Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Мы с Магдален посмотрели друг на друга, как боксеры перед началом второго раунда.
— Послушай, Мэдж, — сказал я, — не можешь ты меня выселить вот так, ни с того ни с сего.
— Ты и вселился ни с того ни с сего, — сказала Мэдж.
Это была правда. Я вздохнул.
— Поди сюда, — и я протянул ей руку. Она дала мне свою, но рука была неподатливая и безответная, как вилка, и очень скоро я ее выпустил.
— Не устраивай сцен, Джейки, — сказала Мэдж.
В ту минуту я не мог бы устроить никакой, даже малюсенькой сцены. Я почувствовал слабость и прилег на тахту.
— Так-так, — сказал я мягко. — Значит, ты меня выгоняешь, и притом ради человека, который наживается на чужих пороках.
— Все мы наживаемся на чужих пороках, — сказала Мэдж, напустив на себя ультрасовременный цинизм, что ей очень не шло. — И я и ты, а ты еще используешь даже худшие пороки, чем он. — Это относилось к тому разряду книг, какие я время от времени переводил.
— Кто хоть он есть? — спросил я.
Мэдж заранее пыталась прочесть на моем лице, какое впечатление произведет ее ответ.
— Его фамилия Старфилд, — сказала она. — Возможно, ты о нем слышал. — В глазах ее сверкнуло бесстыдное торжество.
Я напряг мускулы лица, чтобы лишить его всякого выражения. Вот оно что — Старфилд, Сэмюел Старфилд, Святой Сэмми, король букмекеров. Сказать про него «какой-то букмекер» было со стороны Финна некоторой натяжкой, хотя у него и до сих пор еще была контора вблизи Пикадилли и над дверью — его фамилия из электрических лампочек. Сейчас Старфилд занимался всем понемножку в тех сферах, какие доступны его вкусам и средствам: дамские туалеты, ночные клубы, кино, рестораны.
— Понятно, — сказал я. Я не намерен был осчастливить Мэдж бурной демонстрацией. — Где же вы познакомились? Меня это интересует с чисто социологической точки зрения.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Мэдж. — Но если тебе так уж интересно, мы познакомились в одиннадцатом автобусе.
Это была явная ложь. Я покачал головой.
— Ты избрала карьеру манекенщицы, — сказал я. — Тебе предстоит проводить все время в том, чтобы олицетворять кричащее богатство. — И тут же у меня мелькнула мысль, что такая жизнь, может быть, и не самая скверная.
— Джейк, уезжай, пожалуйста, — сказала Магдален.
— Как бы то ни было, — сказал я, — не здесь же ты будешь жить со Святым Сэмми?
— Эта квартира будет нам нужна, и я хочу, чтобы тебя здесь не было.
Ее ответ показался мне уклончивым.
— Ты сказала, что выходишь замуж? — спросил я. Меня снова кольнуло сознание ответственности. У нее не было отца, и я почувствовал себя in loco parentis.[1]Другого locus'а у меня, в сущности, и не осталось. И теперь я сообразил, что Старфилд едва ли захочет жениться на такой девушке, как Магдален. Вешать на нее меховые манто можно было с таким же успехом, как на всякую другую живую вешалку. Но эффектна она не была, как не была ни богата, ни знаменита. Славная, здоровая молодая англичанка, простая и милая, как майский праздник в деревне. У Старфилда, надо полагать, вкусы куда более экзотические и менее матримониальные.
— Вот именно, — сказала Мэдж подчеркнуто и все так же невозмутимо. — А теперь иди укладываться. — Но по тому, как она избегала встречаться со мной взглядом, было ясно, что совесть у нее неспокойна.
Она подошла к книжной полке.
— Тут, кажется, есть твои книги. — И она достала «Мэрфи» и «Pierrot mon ami».
— Освобождаем место для господина Старфилда, — сказал я. — А он читать умеет? И кстати говоря, он знает о моем существовании?
