Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Внутри по-прежнему жило ощущение, что это шутка. Глупый розыгрыш. Сейчас из стеклянных дверей выскочит какой-нибудь клинический идиот и закричит счастливым голосом:
— Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!!!
Милые девушки сунут мне в руки букет цветов, и все радостно зааплодируют. Я постоял несколько минут, все еще на что-то надеясь, но никто не появился…
А еще через минуту из-за угла вывернул начальник моего отдела. В руках он действительно держал картонную коробку. У меня внутри все неприятно сжалось. Это уже совсем не походило на шутку или розыгрыш.
Мой шеф неплохой парень, возрастом чуть старше меня. У нас сложились неплохие отношения. Он понимал меня, а я его. Даже как-то выпивали вместе.
Он увидел мое растерянное лицо, сделал странное движение, словно хотел вернуться обратно, но, взглянув на часы, прибавил ходу — должно быть, боялся опоздать на оперативку.
Шагах в трех от меня быстро воскликнул, протягивая коробку:
— Я был против твоего увольнения, но решение принято на самом верху. С каждого отдела по человеку. Сокращение. Экономические показатели упали. Продажа тоже. Конкуренты активизировались. Извини, опаздываю. Здесь все твое, что нашли в столе. Если что-то попало чужое, позвони, я выйду, заберу… потом.
Он пробежал мимо, сунув мне коробку. Я потерянно посмотрел ему вслед и снова взглянул на часы: семь минут рабочего времени прошло.
Всего-то, а моя жизнь стала уже такой странной и непонятной. И что теперь делать? Как жить? Куда идти?
Громко выругался, погрозил кулаком насмешливо наблюдающему за мной сквозь грязное толстое стекло вестибюля охраннику и зашагал к трамвайной остановке. Думаю, жесткие диски моего компьютера уже отформатировали. Умерли мои игрушки, исчезла вселенная, в которой я был хозяином, не дождутся моего появления на чате мои друзья. Все пропало, меня больше нет.
…Что ж, посижу дома. Давно мечтал отоспаться, отдохнуть. А потом найду себе другую работу. Лучше этой. И где платить станут больше.
Еще пожалеют! Кто у них будет работать за такие деньги да еще так старательно, как я?
Я даже спал за рабочим столом не больше получаса в день и смотрел на начальство всегда с довольным, бодрым видом, только что хвостом не вилял, да и то только по той простой причине, что у меня его нет. А как я переживал за родную контору, когда у нее начинались неприятности! Только что не плакал…
По крайней мере, ход мыслей понятен. В случае сокращения мне обязаны заплатить за два месяца вперед, атак наверняка сунули только за отработанное время. Я открыл конверт. Точно. Зарплата за полмесяца. Не разгуляешься. Кончится быстро. Завтра уже придется искать работу.
Только сначала…
Я посмотрел по сторонам и завернул в стекляшку, заказал себе сто граммов водки и салат. Потом повторил, и так до того момента, когда реальность стала размазываться перед моими глазами, превращаясь в блеклое серое безрадостное пятно. Тогда побрел домой.
Пятого августа кончилась одна моя жизнь и началась новая, но тогда я этого не знал и думал, что просто попал на черную полосу. Такое бывает. Иногда. У кого-то чаще, у кого-то реже, все зависит от того, что кому на роду написано. Все складывается плохо, потом становится еще хуже, а когда уже подпирает так, что, кажется, дышать нечем, тогда тучи уходят и появляется солнышко.
Быть в черной полосе ужасно. Ничего не получается. Все твои начинания обречены на провал. Женщины бросают, друзья уходят, остаются только собутыльники, которые верны тебе до твоего последнего рубля, потом уходят и они.
Но что тут поделаешь? Удачи на всех не хватает, значит, кому-то приходится отдуваться за счастливчиков. В этот раз придется мне. Надеюсь, недолго.
Я сходил, зарегистрировался на бирже труда, там заставили заполнить несколько анкет и выдали десяток адресов, где требуются работники моей специальности.
Сходил. Не взяли. Смотрели, оценивали, как скаковую лошадь, только что в зубы не глядели, но все равно потом отказывали. Черная полоса, она и есть черная, что хочешь делай, не побелеет, пока время не придет.
Пособие по безработице выдали один раз, оно было таким мизерным, что мне его не хватило даже на обед в кафе.
Мой официальный заработок в фирме был небольшим, основные деньги мы получали в конвертах ярко-желтого цвета, хозяева экономили на всем.
Черная полоса…
Чем больше проходило времени с того момента, как я остался без работы, тем становилось хуже. Со службы трудоустройства не звонили, на мои звонки отвечали:
— Ждите. Появится что-то подходящее, обязательно сообщим.
По объявлениям, которые находил в газетах и интернете, ходил регулярно, но как-то все не складывалось: вроде и специальность неплохая — инженер-механик, а нигде не нужен.
Черная полоса, на то она и черная, что, когда попадаешь в нее, ничего не получается, даже то, что раньше было таким простым и доступным.
Дома тоже все испортилось. Сначала Ирка повесила на меня все домашние дела:
— Все равно дома сидишь. Делать тебе нечего. А мне семью кормить.
Хороша семья — она да я. Детей от меня Ирка не хотела, чего-то боялась. Теперь думаю, правильно делала, потому что, будь у нас маленький ребенок, все бы закончилось намного быстрее…
Детям много чего требуется для нормальной жизни. И когда приходится выбирать между бездельником-мужем и ребенком, женщины однозначно выбирают не нас, мужиков.
Раньше Ирка у меня деньги клянчила на косметику и тряпки, теперь я начал выпрашивать у нее на пиво, проезд в метро и другую мелочь. Сначала давала молча и с довольной улыбкой, скоро — с большей неохотой и множеством нелестных слов в мой адрес, а потом, когда окончательно утвердилась в мысли, что работы мне не найти никогда, перестала давать совсем.
И с этого момента моя жизнь окончательно превратилась в какую-то трудно переживаемую мерзость.
Ирка стала вести себя со мной вызывающе, с каким-то откровенным презрением и даже брезгливостью.
Любовь, о которой она мне так часто раньше говорила, особенно когда ей от меня было что-то нужно, безвозвратно исчезла из ее сердца, и, кажется, навсегда.
Так и не понял: то ли этого чувства и раньше не было, а я, дурак, верил, то ли действительно ни одна большая любовь не терпит жизненных испытаний. Говорят же: лодка любви наткнулась на быт. Похоже, это было сказано про нас.
Очень скоро никак не скрываемое презрение и превосходство стало проскальзывать в каждом ее слове.
К себе она меня больше не допускала, словно наказывая.
А потом… все мгновенно испортилось — еще вчера было нормально или почти нормально, и ничего не стало.
Конечно, и я виноват — вернулся домой чуть раньше, чем обещал, хотя произошло это не по моей вине, просто фирма, в которую ездил, обанкротилась, поэтому там разговаривать о моей работе оказалось не с кем.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
