжала к дому на разных машинах. А отец Нины всегда возвращался с работы пешком и хмурый. Казалось, нет более разных людей. Непонятно, что их связывало. Нина – вот что их связывало. Каждый со своей стороны любил Нину больше всего на свете. Такая любовь, полученная в детстве, дает запас прочности на всю жизнь.
А Надьку никто не любит. Дед с бабкой далеко. Отец – в Нидерландах. А мать – вся в своих горшках и тарелках.
Ксения иногда жалела: зачем развелась с Варламовым? Зачем пошла на поводу у своих незрелых чувств – ревности, самолюбия, нетерпения… Тогда казалось, что вся жизнь впереди – и главная любовь впереди. Однако ничего не складывалось: ни главная, ни второстепенная. Видимо, Высший Судья решил: «Здоровье и успех в работе я тебе дам. А вот счастья в личной жизни не дам. И не проси».
Невозможно иметь все сразу. Что-то одно. Ну, два… И это еще хорошо. У других и этого нет.
Девочки окончили девятый класс. Разъехались на каникулы. Нэля с мамой отправилась в Прибалтику. Нина – в Сочи к родственникам отца. А Надька загорала у себя дома на балкончике, заставленном канистрами из-под красок.
Надька представляла себе Нэлю на Балтийском море среди сдержанных голубоглазых прибалтов. Нину – на черноморском побережье среди жарких южан. И себя на балкончике. Почему такая несправедливость?
– Почему ты не отдыхаешь? – допытывалась Надька у матери.
– Я не люблю сидеть без дела. Мне скучно.
Ксения находила равновесие только в труде, когда руки заняты и голова занята. А когда все свободно – и руки и голова, – лезут мысли, одна другой печальнее. Давний дружок Коля-Николай, бедный художник с вихром на макушке, который она никогда не могла пригладить, взял да и женился на двадцатилетней. Сообщил по телефону: так, мол, и так… И еще Надька – ходит, ноет, не знает, куда себя деть.
От нечего делать Надька написала стихи, почему-то от мужского лица: «Я смотрю на твои колени, взгляд мой нежен, и чист, и смел. Я любуюсь и сожалею, что таких никогда не имел».
Ксения прочитала и сказала:
– Ерунда.
– Почему ерунда?
– По всему. Кто это смотрел на твои колени? Где?
– Везде. В автобусе. В метро.
– О Господи…
Ксения не чувствовала Надьку. И не хотела напрягаться. Для того чтобы почувствовать другого человека, надо отвлечься от своих дел и мыслей. Надо отодвинуться и посмотреть на расстоянии. Но близкие люди существуют слишком тесно, а лицом к лицу – лица не увидать.
Надька показала свои стихи Нэлиной маме. Все-таки она редактор, работает в журнале.
Нэлина мама прочитала и сказала:
– Стихи незрелые, но есть темперамент. Энергия. Смелый посыл.
Вот пожалуйста… Чужой человек нашел смелый посыл, а родная мать ничего не находит… Гасит. Тянет за ноги вниз.
Нэлина мама была вдова. Ее муж-летчик исчез при невыясненных обстоятельствах. Самолет перевозил какой-то груз в Африку. И пропал – самолет и экипаж. Может быть, упал в джунгли, их тела съели дикие звери. Никто ничего не знает. Установить не удалось.
Пропавший отец и муж становится легендой семьи, иконой, гордостью. Его портрет с засушенной розой висит на самом видном месте. Нэля проверяла свои поступки мнением отца: это папе бы понравилось. Или – папа так бы не поступил… Отец был ориентир.
А отца, бросившего семью, хочется скрыть, как позор. Надька завидовала, что у Нэли есть ориентир, а у нее нет. Плыла по жизни без руля и без ветрил. Куда занесет, туда и занесет.
Надьку часто заносило на Ленинские горы. Ей нравилось стоять на смотровой площадке и смотреть на панораму Москвы. Москва – большая, необъятная, как планета. А Надька – песчинка. Жалкая половинка. Так хотелось составить с кем-то целое… С президентом, например. Стать первой леди. Или с Онассисом – и положить Москву в карман. Подсвеченные солнцем, плыли лиловые облака, меняя очертания.
Через год девочки поступали в институт. Нина – в архитектурный, Нэля – во ВГИК, на киноведческий, а Надька – в педагогический. У Ксении там были знакомые. Но и знакомые не смогли помочь. Надька провалилась с треском.
Надька боялась возвращаться домой и пошла к Авету. Они вместе поступали и вместе провалились. Друзья по несчастью.
Авет уговорил остаться ночевать, у него была своя комната.
Надька теряла свою невинность очень глупо – и совершенно бесплатно, и безо всякой любви. Этот Авет даже не понял, что она девственница, а утром даже не предложил чаю.
Мать Авета, закопченная армянка, зыркнула глазом. Спросила:
– Что, женилка понравилась?
Надька не знала, как ответить на этот вопрос, и сказала:
– Ну почему? Авет очень хороший юноша…
Что касается «женилки» – Надька ничего не поняла и ничего не почувствовала толком. Целоваться – и то интереснее.
Надька устремилась к подругам и сообщила сокрушительную новость. Состоялось производственное совещание.
– Просто ты не умеешь, – прокомментировала Нина. – Центр удовольствия находится в мозгу.
Надька вытаращила глаза. Она не представляла себе, как может женилка проникнуть в мозг.
Нина взяла листок бумаги, карандаш, быстро начертила раковину и эрогенные точки. И цифрами поставила: что, где и в каком порядке. Нина была сильна в теории. А может, и не только. Сие тайна, покрытая мраком. Нэля тоже не распространялась на свой счет. Подруги были тихушницы. Дружба, называется.
Дружба для того и существует, чтобы выворачивать душу, как карман. А иначе – какой смысл? Надька была открытым человеком, себе во вред, разумеется…
– У тебя вода в жопе не держится, – замечали подруги.
– А зачем она там нужна? – возражала Надька.
Подруги определились по части образования. Нина поступила в архитектурный, Нэля во ВГИК, на киноведческий, как будто кто-то будет читать ее статьи. И читать не будут, и заплатят кошкины слезы. Выйдет замуж за такого же киноведа, будут разговаривать об умном и питаться магазинными пельменями.
В том же журнале «Америка» Надька прочитала: дочь Онассиса Кристина вышла замуж за русского парня. С ума сойти… Кристина влюбилась настолько, что переехала в Москву и поселилась в четырехкомнатной квартире.
Надька рассматривала фотографию везунчика: ничего особенного, какая-то проблема с глазом. И вот пожалуйста… Значит, птица счастья действительно летает и кому-то садится на плечо.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