— Допустим, что знает, — увильнула Магдален, — но я не хочу, чтобы вы встречались. Поэтому я и посылаю тебя укладываться. С завтрашнего дня Сэмми будет проводить здесь много времени.
— Ясно одно, — сказал я. — Все зараз я перевезти не могу. Часть вещей я заберу сегодня, а за остальным приеду завтра. — Я не выношу, когда меня торопят. — И не забудь, — добавил я пылко, — что радиола моя. — Мысли мои неотступно возвращались к банку Ллойда.
— Хорошо, милый, — сказала Мэдж, — но если захочешь прийти завтра или позже, сначала позвони, и если ответит мужской голос, клади трубку.
— Какая гадость, — сказал я.
— Да, милый. Такси вызвать?
— Нет! — крикнул я, выходя из комнаты.
— Если Сэмми увидит тебя здесь, — прокричала Магдален мне вслед, когда я уже поднимался по лестнице, — он свернет тебе шею!
* * *
Я взял второй чемодан, завернул и связал свои рукописи и вышел на улицу. Нужно было подумать, а в такси я не могу думать, потому что все время смотрю на счетчик. Я сел в 73-й автобус и поехал к миссис Тинкхем. Миссис Тинкхем держит газетную лавочку в районе Шарлот-стрит. Это пыльная, грязная, невзрачная угловая лавчонка, снаружи у двери висит доска с объявлениями, а внутри продаются газеты на разных языках, дамские журналы, ковбойские и научно-фантастические романы и «Поразительные повести». Во всяком случае, все это разложено для продажи, вернее, кое-как свалено в стопки, хотя я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь что-нибудь купил у миссис Тинкхем, кроме мороженого, которым она тоже торгует, и еще «Ивнинг ньюс». Прочая литература годами лежит неподвижно, выцветая на солнце, разве что сама миссис Тинкхем вздумает почитать — такое на нее порой находит — и вытянет из кучи какой-нибудь пожелтевший от времени ковбойский роман, а дочитав до половины, скажет, что, оказывается, уже читала его, только все забыла. Вероятно, она прочла уже весь свой товар — его немного, и пополняется он медленно. Несколько раз я видел у нее в руках французскую газету, хотя она и говорит, что не знает французского, но, может быть, она просто разглядывает иллюстрации. Кроме контейнера с мороженым в лавке стоит железный столик и два стула, а на полке — бутылки с красными и зелеными безалкогольными напитками. Здесь я провел немало мирных часов.
Лавка миссис Тинкхем отличается также тем, что она полна кошек. Неуклонно растущее кошачье семейство, происшедшее от одной огромной прародительницы, располагается на прилавке и на пустых полках в сонливом созерцании: янтарные глаза сужены и помаргивают на солнце — ленивые влажные щелки среди изобилия прогретой шерсти. Когда я прихожу, какая-нибудь кошка соскакивает ко мне на колени и, посидев сколько полагается, солидно и бесстрастно, ускользает затем на улицу любоваться витринами. Но ни одной из них я ни разу не встречал дальше, чем за десять шагов от лавки. Посреди этого великолепия восседает сама миссис Тинкхем и курит сигарету. Я не знаю другого человека, который курил бы, как она, буквально не переставая. Она закуривает одну сигарету от остатка другой; как она утром закуривает первую — это для меня тайна, потому что если попросить у нее спичек, их в доме никогда не оказывается. Однажды я застал ее в великом смятении и горе — очередная сигарета упала в чашку с кофе, а зажечь новую было нечем. Может быть, она курит всю ночь, а может быть, в спальне у нее горит вечный огонь — какая-нибудь неугасимая сигарета. Эмалированный тазик у нее в ногах обычно до краев полон окурков; а рядом с ней, на прилавке, стоит маленький радиоприемник, который всегда включен, но самую малость, так что миссис Тинкхем проводит время среди своих кошек, окутанная табачным дымом, под непрестанный аккомпанемент чуть слышного музыкального бормотанья.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
