— Теперь мы знаем, что Картиус, впадающий в Тассу, и субэкваториальный Картиус — разные реки.
— На многих географических картах Картиус впадает в Ушинди, а потом выходит из озера, пересекает западные плоскогорья и в районе Турмуса впадает в Воск.
Турмус — последний крупный город на Воске. За ним начинаются непроходимые болота дельты.
— Первым догадался, что это разные реки, черный исследователь Рамани с острова Ананго. Он пришел к этому выводу чисто теоретически. Его ученик Шаба был первым ученым, которому удалось непосредственно исследовать озеро Ушинди. Так вот, Шаба доказал, что из озера вытекают только две реки: Камба и Ниока. А приток Воска Картиус Тассы, как его теперь называют, получает воду со своих притоков, пронизывающих плоскогорья и прилегающие равнины. Это описано другим исследователем, Рамусом из Табора, который девять месяцев изучал в составе небольшой экспедиции высокогорье Вена.
— Все это я узнал год назад. Почему ты заговорил об этом сейчас?
— Многое остается невыясненным, — загадочно произнес Самос.
Я пожал плечами. Большая часть Гора до сих пор считается terra incognita. Мало кто знает, что находится к востоку от хребтов Вольта и Тентис или к западу от островов Кос и Тирос. Огромные территории в районе озера Шенди, к югу от Воска и западу от Ара тоже ждали своих исследователей.
— Между прочим, у географов были серьезные основания полагать, что Картиус впадает в Воск через озеро Ушинди, — сказал я.
— Знаю, — откликнулся Самос. — Люди судили по направлению рек. Как горожанам было догадаться, что это две разных реки?
— Не только горожане допускали эту ошибку. Баргмены с Картиуса, я имею в виду собственно Картиус, и жители Картиуса Тассы считали, что это одна и та же водная артерия.
— Да и как они могли думать иначе, когда не было ни расчетов Рамани, ни экспедиций Шабы и Рамуса?
— Джунгли сделали Картиус недоступным для людей с юга, — сказал я. — Вся торговля заканчивается убаратами на южном побережье озера Ушинди. До Тассы обычно добирались либо по Камбе, либо по Ниоке.
— И не пытались найти северные пути, — добавил Самос.
— Тем более что вдоль Картиуса Тассы проживают крайне свирепые племена.
— Верно, — кивнул Самос.
— Хотя я уверен, что наверняка были люди, пытавшиеся пройти к Картиусу через северные леса.
— Не сомневаюсь, что все они нашли смерть от обитающих к северу от Ушинди племен, — сказал Самос.
— Как получилось, что экспедиция Шабы уцелела? — спросил я.
— Ты что-нибудь слышал о Биле Хуруме? — спросил Самос.
— Немного, — уклончиво ответил я.
— Это черный убар, — сказал Самос. — Кровавый и беспощадный. Человек большого ума и огромной власти. Он объединил шесть убаратов на южном побережье Ушинди, усмирил непокорных огнем и мечом. Сейчас он распространил свое влияние на север, откуда ему поставляют клыки кайлуаков и женщин. Так вот, лодки Шабы подняли на мачтах щиты с гербом Билы Хурумы.
— И это явилось гарантией их безопасности?
— Несколько раз на них все-таки напали, — произнес Самос, — но они уцелели. Как бы то ни было, я уверен, что без покровительства Билы Хурумы, убара Ушинди, им бы не удалось выполнить свою задачу.
— Выходит, власть Билы Хурумы на северном побережье не безгранична, — сказал я.
— Естественно, — кивнул Самос. — Об этом красноречиво говорит тот факт, что экспедиция Шабы подверглась нескольким нападениям.
— Должно быть, это смелый человек, — заметил я.
— Ему удалось провести шесть лодок и сохранить почти всех людей, — сказал Самос.
— Даже странно, — произнес я, — что такой человек, как Била Хурума, решил поддержать географическую экспедицию.
— Он хотел знать, можно ли пройти по суше на северо-запад от Ушинди. Для него это бы означало появление новых рынков, расширение торговли, налаживание торговых путей с юга на север.
— Кроме того, — добавил я, — подобным образом он избежал бы опасностей плавания по Тассе. Перед ним открылись бы пути к завоеванию целого мира.
— Правильно, — кивнул Самос. — Ты мыслишь как воин.
— Но если я правильно понял, исследования Шабы показали, что таких путей не существует?
— Да, — сказал Самос. — К такому он пришел выводу. Но ты я уверен, знаешь и о других результатах его экспедиции.
— К западу от озера Ушинди простираются равнины, болота и топи; они подпитывают озеро водой. Шаба сократил отряд до сорока человек, наполовину разгрузил лодки и протащил их через болота. Спустя два месяца он вышел к западному побережью озера Нгао.
— Правильно, — сказал Самос.
— Это второе по величине среди экваториальных озер. Такое же, как Ушинди, а может, и больше.
Я представил, как радовался Шаба и его люди, когда после стольких мучений перед ними открылся вид на озеро Нгао. После этого, измученные и истощенные длительным переходом, они вернулись на восточное побережье озера Ушинди.
— На этом Шаба не успокоился, — сказал Самос. — Он первым составил точную карту дельты собственно Картиуса. Затем пошел на запад и добрался до шести убаратов, обители Билы Хурумы.
— Не сомневаюсь, что его приветствовали как героя, — сказал я.
— Верно, — кивнул Самос. — И он это заслужил.
— На следующий год, — добавил я, — он организовал еще одну экспедицию, в которой участвовали одиннадцать кораблей и тысяча человек. Финансировал ее, судя по всему, сам Била Хурума. Задача экспедиции состояла в изучении озера Нгао.
— Правильно.
— Именно тогда Шаба установил, что озеро Нгао, как ни странно, питается только от одной реки, способной поспорить по ширине и полноводности с самим Воском. Позже эту реку назвали Уа. Для судов она непроходима из-за многочисленных порогов и водопадов.
— Количество препятствий, равно как состояние каналов и дорог, до сих пор неизвестно, — уточнил Самос.
— Шаба углубился в реку на сотню пасангов, после чего был вынужден повернуть обратно.
— Позже он назвал пороги именем Билы Хурумы, — сказал Самос.
— У него были слишком большие корабли, — заметил я.
— К тому же их нельзя было разобрать на части. Крутизна реки и враждебность местного населения не позволили ему идти вперед.
— Экспедиция Шабы вернулась к озеру Нгао, после чего добралась до шести убаратов через болота и топи, прилегающие к озеру Ушинди. Все-таки это замечательный человек, — сказал я.
— Самый выдающийся географ и исследователь Гора, — добавил Самос. — Человек исключительной порядочности. Ему доверяют.
