Модьун снова вспомнил слова богомола о причинах, заставляющих ехать куда-то сотни людей-животных. Поэтому теперь он решился задать вопрос:
Он подавил желание добавить «так быстро». Но все автомобили действительно мчались, словно механические демоны, на скорости, превышающей первоначально запрограммированную. Очевидно, компьютеры, занимающиеся управлением, изменили их скорость. Увеличили.
«Кто это сделал?» — подумал Модьун.
Все четверо его попутчиков, как они ему сказали, посещали тренировочную школу, где изучали работу большого космического корабля. А теперь они ехали в город Галли, где будут ждать запуска. Модьун понял, что они стали приятелями в лагере. Их отношения были задушевными, даже нежными, и, поначалу проявив любопытство, они вскоре забыли о Модьуне. Это было ему на руку.
Он был далек от повседневных дел планеты. Когда эти четверо обсуждали подробности тренировки и судачили о предстоящем путешествии в космос, Модьун отвлекся. Скоро он увидел, что их автомобиль въезжает в город. Зданий в городе стало больше. Они поднимались по склонам холмов, и Модьун мельком увидел их даже за дальней речкой. Скоро город окружал его со всех сторон. Большие и маленькие здания сверкали в лучах полуденного солнца.
Как Модьун и ожидал, он вновь ощутил, что его тело испытывает возбуждение. Если бы Модьун не знал, что это касается только тела, он мог бы решить, что и его разум возбужден. Ему следовало остерегаться таких заблуждений… сильного стремления личности отождествить себя с ощущениями тела.
«Город Галли, — подумал он. — Ну вот я и здесь. Первое человеческое существо вышло за барьер за последние 3500 лет».
Он совершил великое деяние и должен был поневоле согласиться с этим.
Глава II
— Куда вы хотите отправиться? — спросил один из людей-животных.
Прошла почти минута прежде, чем Модьун понял, что человек-медведь обращается к нему. Он вышел из состояния задумчивости и сказал, что не знает.
— Я здесь новичок, — начал многословно объяснять он. — Я только что приехал из Африки. Куда бы вы посоветовали мне отправиться?
Спутники Модьуна погрузились в серьезное обсуждение этой проблемы, на некоторое время почти полностью забыв о его присутствии. Наконец человек-лиса заговорил, и в голосе его звучало удивление: раньше они никогда не сталкивались ни с чем подобным.
— Почему бы нам не взять его с собой?
На том и порешили.
— Мы можем показать ему все, — предложил человек-гиппопотам. — Будет забавно посмотреть, например, с каким типом женщин он сблизится.
Модьун вспомнил о Судлил:
— Скоро сюда приедет моя женщина, — сказал он.
— Так даже лучше, — ответил человек-ягуар. — Мы сможем понаблюдать, как обезьяны занимаются любовью.
Наверное, у Модьуна было странное выражение лица. Его слегка удлиненные глаза наивно округлились.
— Вы не будете против, не правда ли?
Сам Модьун не видел причин возражать, но он интуитивно чувствовал, что Судлил может воспротивиться. Как раз перед его отъездом они наблюдали спаривание животных. Конечно, Судлил в то время еще не полностью выросла и ее реакция отражала болезненно чувствительное состояние тела, но она довольно странно отнеслась к этому.
Улыбаясь воспоминаниям, Модьун спокойно объяснил, что самки обезьяны иногда категорически отвергают присутствие наблюдателей.
Четверо самцов уставились на него, сначала с удивлением, а потом с почти одинаковым презрением. Человек-ягуар сказал:
— Вы хотите дать нам понять, что вы, обезьяны, разрешаете вашим самкам указывать вам, что делать?
Он посмотрел на своих компаньонов и с ироническим выражением лица заметил:
— Я вижу, что мы должны научить нашего приятеля, как быть мужчиной.
Человек-ягуар был спокойным и высокомерным. Он протянул руку и похлопал Модьуна по плечу:
— Не беспокойтесь, сэр. Держитесь за нас, и мы скоро приведем вас в нормальное состояние.
Наконец четверка людей-животных сочла необходимым представиться. Человека-ягуара звали Дуулдн, человека-медведя — Руузб, человека-лису — Неррл, а человека-гиппопотама — Иггдооз. Назвав свои имена, люди-животные ожидали, что и Модьун назовет свое, а он замешкался. Он быстро вспоминал, что означают эти имена и откуда они произошли. При идентификации животных люди просто присваивали каждому определенное количество букв алфавита: пять букв для животных из Северной Америки, шесть — для Южной Америки, семь — для Африки и т. д. Компьютеры, которые были запрограммированы на то, чтобы давать имена каждому, получили инструкции не использовать для имени только одну букву. Поэтому не было животного по имени Аааа или Ббббб. Но за исключением этого — полная свобода. В лотерее имен его попутчикам еще повезло. Их имена, все без исключения, были произносимыми.
В этот момент Модьун подумал, что люди выбирают себе имена по иному принципу. И его имя, Модьун, немедленно идентифицирует его как человеческое существо… для любого, кто понимает формулу.
Но он колебался недолго. Он сразу увидел, что, изменив «ь» в имени Модьун на «и», он сможет сохранить произношение, а если добавит лишнее «н», то сможет представить себя выходцем из Африки, имеющим имя из семи букв. По крайней мере, он сможет использовать эту нехитрую подтасовку до тех пор, пока не представит комбинацию букв компьютеру.
В действительности комбинация не имеет смысла. Кроме того, было бы нелепо представляться обезьяной слишком долго.
Его измененное имя было принято без вопросов. Итак, он стал Модиунном… видимо, еще на несколько часов. Или минут.
После этого Дуулдн, человек-ягуар, сообщил ему, что он и его компаньоны направляются в центр города. Дуулдн сказал:
— Понимаете, здесь обычная система поселений. Думаю, она одинакова во всем мире.
— Да, — коротко ответил Модьун.
Когда через несколько минут Модьун выбрался из автомобиля, он вдруг понял, что сердится. Он, человек, не понимает, как управляются эти города! Он, принадлежащий к расе, создавшей автоматические города и автоматические села — короче, все на этой планете!
Однако после того, как автомобиль уехал и четверо людей-животных быстро пошли по широкой улице, потребовалось несколько мгновений, пока Модьун понял, что они направляются к движущемуся тротуару.
«Ну конечно», — думал он потом, ругая себя.
Всплыли обрывки каких-то давних воспоминаний, и город показался более знакомым. Он вспомнил, что жилая зона разбита так, чтобы принимать приезжих в одном секторе. Тут есть и скромные квартиры и роскошные апартаменты для людей.
Путешествие по движущемуся тротуару закончилось через полтора квартала. Человек-ягуар показал на склон холма и сказал:
