— Больше не хочу быть обузой. — Слабый голос Джейми был едва слышен.
Я шагнула к нему.
— Ты не можешь взять и уехать! — сказала я неловко и неубедительно даже для себя самой. — Не можешь вот так просто сдаться!
— Ты не знаешь, каково это… Никогда не поймешь.
— Ты прав, наверно, мне не понять… — Я сглотнула, подавив слезы, так как понятия не имела, через что мой брат проходил каждый день. — Но подумай, как больно нам будет, если ты уедешь. Подумай о папе, о Мэри! Пожалуйста, останься… Ну, ради меня!
Я протянула ему руку.
Джейми соскользнул с лошади… и тут я боковым зрением заметила дымок — вдали, над деревьями. Я замерла и прижала пальцы к губам, чтобы братишка понял: надо вести себя тихо.
Глухой рокот мужских голосов. Странное жужжание. Заводящийся мотор. Джейми смотрел на меня во все глаза.
— Что это? — прошептал он.
Я покачала головой и взяла его за руку. Он не знал о бродягах: мы с Мэри старались уберечь брата от одного из главных ужасов мира. Мы побежали к гранитной скале на краю поляны и забрались под нее. Я взяла Беллу на руки и сжала ее пасть в ладонях, чтобы она не залаяла. Один звук — и нас поймают. Джаспер навострил уши, почуяв опасность. Они с Луной затрусили в лес и как раз вовремя скрылись из виду.
Всего в нескольких ярдах от нас на поляну вышло несколько человек. Все в потрепанной серой тюремной форме, на лбах грубые татуировки «MaxSec».[3]У некоторых были ружья, но у большинства — импровизированное оружие: крюки, цепи, садовые ножницы, дубинки, старые трубы, распиленные и заостренные на конце, и даже секаторы для подрезания живой изгороди с раскрытыми лезвиями. Двое несли на плечах толстую ветку, с которой тяжело свисал мокрый, красный от крови мешок.
Я попыталась прикрыть глаза Джейми, хоть и понимала, что он уже все видел. Ему пришлось столкнуться с худшим, что есть в человеке. «Не смотри туда, не смотри туда…» — отчаянно твердила я про себя. Если бродяги еще раз взглянут на скалу, они заметят тени под ней и придут за нами… Это будет конец.
Как ни крепко я держала Беллу, она вырвалась и помчалась к людям с яростным лаем. Я хотела ее окликнуть, но вовремя прикусила губу.
Те двое, что несли окровавленный мешок, остановились и положили его на землю. Один вышел вперед, целясь из пистолета в темную глубину леса.
— Кто там? — окликнул он.
Я теснее прижалась к скале и затаила дыхание.
— Перестань дергаться по пустякам, — сказал второй. — Это просто одичавшая собака! Грязная старая шавка!
Бродяга с пистолетом повернулся к Белле. У него не было глаза, пустую глазницу закрывала металлическая пластина.
— Давай остынь уже, — протянул второй. — Нечего тратить пулю на тощего пса. У нас другая еда припасена.
Первый со вздохом опустил оружие. Они подняли ветку с кровавым мешком на плечи и зашагали прочь.
Мы с Джейми выжидали под скалой, дрожа и крепко обнявшись. Почуяв наконец тошнотворно-сладкий запах жареного, я поняла, что пора бежать.
3
Когда мы вернулись в замок Балморал, солнце уже поднималось над тяжелой пеленой туч.
— Элиза! Джейми! — прозвенел в тишине голос Мэри.
— Не говори ей, — напомнила я братишке. — Ты обещал.
— Знаю. — У него дрожал голос.
— Джейми, мне надо кое-что тебе сказать. — Я потянула Луну за поводья, и лошади пошли бок о бок. — Пойми, раньше люди не ели друг друга. До Семнадцати дней не было бродяг. Поверь, мир еще изменится к лучшему.
Я представила Джейми одного в лесу.
— Ты же знаешь, на свете есть хорошие люди. Это наша земля. Если мы сдадимся и убежим, плохие победят.
Джейми кивнул, широко открыв глаза. Мэри подскакала к нам и резко натянула поводья, останавливая коня. Длинные светлые волосы упали на ее белое лицо с румянцем, вызванным скачкой на ветру.
— Где вы были?! — закричала сестра, переводя глаза то на меня, то на Джейми. — Я везде вас искала. Поезд уходит через час. Неужели вы забыли, что мы сегодня возвращаемся?
— Мэри, я…
— Джейми! Ты же знаешь, что выходить из комнаты нельзя, — сказала она, не обращая внимания на мой протест. — Ты должен беречься!
Мэри развернулась ко мне и прищурилась:
— Как ты могла это допустить?
— Знаю, виновата, — проговорила я, борясь с желанием рассказать ей обо всем случившемся. — Мы хотели порадоваться последнему дню…
— Нет, это моя вина, — перебил Джейми. — Я упросил Элизу разрешить мне покататься верхом.
— Пока я, как обычно, занималась уборкой и сборами. — Она вздохнула. — Надеюсь, вы не приближались к лесу?
— Конечно нет! Мы были в поле. — Я не любила врать Мэри, но иногда выбора не было.
Сестра посмотрела на меня, и складка на ее лбу исчезла.
— Знаете, каково мне все время заботиться о вас?
— Ты не наша мама! — сердито процедила я и тут же об этом пожалела.
— Кто-то же должен ее заменить, — тихо ответила Мэри.
Я захотела извиниться, но она уже уехала.
На пути к замку я увидела Джорджа, смотрителя парка. Он отпер металлическую дверь сарая и размотал толстую цепь. Внутри стояли резервуары с горючим. Их охраняли овчарки: без электричества невозможно обеспечить защиту надежнее.
Рядом с сараем стоял черный джип, на котором мы обычно ездили на станцию. Я смотрела, как Джордж с мрачным видом засовывает конец шланга в бак. Даже с того места, где я стояла, было слышно, как медленно капает бензин.
— Почти кончился.
Джордж обернулся, и я впервые заметила, как он постарел за это лето. Щеки ввалились, глаза будто потухли под тяжестью забот.
— Скоро уже починят, — сказал Джордж.
Но мы все знали, что это ложь.
— Можем поехать на лошадях, им не нужно горючее. — Я попыталась шутить, но он не засмеялся.
— На эту поездку хватит. Дороги слишком опасны, чтобы отправляться в открытой повозке и рисковать лошадьми — их могут украсть.
Я покосилась на пуленепробиваемый джип. Джордж снабдил окна дополнительными стеклами. Шины были защищены металлическими щитами, крышу и борта покрывали острые шипы. Еще он стер букву W — знак династии Виндзоров. Без нее, догадалась я, никто нас не узнает. С тех пор как умерла мама, отец не разрешал нам появляться на публике и даже запретил распространять портреты членов королевской семьи. Народ знал лишь наши имена.
— Бродяги? — спросила я.
