Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Собеседница, кажется, заметила его неприязнь. И слегка подалась вперед. Ее ореховые глаза были похожи на глаза Мико.
– Вы же знаете, полковник, как работают мета-модельеры. Я просто смотрю Ткань и вижу слабые швы. Это образы, видения. Перевести их на язык фактов и цифр не всегда возможно. В данном случае – только одна зацепка. Этого парня уже задерживали, месяц назад в Бангкоке-Два. Похожая история: полицейский аудиодетектор засек исполнение энки, которая еще не вышла в прокат. Но у парня ничего не нашли. Полиция списала всё на сбой детектора.
– А на самом деле?
– Вот вы и разберитесь. Его задержали снова, двадцать минут назад. Та же история. Музыка зафиксирована и распознана. Это явный контрафакт. Но источник неясен. Пока что проводят обыск на месте. Вы уже прибыли, кстати. До свиданья.
– Погодите, Вэри. Я хотел спросить… – Сондерс непроизвольно потянулся к ней рукой, словно хотел удержать. Ладонь прошла сквозь облик. Он отдернул руку.
– Да?
– У вас есть любимые энки?
Она улыбнулась одними глазами.
– Разве при нашей профессии можно иметь что-то любимое?
– Вы правы, извините.
Фантомная девушка с ореховыми глазами исчезла. Киб Сондерса зашел на посадку, фары выхватили из темноты желтую ленту полицейского ограждения. За лентой бегали люди с фонариками.
Полковник вздохнул. Странный язык женского командования – даже это он почти научился терпеть. Но сейчас предстояло кое-что похуже. Идиоты в форме. И они обязательно будут мужского пола. Словно для того, чтобы еще раз доказать ему, Сондерсу: бабы в руководстве – не случайные совпадения, а неизбежная месть эволюции.
* * *
– С чего вы взяли, что их было пятеро?
– А кто вы такой? И как вы сюда… – Полицейские повернулись к Сондерсу, как два игрушечных робота в синхронном танце. Вопрос задал, очевидно, младший. И уже потянулся к поясу за шокером.
Не обращая на него внимания, Сондерс уверенно протянул руку второму, чернокожему толстяку лет пятидесяти. Тот автоматически пожал руку – ну что ты будешь делать, рефлексы. На таких мелочах и строится искусство управления. «Бесконтрольный физический контакт с неизвестным. Да ты уже покойник, парень», – подумал Сондерс.
Полицейский будто услышал его мысли. Рука дернулась освободиться. Поздно: ладонные чипы идентификации схлестнулись в сканировании друг друга гораздо быстрей. И сомнений в победителе быть не могло. Полицейский тут же вытянулся по струнке, разве что голову немного склонил набок, продолжая слушать сообщение своего персонального искина о невероятном статусе человека, который легко прошел оцепление и спустился в подвал, никем не замеченный.
Сондерс подождал, пока толстяк метнет характерный взгляд на своего партнера. Молодой опустил руки и тоже изобразил морду послушной собаки.
– Почему пятеро? – повторил Сондерс.
– Разрешите доложить, господин полковник… Мы полагаем, четверо скрылись.
Толстяк указал на стол: пять стаканов и бутылка. Бутылка пуста, в стаканах налито. Где побольше, где поменьше.
Сондерс шагнул в темный угол подвальной каморки. На стуле среди обломков мебели сидел парень лет двадцати, руки-ноги крепко схвачены черной липучкой.
– У него спрашивали, где сообщники?
– Так он молчит, господин полковник! Может, немой?
– Или вы спрашивать не умеете.
Сондерс наклонился к сидящему, посмотрел в глаза… и резко ткнул паренька двумя пальцами в шею. Арестованный закашлялся, повалившись вперед. Изо рта вылетел белый комок. Сондерс поднял то, что упало. Покрутил в руках: комок развернулся в прямоугольную полоску с какими-то значками.
Полицейские подошли поближе, но разглядеть ничего не успели: полковник тут же скомкал полоску и сунул в карман.
– А-а… – начал было старший из копов.
– Скрипты для взлома музискина, – сказал Сондерс. – Нарушение закона об интеллектуальной собственности, промышленный шпионаж, преступный сговор с целью терроризма. Я забираю у вас это дело. Подозреваемого – в мой киб, немедленно. Остальных можете не искать, мы всё сделаем сами.
Когда он вышел, полицейские переглянулись. Потом уставились на парня, приклеенного к стулу. Парень продолжал кашлять и хрипеть.
– Вот же зверь, – пробормотал молодой. – Чуть кадык не вырвал пацану.
– Сопло прикрой, а то и тебе вырвут! – Толстяк огляделся, понизил голос. – На той неделе в семнадцатом участке, когда робот-уборщик свихнулся и кассира покромсал… Тоже прислали из этой Артели девку. Пару вопросов задала вот так же. Наши там пытались с ней бычиться: мол, не ваша юрисдикция. А наутро у троих память отшибло так, что только прошлый год и могли вспомнить.
* * *
Всю дорогу они молчали. Лишь когда Сондерс посадил киб на задворках одной из центральных улиц и указал на железную дверь без вывески, арестованный удивился:
– На полицейский участок не похоже.
Сондерс вышел из машины и, открыв киб с другой стороны, снова сделал приглашающий жест. Парень неуклюже выкарабкался на улицу; полицейские оставили ему «липучку» на руках, и со стороны могло показаться, что он несет перед собой нечто маленькое и хрупкое.
Подвальная дверь щелкнула замком, опознав пальцы Сондерса на ручке. Они спустились по темной лестнице и оказались на старинной кухне – длинные разделочные столы, полки, раковины, дверцы холодильников. Всё металлическое. Наверное, когда-то здесь сверкал чистотой каждый квадратный дюйм, но сейчас кругом расползлись пятна ржавчины.
– Пищевые синтезаторы убили профессию. – Сондерс кивнул на стойку с поварешками всех калибров. – Зато здесь столько металла, идеальная глушилка. Раньше посетители жаловались даже в верхних залах, что связь ни к черту. А мне нравится. Пришел поесть, так ешь, а не болтай. Владелец этого ресторана – мой старый знакомый. Частенько сюда захожу.
– А-а, понял. – Парень криво усмехнулся. – Теперь играем доброго полицейского. Будете вкусно кормить и красиво вербовать. Чтобы всех сообщников заложил. Вам же для отчетности лучше, если поймаете целую банду.
– Да нет у тебя сообщников. – Сондерс подошел к шкафу со столовыми приборами, вытащил нож и освободил задержанного от липучек. – Вернее, есть, но сегодня ты был один. А коды эти…
Он вынул из кармана скомканную ленту, разгладил ее кончиком ножа на столе.
– Никакие это не скрипты. Я в искинах не мастер, но как выглядят машинные языки, немножко представляю. Не говоря уже о материале для записи. Пластик самого худшего качества. Или даже… бумага?
– Что вам от меня надо? – Парень растирал затекшие руки.
– Хочу предложить сделку. Я помогу тебе отмазаться от тюрьмы. А ты научишь меня этой системе записи.
– Вас? Зачем?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
