Как же хотелось им достать хотя бы одного из затеявших рознь королей! Раскосые глаза горели яростью и жаждой мести. И ненавистью к проклятым салэх.
Предводитель, запрокинувшись в седле, снова поднес к губам витой рог. Устрашающая в своей чистоте нота взвилась к серому небу.
Справа, из-за перелеска, отозвалась другая мелодия. Низкая, чуть хрипловатая и однообразная. Заставившая встрепенуться прощавшихся с жизнью веселинов.
Третья группа верховых — почти четыре десятка — появилась на поле боя. Вороные кони с мохнатыми гривами и короткими шеями, коричневые табарды с вышитыми оранжевыми языками пламени поверх вороненых кольчуг, полированные шишаки и крученые веревочные аксельбанты на левом плече каждого всадника.
Впереди отряда стремя в стремя мчались два молодых воина. Правый — с каштановой бородкой на юном лице — в нетерпении горячил скакуна шпорами, поигрывая мечом-полутораручником. Левый, в презрении к врагам не надевший ни шлема, ни даже подшлемника на гладко выбритый череп, сжимал в руке отзвучавший только что рог. Отставший на полкорпуса знаменосец нес вслед за ними штандарт — ярко-оранжевые полосы пламени на коричневом поле — цвета Трегетрена.
Теперь соотношение сил сменилось явно не в пользу перворожденных, но они даже не попытались спастись бегством. С отчаянием обреченных сиды выжали все, что могли, из своих коней и настигли Властомира. Вновь засвистели дротики. В ответ ударили копья веселинов, а потом заработали мечи.
— Марух, салэх! Сдохни, мразь! — Презрение и ненависть звучали в этом крике, бившемся над кровавой круговертью сечи, словно черный коршун. — Баас салэх!! Смерть мрази!!
С ним сливалось почти не произносимое имя предводителя сидов:
— Мак Дабхт! Мак Дабхт!
Люди рубились молча. Только хрипели в тесном, насколько позволяла конная схватка, кругу, защищая своими телами короля. И гибли один за другим, успевая все же разменять свою жизнь на одну-две жизни врагов.
Убившая земледельца сида потянулась за самострелом. Вытащила его из петли, зацепила крюком за переднюю луку и резким наклоном корпуса назад взвела. Вложила бельт в желобок и, продолжая скакать чуть в стороне от главной свалки, выцелила Властомира. Щелчок тетивы. Посвист и вязкое чмоканье. Стрела пробила грудь некстати вывернувшегося сбоку гвардейца. Воительница выругалась и потянулась за второй стрелой.
В это время трейги ударили по перворожденным с тыла. Умело и беспощадно. Полутораручник рассекал ветер и тела, кружась в крепкой руке. Бритоголовый, бросив в пашню рог, выхватил устрашающих размеров секиру и крушил ею направо и налево.
Лязг стали, хруст разрубаемых костей и крики сражающихся летели к небесному своду. Боевые кони, озверев от запаха свежепролитой крови, подобно диким зверям вцеплялись в шеи, бока друг друга, хватали зубами и сбрасывали с седел всадников.
Мак Дабхт был опытным воином и, когда пелена ярости, застилающая его взор, спала, верно оценил шансы на победу своего отряда. А точнее, понял, что таковых у него нет. Управляя конем одними коленями, он выхватил изящный серебряный рог, намереваясь подать сигнал к отступлению.
Не успел ярл поднести к губам мундштук, как вырвавшийся сбоку из свалки веселин с утробным рыком ударил его копьем в лицо. Узкое жало наконечника скользнуло по лбу и, оставив глубокую кровоточащую борозду, сорвало с вождя перворожденных шлем. Хлынувшая на глаза кровь вынудила сида схватиться левой рукой за лицо. Пока он пытался стереть горячую алую влагу, налетевший сбоку трейг шипастой палицей перебил сиду предплечье. Сила удара бросила Мак Дабхта на круп коню. Рог, выпавший из бессильно разжавшихся пальцев, полетел под кованые копыта.
Крик радости вырвался из людских глоток.
— Уходи, феанн! — Бок о бок с конем ярла воин-сид держал в каждой руке по мечу, и голубовато-серые блестящие клинки ткали в холодном воздухе смертельную вязь. Совершенно седые волосы развевались, рот исказился в крике: — Беги, феанн!!!
Косой удар рассек трейгу, вооруженному палицей, горло. Он забулькал, захрипел и свалился, заливая кровью распаханную жирную землю. Светло-серый конь сида грудью врезался в бок гнедого рослого скакуна, несшего на спине заросшего бородой до глаз веселина. Отбросил его в сторону. Еще один перворожденный подоспел на помощь, подхватил брошенные ярлом поводья и направил его коня прочь из гущи боя. Сид, пришедший на выручку предводителю, прикрывал их сзади.
Воодушевившиеся было успехом люди опешили. А когда вновь кинулись, горя желанием достать вражеского предводителя, оказалось поздно. Перворожденные, точнее, та их малая часть, что осталась пока в седлах, группируясь по обе стороны ярлова коня, направились к лесу. Сверкавшие молниями два меча в арьергарде отряда отпугивали немногих смельчаков, отважившихся приблизиться к сидам.
Им бы удалось спастись, если бы не бритоголовый. Его конь, с запятнанными кровью и пеной боками, хрипел и выбивался из сил, но, понукаемый отчаянным наездником, совершил такой рывок, что настиг убегающих. Секира просвистела над остроухой головой, не покрытой шлемом. Ответный выпад канул в пустоту — еще один безжалостный удар шпор заставил вороного жеребца буквально взлететь в воздух. Кованые копыта задних ног врезались в грудь серого, который жалобно заржал и припал на колени. Матовый, испещренный кровавыми разводами полумесяц обрушился на спину сида, державшего повод ярлова скакуна. Удар смял перворожденного, как тряпичную куклу. Только разлетелись осколки лопнувших звеньев кольчуги. Возвратный взмах. Граненый шип, уравновешивавший лезвие секиры, вынес из седла оскаленного сида, вскинувшего последний дротик.
Трейг вновь занес секиру, но вдруг охнул и схватился за левую щеку. Это сида, выискивающая Властомира в поредевшей толпе телохранителей, разрядила самострел в показавшегося более опасным врага. Только стремительность скачки спасла человека — граненый стальной бельт чиркнул по уху, отрывая мочку. Рана болезненная и неприятная, но не смертельная.
— Уводи ярла, Этлен! — крикнула воительница, стараясь на всем скаку перезарядить арбалет. —Я прикрою вас!
Воин, к которому она обращалась, с сомнением покачал головой. Его конь еще не оправился после полученного удара копытами и вряд ли способен был быстро нести седока.
— Уводи ты, феанни, — откликнулся он. — Прикрою я!
Потратив долю мгновения на раздумья, сида кивнула:
— Хорошо!
Догоняя коня Мак Дабхты, она окинула взглядом поле боя. Всеобщая схватка разделилась на несколько маленьких островков.
Властомир уже выбрался за пределы досягаемости даже самого дальнобойного самострела.
В середине недопаханной полосы несколько веселинов ожесточенно тыкали копьями во что-то красно-черное, распростертое на пашне. Думать о том, кто бы это мог быть, не хотелось. Четверо перворожденных пытались уйти в перелесок на юго-западе. Одного из них сбили с седла, но другим, похоже, удавалось спастись.
