Книга Ковбои ДНК - Мик Фаррен

Она/Они продвигалась над гладкой, разграфленной квадратами плоскостью своей контрольной зоны. Свет, вызванный Ее/Их появлением, светил ярко, несмотря на то, что не имел видимого источника, и не отбрасывал теней, если не считать бледного размытого пятна в том месте, где Ее/Их ноги висели над гладкой поверхностью.

Она/Они медленно плыла вперед, и хотя здесь не было никого, кто мог бы слушать, Ее/Их движение было неслышным, и хотя никто не смотрел, Она/Они приняла обычную для себя троичную форму. Троица. Три абсолютно одинаковые женщины, которые выглядели как одна и двигались как одна. Ее/Их стройные прямые фигуры скрывались под белыми длинными плащами, слегка колыхавшимися от движения, и складки каждого были полностью идентичны складкам двух других. Ее/Их головы были облечены в серебряные шлемы с высокими гребнями и изогнутыми забралами, прикрывавшими нос и скулы, оставляя темные прорези, сквозь которые неотступно блистали Ее/Их глаза.

Контрольная равнина протягивалась до самого горизонта, делясь на одинаковые квадраты. Сверху нависало яркое небо, лишенное облаков и совершенно белое. Лишь призрачный туман, клубившийся в отдалении, там, где небо смыкалось с равниной, свидетельствовал о том, что Ее/Их контроль был ограниченным, зависел от расстояния, и что зону окружали извивающиеся щупальца хаоса.

Она/Они остановилась и принялась пристально вглядываться в одну точку в темной, колеблющейся кромке. В той точке, куда Она/Они смотрела, темная область словно бы расширялась, распространяясь на равнину и слегка выгибаясь к небу.

«Нарушение». Слово, казалось, повисло в воздухе, вытесняя тишину.

«Возможен разрыв», – последовала фраза.

«Опасность возникновения фрейд-феномена».

Структура возникшего на горизонте завихрения изменилась – оно начало вращаться, образуя почти правильный круг. Центр круга стал приобретать пространственную глубину. Тишина, вновь возвратившаяся после того, как отзвучало последнее слово, наполнилась низким гудением, исходившим, по-видимому, от вырастающей на горизонте трубообразной формы.

Еще несколько слов прорезали гудение.

«Фрейд-феномен приближается».

Гудение усилилось, превратившись в рев, и внезапно прямо из устья образовавшегося туннеля хлынуло стадо носорогов, бегущих бок о бок и направляющихся прямо к Ее/Их троичной фигуре. Равнина дрогнула под их бронированной тяжестью. Там, где они пробегали, поверхность зоны прогибалась, покрываясь муаровыми разводами.

Ее/Их центральная фигура подняла руку, держащую энергетический жезл. Желтое светящееся жало блеснуло навстречу носорогам, которые замедлили свой бег и остановились, ослепленные светом, а затем развернулись и потрусили в том направлении, откуда пришли.

Она/Они опустила энергетический жезл, глядя, как животные вновь исчезают в клубящейся кромке хаоса. Новые слова возникли в тишине зоны.

«Фрейд-феномен возвращается».

«Нарушение на кромке сохраняет свой уровень».

«Предполагаю появление следующего хаос-модуля».

Область бешеного кипения на горизонте продолжала набухать, понемногу надвигаясь на равнину. В центре вихря возник плотный цилиндрический объект. Он начал медленно двигаться внутрь зоны.

«Подтверждаю появление хаос-модуля».

Модуль находился уже внутри зоны, его покрытое синеватой металлической чешуей тело наполовину зарывалось в поверхность равнины. На его переднем конце находилось отверстие, засасывавшее ткань зоны по мере того, как модуль скользил по направлению к Ней/Ним. Позади себя он оставлял полосу клубящегося хаоса, протягивавшуюся до самой кромки и сливавшуюся с ней.

Она/Они вновь подняла энергетический жезл. Модуль, подобно раскрывшей пасть рептилии, размеренно двигался к Ней/Ним, взрезая поверхность равнины; его гладкие сияющие бока отражали меняющиеся краски возникавшего за ним хаоса. Клинок желтого света вспыхнул вновь, но не оказал удовлетворительного действия на машину. Тонкий луч света увеличился до широкой полосы. Цвет металлической чешуи изменился с синего на бледно-зеленый, но модуль продолжал приближаться. Желтая световая полоса потемнела, становясь огненно-красной. Модуль изменил окраску на сияющую серую, почти белую, но его движение оставалось таким же размеренным.

Она/Они испытала новое для себя чувство ужаса, когда полоса света, испускаемая жезлом, неумолимо вынуждена была принять один за другим все цвета спектра. Желтый, зеленый, синий, наконец фиолетовый; затем луч поблек и окончательно исчез.

Модуль возвышался над Ней/Ними.

Когда его разверстая пасть поглотила Ее/Их, поверхность зоны пошла морщинами и стала неотличимой от окружающего хаоса. Она/Они была втянута внутрь модуля, теряя форму по мере того, как Ее/Их структура плыла и искривлялась, падая одновременно в нескольких направлениях, сквозь туннели, которые изгибались и превращались в мебиусовы фигуры, светившиеся изменчивым розовым сиянием, навстречу мягким космическим звукам барабанной дроби.

Она/Они никогда до сих пор не попадала во власть модуля, и теперь обнаружила, что отчаянно борется с течениями, угрожавшими разрушить целостность Ее/Их структуры.

Последним усилием Она/Они приняла грубо-сферическую форму, чтобы лучше противостоять давлению. Как только Ей/Им удалось восстановить власть над своей стуктурой, туннели внезапно исчезли, и в совершенной темноте Ее/Их начали омывать волны жесткой энергии. Окружающее пространство, казалось, стало сжиматься, и у Нее/Них появилось ощущение падения; затем мир вздрогнул, и Ее/Их сознание заполнила фраза:

«Фолксимвол».

Она/Они стояла посреди пыльной, залитой горячим солнцем улицы, окаймленной деревянными зданиями. Она/Они имела мужскую структуру и была одета в грубую хлопчатобумажную рубаху, широкие штаны и тяжелые ботинки. Напротив Нее/Них стоял мужчина, одетый таким же образом, его лицо затеняла широкополая черная шляпа. Его рука свободно висела рядом с большим пистолетом, прицепленным к правому бедру.

– Давай, бродяга!

Ее/Их рука – мужская рука, мозолистая и загорелая до черноты – схватилась за точно такое же оружие, свисавшее с Ее/Их пояса.

Пистолет мужчины уже был в его руке, из него с ревом вырвалось пламя. Она/Они отчаянно пыталась восстановить свою структуру, в то время как металлический снаряд прорывал ее ткани, углубляясь вовнутрь. Ощущение боли затмило Ее/Их сознание, не давая Ей/Им восстановить энергию, необходимую, чтобы переместиться из коллективной иллюзии фолксимвола. Такое перемещение было невозможно, однако деревянные здания все же начали меркнуть, и голубизна небес покрылась завихрениями хаоса. Фигура мужчины, в которую Она/Они была превращена, начала распадаться.

Стоя на прежнем месте, посреди бледного призрачного городка из вестернов, Она/Они вернулась к своей троичной форме. Двое стояли прямо; третья, скорчившись, лежала в пыли.