- Всё готово? - граф недобро ощерился.
И Заник поёжился невольно - такая ненависть сверкнула во взгляде старого вельможи. Как тогда, много лет назад, когда лорд из Вышеграда ненароком прошёлся острым словом по покойной ныне Анне, властительнице дум повелителя Семигорья. Останки того лорда потом сшивали по частям и хоронили тайно... А граф Эверард поднял глаза чуть выше - на солдат, смущённо переминающихся за спиной святого брата.
- Ну что ж, пусть сегодня огонь очищающий примет в свои жаркие объятия заблудшую душу! - голос вельможи весенним громом разлетелся по замковому двору, словно на миг к его хозяину вернулась молодость. - Возьмите этого жирного монаха - и на костёр!
"А ещё сообщаю вашему святейшеству, что бесы завладели душой преподобного брата Марка. Зимы у нас в Семигорье суровые, а нынешняя выдалась так просто на диво студёной. Только вином и спасались - спасибо всеблагим небесам, кто-то из стариков надоумил нашего светлого графа, и их сиятельство вдоволь загрузили бочонками подвал. Так вот, пристрастился брат Марк к зелью - с самого праздника середины зимы, почитай, и не просыхал.
И в начале лета таки одолели его демоны. В глазах огонь адский, изрыгать проклятия и богохульства начал. А изо рта пена, будто объелся корня мыльнянки. Уж на что я в кольчуге был, а и то забеспокоился - вдруг покусает? И дошёл до того покойный брат, что стал требовать, дабы граф живьём сжёг своих внуков.
Насилу его трое дюжих воинов скрутили - хотя брат Марк прежде ни силой чресел, ни шириной плеч не отличался. Знать, сильные бесы попались. А когда на костре очищаюшем горел, то читал я, ничтожный, над ним молитву - уж как бедолагу карёжило да плющило! От воя демонов камни со стен замка обваливались. Едва цепи медвежьи не порвал да столб не вывернул..."
Глава 1. - Эй ты, хам - ну-ка, бегом ко мне! - от столь грозного и бесцеремонного голоса Айлекс даже обернулся.
На опушке леса, из которого выходил юноша, на белоснежном жеребце красовался закованный в блестящую броню всадник. В другое время одетый в простую походную одежду Айлекс не преминул бы указать грубияну на его ошибку, предъявив родовой знак на плече и назвав своё имя. А потом ещё и стребовать пригоршню монет в качестве компенсации - не убивать же дурака, в самом-то деле! Но на щите рыцаря красовался знак Святой церкви. Вертикальная полоса, символизирующая столб, у коего терпел свои муки Хранитель, и три косых черты, означающие стрелы мучителей.
В последние годы религия Единого сильно окрепла - настолько, что в открытую провозгласила себя превыше всех остальных. А паладины её, набираемые из самых крепких да преданных матери-церкви слуг, обучались в монастырях Заозёрья не только воинским наукам. Тайные обряды, умение читать в помыслах и сердцах людских - а пуще всего святые молитвы, имеющие столь необъяснимую власть над душами людей.
И всё же, в свои двадцать зим Айлекс уже давно заметил, что равнодушен к Белому Богу, как ещё называют Хранителя лесные духи. И что молитвы и проповеди не только не имеют над ним никакой власти, но вовсе даже и не трогают. Прошлым летом он специально спустился в низины, и в крупном портовом Тарнаке прошёлся по храмам всех богов и всех сил. Хоть и потела от страха спина, а всё же ни один небесный покровитель не отнёсся недоброжелательно к тайному сыну смертного и лесной девы (дед крепко-накрепко повелел о том молчать). Ни в одном храме не вспыхнул ослепительный огонь, изгоняющий или даже испепеляющий на месте нечестивцев и осквернителей.
Слушать тот бред, что несут святые братья с амвона в небольшой замковой церкви Эверардов, он ходил только "чтоб как все" - дед пару раз даже одобрительно ухмыльнулся в седые усы, заметив, что его набегавшийся по окрестным лесам и горам внук откровенно спит, спрятавшись за широкими кринолинами своей тётушки, леди Эвелин.
Вот и сейчас, вернувшись из покрывшегося нежной весенней зеленью леса, где он повидался с озорно смеющейся Весини, ради сына оставившей на время свой весенний хоровод вокруг Прадуба, и куда он собирался вечером вернуться на назначенное озёрной феей свидание, Айлекс находился в самом распрекрасном расположении духа. Лес и горы, глубины подземных пещер и ласковые воды ручьёв - вот где он чувствовал себя дома! В ушах ещё журчал радостным ручейком голос матери, на губах сладко горел всё-таки сорванный с губок очаровательной феи Делини поцелуй - в общем, жизнь прекрасна!
- Это вы мне? - небрежно поинтересовался Айлекс, уважительно смерив взглядом стать всадника и ширину его плеч. Здоров, зараза... где ж таких берут только... а меч-то в замке остался...
- Тебе, змеёныш, тебе, - в словах паладина слышалась то ли издёвка, то ли презрение. - Всё-таки я выследил тебя. Якшаешься с лесной нечистью - неужто отпираться станешь?
Вслух помянув Падшего недобрым словом, Айлекс затем в таких отборных выражениях прошёлся по ушлому фанатику и его наставникам, что одобрительно заржал бы старый матершинник боцман, с коим они так славно погуляли однажды... По мере слов юноши постная физиономия рыцаря вытягивалась, а в потемневших глазах разгоралось пламя.
И всё же, паладины крепко умели держать себя в руках и не давать волю гневу. Но если уж давали - то только держись! Лучших бойцов, защищённых к тому же святыми молитвами, сыскать в здешних краях трудновато.
- Значит, отрицаешь? - переспросил он.
Многое мог бы сказать ему Айлекс. Только знал он, что это бесполезно. Бесполезно толковать с теми, кто отрицает основы мирозданья, зная только свои раз и навсегда вызубренные святые писания.
- Если тут кто и есть нечисть, так это ты, - процедил юноша, храбро глядя снизу вверх.
Блеклые, словно выцветшие, брови всадника всё же поползли вверх. Хоть официально святая церковь, к её великому сожалению, и не получила полную власть в этих краях, её паладины уже почти в открытую провозгласили, что единственный для них закон - обет служения Хранителю. А уж здесь, вдали от людских глаз, он мог себе позволить всё, что угодно.
- Не очень-то приятно будет всем услышать, что внучок графа Эверарда на короткой ноге с лесными демонами... - процедил он.
Мощная длань возделась над землёй в направлении задумчиво переминающегося с ноги на ногу Айлекса, и тот услышал, как с уст рыцаря слетает одно из самых страшных проклятий. Однажды юноша видал после такого - в каком огне, в каких муках развоплощался адский демон, покусившийся на душу беспутной вдовы Селии, вместе с нею самой.
Но, как и ожидал юноша, у него самого даже и пониже спины не засвербело. Мало того - чуть помедлив, он демонстративно шагнул к ближнему дереву. Дёрнул, распуская, шнуровку на штанах - и вскоре по коре зажурчал ручеёк... понятно чего.
Паладин от неожиданности и такой наглости даже запнулся. Полуобернувшись к нему, Айлекс послал самую очаровательную улыбку и, справив нужду, принялся невозмутимо затягивать шнурок обратно.
