– Я… я просто не знаю, как вас благодарить… – начала Марина и остановилась.
– А не знаешь, так и не благодари, – дружелюбно проговорила блондинка. Голос у нее был низкий, бархатный, с хрипотцой. – Лучше вон Боженьке спасибо скажи, что я рядом случилась. Иду, понимаешь, домой, а тут прямо на дороге стриптиз бесплатный.
Марина вздрогнула, как будто вновь переживая этот «стриптиз».
– Но… но как же вы?.. Их же трое мужиков.
– Мужиков? – Блондинка усмехнулась. – Разве это мужики? Пьянь, козлы помоечные. Враз шуганулись, что твои зайцы. Даже жалко, что не успела с ними политико-воспитательную работу провести… Да ладно, проехали. Ты поди голодная?
Блондинка поднялась, и Марина невольно засмотрелась на ее высокую, ладную и гибкую фигуру.
– Нет, спасибо, что вы. Я и так вам стольким обязана. Да и домой пора.
Блондинка обернулась и выразительно посмотрела на Марину.
– Про домой, подруга, до завтра заткнись. Пальтишко твое я почистила, а вот юбку и жакетик замочить пришлось. Потом простирну и подштопаю – эти бакланы тебе их подрали маленько. И самой тебе сполоснуться надо, я считаю. Изгваздали они тебя капитально. Хорошо еще болта поганого вставить не успели.
Блондинка хохотнула и подмигнула Марине. Та опустила взгляд в стакан, чувствуя, как краснеют скулы.
– Ну все, хорош менжеваться. В ванну шагом марш! – скомандовала хозяйка. – Полотенце я тебе там вывесила, найдешь. А я пока насчет хавки пошустрю.
Через десять минут намытая, распаренная Марина со смаком уплетала яичницу с беконом, а блондинка ловко метала на стол все новые закуски – копченую колбасу, селедочку, салат с грибами, – разлила по стаканам водку. Потом уселась, чокнулась с Мариной, в один выхлеб лихо ополовинила стакан, зажевала подцепленной на вилку капустой. Марина невольно повторила ее движение, закашлялась, запыхтела и потянулась за лимонадом.
– Бывает, – снисходительно заметила блондинка. – Тебя как звать-то?
– Марина. Марина Валерьяновна. А вас?
– Меня? – Блондинка расправила плечи. – Ладой кличут. Лада Чарусова. Вот, считай, и познакомились. Держи краба, Марина Валерьяновна!
Она протянула через стол крепкую ладошку. Марина с чувством вцепилась в протянутую руку и тут же, невольно поморщившись, выпустила – рукопожатие у Лады оказалось стальным.
После второй Марине стало тепло, спокойно. Глядя на Ладу, она тоже положила себе на тарелку селедки, колбасы, с удовольствием поела и потом вновь посмотрела на хозяйку. Та, привалившись спиной к стене, курила, пуская в потолок аккуратные струйки дыма. Даже это нехитрое действие получалось у нее как-то грациозно, складно. Ладно.
«Как ей идет это имя! – думала Марина. – Бесстрашная, сильная, гибкая… Интересно, кто она? Речь и повадка грубоватая, мужская, но при этом изысканная, яркая внешность… Обстановка скромная, но экспортная водка на столе, дефициты, сигареты буржуйские…»
– Лада, я прямо не знаю, что бы я без вас…
– Завязывай, а? – расслабленно протянула Лада. – И с благодарностями своими, и с «вы» этим дурацким. Курить будешь?
– Я… Я вообще-то в учебном заведении работаю. Историю преподаю, – вдруг ляпнула Марина и выжидательно посмотрела на Ладу.
Та сладко потянулась, обозначив под ковбойкой высокую, тугую грудь.
– Значит, почти коллеги, – лениво заметила она. —
Я тоже в учебном заведении. Инструктором в спортшколе.
– По… по самбо? – замирая от любопытства, спросила Марина.
– Не-а. Альпинизм и горный туризм… Ну что, если еще кирнуть не тянет, может, по чаю и на боковую?
Марина ответить не успела – позвонили в дверь. Лада чертыхнулась, рывком поднялась с табуретки и вышла в прихожую.
– Здоров, товарищ прапорщик! – рявкнул в прихожей густой мужской баритон. – Гостей принимаешь?
– А еще громче орать не слабо? Серега, ты б хоть предупредил, блин!
– А че, не вовремя? Я-то думал – пятница, посидим вдвоем…
– Втроем… Да ты морду куриной попой не скручивай. Марина у меня.
– Что еще за Марина такая? – Вопрос прозвучал не без интереса.
– Пойдем познакомлю. Сапоги только разуй…
…Некоторые из этих песен Марина припоминала – в студенческие времена их пели у костра на картошке, на тех немногочисленных вечеринках, куда ее приглашали. Кое-что слышала потом на стареньком магнитофоне, который в качестве приданого притащил из родительского дома бывший ее Жолнерович. Другие песни были ей незнакомы – тревожные, с надрывным подтекстом, с не вполне понятными реалиями, географическими и военными. Горы, песок, кровь… Захмелевшая и завороженная, Марина слушала с каким-то неясным томлением, в глазах ее появился блеск.
Играл Серега Павлов бесхитростно, на трех аккордах, и не всегда попадал голосом в мелодию, но это не имело ровным счетом никакого значения. И дело было не только в опьянении, хотя Ладина бутылка давно уже опустела, да и в принесенной Серегой литровке оставалась едва ли половина. Было в этом не по годам взрослом мужике что-то необъяснимо притягательное и одновременно пугающее. Этот теплый, подсасывающий страшок вселяло в Марину не грубоватое открытое лицо с удлиненным подбородком, увенчанное жесткой щеткой африканских кудряшек, которые так хотелось погладить, а взгляд, иногда проступающий на этом лице, – какой-то колючий, безжалостный, волчий…
Лада тихо подпевала, но больше молчала, курила одну за другой, отвернув лицо к окну.
– В бой идут сегодня дембеля… – допел Серега, как-то странно всхрапнул и, решительно отставив гитару к стене, налил себе полстакана:
– Я сейчас, – чужим голосом произнесла Лада и вышла.
– Что это она? – недоуменно спросила Марина.
– Так, – коротко бросил Серега и замолчал.
Преодолевая робость, Марина задала давно одолевавший ее вопрос:
– А почему ты, когда вошел, ее «товарищ прапорщик» назвал?
– Она и есть прапорщик, – тихо ответил Серега. – Контрактница.
– А мне сказала, что тренером в спортшколе работает.
– Верно. Скоро год.
– А раньше?
– А раньше Афган, – помолчав, сказал Серега. – Команда «пятьсот». Слыхала про такую?
– Нет.
– И правильно. Про нас особенно не распространяются… А, хрен с ним, я-то подписки не давал… В общем, есть такие команды при разведотделах. «Пятьсот» называются, потому что пятьсот километров за линией фронта. Ну, это условно. В общем, в глубоких тылах противника.
– Что, и она?..
– Да. Меня-то к «горным тиграм» уже годком прикомандировали, сержантом. Ладка тогда уже не первый год там работала, я так понимаю, еще до Афгана. Никарагуа, Ангола. Где полыхнет – там и «тигры». Ну, скажу тебе, асы! Любого бугая голыми руками…
