— Что будем делать? — Гришаня взглянул на Олега Иваныча.
Тот лишь пожал плечами. Можно плюнуть на все — в том числе и на доминиканца — обойти деревню да пробираться вдоль моря к Кадису, где уж точно никаких мусульман нет. Дня через два вполне можно добраться. Вот только насчет пищи… Да и ту раздобыть можно. Чай, не в пустыне.
А с чего вдруг они так опасаются мусульман? Или те, все до одного, хотят их смерти? Нет, действительно, с чего вдруг?
С того, с того! Хотя бы потому, что Джафар… «Тимбан» ведь теперь его галера. Ничего хорошего от Джафара однозначно ждать не приходится. Что же касаемо других, то пес их знает. Не очень-то много знакомцев у Олега Иваныча на «Тимбане». Нет, его, конечно, там знали. Но не настолько, чтобы не выполнить приказ предводителя. А каков будет тот приказ, Олег Иваныч догадывался.
— Идем в Кадис! — решил он. — Нечего тут болтаться. Своих дел в Новгороде полно.
— Думаю, стоит пойти во-он по той тропке, — Гриша показал на узкую пастушью тропу, вьющуюся меж пологих холмов, — вряд ли мы там кого встретим.
Пожалуй…
Узкая тропа, выбравшись в долину, поросшую молодой травой, резко расширилась.
Слева плескалось море. Справа нежно-зеленым амфитеатром — холмы, поросшие оливами и дубовыми рощицами. А впереди, переливаясь всеми оттенками изумрудного и голубого, — почти до самого горизонта луга. В кустах жимолости пели птицы. Радовало глаз разноцветье — васильки, ромашки, анютины глазки, еще какие-то темно-оранжевые цветы, похожие на бабочек.
— Ох, красота-то какая! — восхищенно воскликнул Гришаня.
Олег Иваныч рассеянно кивнул, вглядываясь вперед. Очень не нравилась ему клубившаяся над тропой пыль. Главное, спрятаться-то некуда. Упасть в траву? Несерьезно — заметят. Да уже, поди, давно увидели, вон как прибавили скорость.
Олег Иваныч положил руку на эфес шпаги:
— Похоже, гости к нам. Ну, посмотрим, кто такие… Запомни, Гриша, мы с тобой — добрые католики-поляки. Молитвы латинские знаешь?
— Ну, ты спросил, Иваныч! Молитвы!.. Могу ученый диспут вести!
— Тогда готовься. Может, она и к лучшему, эта встреча.
— А если разбойники?
— А что с нас взять-то?
Всадники приближались. Уже стали хорошо различимы блестящие на солнце панцири, копья… чалмы! Да, на головах у всадников чалмы! Значит, не кастильцы. Местные, с Гранадского эмирата? Или охранный отряд с «Тимбана»…
Подъехав ближе, всадники выхватили сабли и понеслись на путников.
Однако! Ну дела! И как зовут, не спросили!
— Салам, славные воины Аллаха! — вложив в ножны шпагу, крикнул Олег Иваныч, вспомнив все слова, которые знал по-арабски. — Как поживает блистательный эмир Гранады?
Всадники остановились. Удивленно посмотрели на оборванцев — таких бы изрубить в куски за милую душу! Но… Откуда оборванцы знают арабский? На мусульман не весьма похожи…
— Мы не из Гранады! — ответил один из всадников, молодой парень с плоским, как блин, лицом.
Ах, не из Гранады? Тогда, ребята, ясно, кто вы.
— Салам воинам блистательного Джафара аль-Мулука, да продлит его годы Аллах, милосердный и милостивый! Где же сам Джафар?
Воины вложили сабли в ножны. Плосколицый спрыгнул с коня. На всякий случай поклонился.
— А кто вы, почтеннейшие?
— Мы попали в шторм… Осман-бей послал на помощь блистательному Джафару двадцать галер.
— Ва, Аллах! Двадцать галер. Теперь мы покажем этим проклятым гяурам!
— Они стоят в Малаге. А мы, говорю, попали в шторм, и вот…
— Будьте же гостями славного Джафара аль-Мулука, о… не знаем ваших имен.
— Меня называют Ялныз Эфе!
Имя возымело эффект. Тут же спешились остальные, низко поклонились.
— Я вспомнил тебя, славный Ялныз Эфе, вспомнил! — воскликнул плосколицый. — Ты плавал на «Йылдырыме», еще когда был жив покойный Селим-бей.
— Да, Селим-бей был моим другом.
Путь обратно в селение Олег Иваныч и Гриша проделали на лошадях, хозяева которых почтительно бежали рядом. Пока все неплохо. Пока…
Вот только приближающаяся встреча с Джафаром… Может, забрать у этих пиратов коней? Их, пиратов, всего-то пятеро. Или не стоит рисковать? В конце концов, кто такой этот Джафар? Всего лишь влиятельный слуга правителя Туниса Османа. Эх, знать бы получше арабский. Не на уровне общих фраз, а поглубже. Такую б интригу завернули против Джафара — поплыли б на «Тимбане» в Кадис. Да что там в Кадис — до самого Лиссабона!
Джафар… Давний недруг и завистник Олега Иваныча, убийца многих его друзей — еще там, в Магрибе, при дворе властителя Туниса, где некоторое время пришлось провести и Олегу Иванычу. Прозвище Ялныз Эфе, «одинокий храбрец», Олег Иваныч получил в Стамбуле, когда побил палкой негра Эфруза, лучшего палочного бойца и вместе с тем любовника Ыскиляра-каны, главного евнуха турецкого султана Мехмеда Фатиха. А когда Олег Иваныч еще и занялся любовью с султанской наложницей прямо в серале!.. О, слухи со скоростью летящей стрелы распространились по всем мусульманским странам, от Османской империи до Магриба.
Джафар, правда, тоже интриган не из последних…
Он встретил гостей достаточно радушно, даже медоточиво. Расспрашивал о здоровье, цокал языком, узнав, в какой страшный шторм попал намедни мифический флот Осман-бея. Улыбался, теребил усики. Но в глазах — змеиный холод. Не нужен Джафару никакой Ялныз Эфе, не зря он посылал к нему убийц еще в Тунисе. Но Ялныз Эфе был сейчас вроде как представитель эмира Туниса, второй флот которого стоял сейчас у братьев-мусульман в Малаге. Эх, не нужен бы этот флот. Вернее, конечно, нужен… Только без Ялныза Эфе!
— А кто там капитанами на галерах? — словно невзначай интересовался Джафар, угощая гостей шербетом.
Олег Иваныч перечислил всех, кого знал.
Джафар удовлетворенно кивнул. Большая половина из них давно уже подчинялась только ему, а вовсе не тунисскому бею. Так-так…
— Что ж, отдыхайте с дороги. Не буду вам мешать. А вечером устроим пир! Заодно казним гяуров, что заперты в их же молельном доме.
Джафар вышел во двор. Пока шел ремонт на «Тимбане», он занимал дом старосты деревни, алькальда. Подозвал плосколицего Керима.
— Возьми еще людей и не спускай с них глаз. И помни, если с Ялныз Эфе что-то случится… что ж, на все воля Аллаха. Да, ты не забыл, что я собираюсь назначить тебя капитаном?
Керим бросился целовать руки Джафара.
— Эй, Гриша, не спи!
— Да я и не…
— Выйди-ка во двор, осмотрись.
Вышел. Вернулся. Двор тщательно охраняется. Плосколицый парень и еще трое. На улицу не выпустили. Вполне вежливо, но непреклонно.
