Как и на прежнем месте работы, Каллиопа стягивала волосы в пучок, носила очки и тусклые платья. Но переход в более высокие круги общества сделал ее легкой мишенью для язвительных дебютанток, желавших попрактиковаться в остроумии.
Она поморщилась. Месяц назад на замечание Сесилии Дорт о фасоне ее платья она ответила уничтожающей репликой, после чего ее отношения с леди Симпсон неуклонно покатились вниз – ведь Каллиопа унизила блистательную дебютантку.
К столу с прохладительными напитками выстроилась целая очередь; и тут Каллиопа заметила, что кто-то наконец открыл дверь на террасу. Она покосилась на леди Симпсон: та была поглощена разговором с расфранченным графом Фландерсом. Каллиопа прикинула, что она монополизировала его минут на пятнадцать. Короткая, но желанная передышка.
Каллиопа двинулась к террасе, стараясь держаться за спинами гостей. Краткий миг одиночества ей не помешает. Еще чуть-чуть...
Леди Симпсон махнула рукой в сторону террасы, и Каллиопа быстро развернулась лицом к буфету. А когда граф покачал головой, леди снова стала смотреть на него, и Каллиопа выскользнула на холодный весенний воздух.
Ее окружила бодрящая ночь. С верхней террасы свисали фонари, излучавшие мягкий свет. Чтобы не столкнуться с гостями, искавшими прохлады после душного зала, Каллиопа прошла по тенистой стороне и облегченно вздохнула, заметив нишу в конце веранды. В груди ее все клокотало. Пока не появился этот надменный господин, она успешно сохраняла на лице маску безмятежности.
Каллиопа обогнула небольшой выступ и обрадовалась: в алькове, увитом весенними цветами, стояла скамейка. После надушенных тел запах клематисов и гортензий показался ей божественным. Лучшего места нельзя было найти. Шлепнувшись на мраморную скамью, она потерла шею, запрокинула голову и посмотрела в небеса. Вечер был хорош; даже тяжелый лондонский воздух не мог сдержать мерцание огоньков. В ночном небе сияли созвездия: вот Лев и Дракон, а если немного потянуться за перила, будет видна Лира и...
– Знаете, милорд, раут проходил так скучно, пока не появились вы!
Шаги протопали к выступу возле ее убежища. Каллиопа нахмурилась. Неужели к ней не мог подойти кто-нибудь мало-мальски интеллигентный? Репертуар Сары Джонс состоял из десятка высказываний, и одно из них она только что произнесла.
Ответа не было, и Каллиопа осторожно высунулась, чтобы проверить, не Энджелфорд ли сопровождает Сару.
– Я так рада, что вы сегодня нас разыскали, милорд. На всех последних сборищах эта толпа эгоистично захватывает вас. Как это должно раздражать!
– Напротив, я наслаждаюсь их обществом.
Каллиопа отдернула голову и затрепетала. Энджелфорд! Его сильный бархатный голос врезался в память с самого первого раза, как она его услышала.
– Вы слишком добры, милорд. Я знаю, вам надоедают их бесконечные споры. Все эти научные разговоры – греки то, римляне сё – от них моя бедная голова идет кругом.
Каллиопа невольно усмехнулась. Энджелфорд – умный человек, это и дураку понятно, но он часть бомонда и имеет те же недостатки, что все его пэры. Высший свет набит образованными людьми, имеющими крайне консервативные взгляды.
Послышалось хихиканье.
– Как вы поставили ее на место, милорд! Я бы сказала, мастерски, – проворковала Люсинда Фредерике.
– О ком вы говорите?
– О Маргарет Стаффорд, конечно. Ловкачка. Вечно старается казаться лучше, чем она есть. Должно быть, вы слышали кое-что вылетающее из ее уст. Настоящий синий чулок.
Каллиопа легко представила себе, как Люсинда изысканно затрепетала – так она всегда выражает свое отношение к безвкусице.
– Она доведет леди Симпсон до припадка. Я никогда не могла понять, зачем вообще ее взяли. Она не знает свое место, – напыщенно добавила Сара.
Джеймс механически кивал, не слушая ее болтовню. Все оказалось почти так же плохо, как в тот раз, когда они с Ротом выслеживали двух французских лейтенантов, а в комнату вошли их жены и проболтали битый час. Лейтенанты через пять минут улизнули, а Джеймс и Рот были вынуждены сидеть в своих укрытиях, пока жены не ушли; хорошо еще, одна их этих дурех вспомнила о каком-то развлечении.
Как большинство женщин, и эти две вцепились в какую-то тему и раздраконили ее, а их спутник не обращал на них внимания и мысленно просматривал закон о зерне. На прошлой неделе в парламенте разгорелся ожесточенный спор. Если бы ему удалось переубедить этих трех графов...
Сара выжидательно посмотрела на него, и он кивнул. Удовлетворенная, она опять зашевелила губами, и Джеймс продолжил свой обзор. Надо будет послать Финна собрать информацию об оппозиционерах, выяснить, пойдут ли они на создание коалиции.
Теперь на него выжидательно смотрели обе, Сара и Люсинда. Он снова кивнул, и они подняли брови. Он восстановил в памяти разговор – Сара спрашивала, какое он любит мороженое.
– Лимонное.
Девушка с улыбкой положила руку ему на рукав. Видимо, тема мисс Стаффорд была исчерпана.
Кажется, у них против нее нечто большее, чем мелкая месть, и вовсе не в связи с его репликой. Джеймс делал мисс Стаффорд выговоры посуровее тех, которыми обменивались между собой эти двое.
Странно, что пользующиеся успехом дебютантки чувствуют себя ниже ее. Маргарет Стаффорд – всего лишь компаньонка. По сравнению с этой парочкой она неофит; между ними не может быть и сравнения по внешнему виду и происхождению. Она едва ли заслуживает того, чтобы взглянуть на нее во второй раз. У Джеймса было такое впечатление, что для большинства людей Маргарет Стаффорд сливается с декором.
Но он не большинство. Он пытался стряхнуть с себя ее чары с того момента, как услышал, как она обрезала Сесилию Дорт, когда та унизила скромную дебютантку; тогда, встретившись глазами с мисс Стаффорд, он ощутил покалывание в спине. Это чувство теперь появлялось всякий раз, когда она оказывалась рядом, он его не понимал, и оно ему не нравилось.
С самого начала Джеймс увидел в ее глазах ум, гордость и независимость, которые она старательно скрывала. А когда сегодня в бальном зале он заглянул ей в глаза, они сверкали страстью. Под ровной гладью закипал глубокий колодец, и это было так зримо, что он почти обжегся.
Джеймс испытал сильнейший порыв отвести ее в сторону и потребовать ответа: о чем она думала? Мисс Стаффорд его очень интересовала. Он нарочно при каждой встрече ее раздражал, а она бывала на всех сборищах, которые он посещал в последнее время.
Внезапно внимание Джеймса привлек легкий шелест, он уловил запах лаванды и чего-то еще. Этот ускользающий аромат заставил его насторожиться, и он невольно улыбнулся. Так часто бывает: стоит подумать о человеке, как этот человек появляется.
– О, сюда идет лорд Петтигрю, я обещала ему вальс. – Сара взмахнула ресницами. – Но последний вальс у меня свободен.
Джеймс издал невнятный звук, и Сара нахмурилась. Она не успела ничего сказать – лорд Петтигрю и мистер Терренс подошли и пригласили дам на танец.
