Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Механик бросил озадаченный взгляд на лесную чащу. Но убегать через лес было поздно. Мужики с дубинами уже отрезали ему этот путь и, обхватив механика полукольцом, стремительно приближались с трех сторон. Григорий остановился, положил мешок с грибами на траву, и приготовился принять бой, благо сам был не робкого десятка. Да ростом и силой Бог не обидел.
Окружение, наконец, закончилось. Мужики окончательно отрезали Забубенного от леса. Обошли со всех сторон, и теперь медленно подступали, поигрывая дубинами. Было их человек семь. Механик решил начать переговоры первым.
— Вы чего, мужики, кино снимаете? — поинтересовался Забубенный, разглядывая допотопную одежду преследователей.
— А ты не скалься, вражина, — ответил ему в тон здоровенный мужик хипастого вида с обручем на голове, стянувшим длинные русые волосы, — ты пошто Настасью обидеть хотел?
Забубенный вздохнул. Значит, действительно наплела историю селянка, теперь выкрутиться бы как-нибудь. Мужики-то, по всему видно, всерьез напрягаются. И зачем только за грибами пошел?
— Да вы чего, мужики, — попытался схитрить механик, — Какая Настасья? Не видел я никого. Иду себе лесом, собираю грибы…
— Ты не вертись, вражина, — снова подал голос мужик с обручем на голове и в замызганном кожаном фартуке, видно представитель древнейшей профессии кузнецов, кое-где еще сохранившейся, — я брат ее Никодим. Она мне плакалась.
— Послушай, Кодя, — ласково начал Забубенный, закатывая рукава, — у тебя видать кислородный удар случился от работы. Не трогал я твою Настасью, врет она все. Шел я мимо, спросить хотел, где тут дорога в город. Ждут меня там. А она как заорет, словно привидение увидела, да как ломонется через лес, только пятки засверкали. Нервная она у тебя больно. Валерьянки ей надо выпить. Так что…
Забубенный не успел закончить фразу и едва увернулся от просвистевшей над головой дубины. Чуток пониже и удар снес бы ему голову, верняк. Григорий драться не любил, но в минуту опасности вспоминались какие-то инстинкты: занимался в жизни немного каратэ, да еще кое-чем. Хотя поясов с неба не хватал, лениво было.
Не став дожидаться второго захода, механик со всего маху провел мае-гэри кузнецу в грудь. Тот только отшатнулся, выронил дубину, но устоял. «Здоровый мужик, пронеслось в голове у Григория». Он прыгнул к ближайшему телу справа, ударом ноги по коленной чашечке свалил его на землю, ударом локтя в живот сбросил с себя повисшего на плече подростка, пнул в пах по ходу дела еще одного выросшего, словно из-под земли крестьянина и бросился бежать по полю, куда глаза глядят.
Бежать в сапогах по довольно высокой траве было не удобно, но продолжать переговоры не имело никакого смысла. Консенсуса явно не наблюдалось. Видно деревенские мужики предпочитали сначала огреть дубиной по голове, а потом разговаривать. Такой регламент вызывал у Забубенного бурю протеста, а потому оставив свои лесные трофеи селянам и потеряв в схватке любимую желтую кепку, он припустил что было сил по полю в направлении города, как ему казалось. Хотя никаких высотных домов ни за лесом, ни за полем, он не видел. Только несколько деревенских развалюх притулилось на другом краю широченного поля. Похоже, далеко забрел. «В следующий раз, не надо будет так углубляться, решил Григорий, скромнее надо быть. И зачем мне одному столько грибов»?
Очень скоро за спиной послышалось злобное дыхание. Забубенный оглянулся через плечо: мужики догоняли, уже впятером. Впереди всех размахивал дубиной кузнец. Бежать в лаптях им все же было удобнее. Неизвестно чем бы закончилась эта беготня, если бы из леса навстречу механику не выехал отряд конных всадников, увидев которых Забубенный вздохнул с облегчением: точно, кино снимают.
С виду это были настоящие древние русские витязи. На каждом блестящий шлем, кольчуга, каплевидный щит с каким-то металлическим набалдашником посередине, в руке длинное копье. На плечах алые плащи. Всего их было человек двадцать. Впереди всех, скакал всадник в самом богатом доспехе из разукрашенных резьбой пластин, зерцало на его груди блестело как настоящее зеркало. На боку висел меч в кожаных ножнах. Сзади за ним, отставая на полкорпуса лошади, маячил знаменосец.
Забубенный, большой любитель книжек про богатырей, так залюбовался неожиданной картиной, что забыл про опасность и остановился. А зря. Мужики мгновенно нагнали его, и драка началась снова. Над головой Григория засвистели дубины, от двух ударов механик увернулся, но третьим его хорошо приложили по ребрам. Взвыв от боли, Григорий упал навзничь и уже попрощался с жизнью, когда разъяренный Никодим снова занес над ним свою карающую дубину. «Крепко здесь защищают женщин, пронеслось у Забубенного в голове, джентльмены долбанные».
— Остановитесь! Именем князя, повелеваю, — раздалось рядом почти над головой распластавшегося на земле Григория.
Никодим, в пылу схватки, видно не обративший внимания на приближавшихся всадников, при звуке голоса сначала замер, а потом выронил дубину. Сейчас он стоял всего в двух шагах от механика. Обиженный Забубенный решил использовать неожиданно возникшую заминку. Злость придала ему силы. Он вскочил и с размаху съездил ногой по морде Никодиму. Теперь уже кузнец рухнул в траву, залив рубаху хлынувшей из расшибленного носа кровью.
Остальные мужики стояли чуть поодаль, сгрудившись. Не нападали, не приближались к Забубенному, но и не уходили. Разобравшись с кузнецом, Григорий осмотрелся. К нему быстро приближался начальник конного отряда со знаменосцем и еще тремя всадниками.
«Получается, что, и я в кадр попал, не запланировано, — кипятился механик, — Тоже, блин, нашли бесплатного актера».
— Остановить буйство! — снова прогремел голос над его головой. Это рявкнул скакавший за предводителем знаменосец.
— Да пошел ты к черту, — не выдержал Забубенный, сплюнув на траву, — думаешь, броник нацепил и самый крутой? Вы что тут сдурели все, чуть человека не угробили! Где ваш режиссер, я жаловаться буду!
Но всадники на удивление Григория продолжали ломать комедию. Доскакав до Забубенного они остановили коней и приблизились вплотную. Так, что лошадь главного всадника даже дыхнула в лицо Григорию, а тот поморщился и отшатнулся.
— Ты холоп, а ли вольный человек? — наконец, спросил у него воин, видно, бывший в этом отряде за главного, — странная у тебя больно одежда, не нашенская.
— Кончай дурку ломать, — ответил с вызовом Забубенный, которому уже порядком надела эта фантасмогория, — и кобылу свою отодвинь, она мне в лицо дышит. Не люблю я лошадей. Предпочитаю машины.
Один из всадников легонько, но ощутимо ткнул Забубенного копьем в плечо. Григорий почувствовал боль.
— Отвечай, когда с тобой воевода разговаривает.
Это был уже перебор.
— Да русский, я русский. Мужики, — снова напрягся Григорий, почесав ужаленное плечо, — вы чего все из дурдома сбежали? Какой к черту воевода? Военный консультант ваш, что ли?
— Путята, Мстислава Чернявого верный пес.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
