Я самоуверенно улыбнулась в ответ:
– Благодарю вас, мистер Принс. Но медсестра быстро привыкает к разным обстоятельствам, ей приходится иметь дело с трудными людьми слишком часто, и не только с пациентами.
Мистер Принс поднялся, просияв:
– Прекрасно! Я знал, что сделал верный выбор, когда предложил нанять квалифицированную медсестру. И тщательно просеивал шлаки в поисках золота, пока не нашел вас. Ну, теперь можно везти вас знакомиться в "Воронье Гнездо".
Я вышла следом за ним в приемную, где блондинка-секретарь накладывала перед зеркалом свежий слой губной помады. На столе стоял увесистый портфель для бумаг.
– Все готово, Бэт? – спросил он жизнерадостно.
– Да, мистер Принс.
– Взяли материалы для Марты?
– Они в портфеле.
– Прекрасно! Я подгоню машину к входу. А вы возьмите на себя заботу о мисс Монтроуз и расскажите, каким прекрасным поместьем является "Воронье Гнездо".
– Обязательно, мистер Принс. – Она подмигнула мне, а он взял тяжелый портфель и вышел.
Я улыбнулась ей:
– Меня зовут Диана, могу я звать вас Бэт?
Ее улыбка была теплой и дружеской.
– О'кей, Диана! И в любое время, когда вы выберетесь за стены этого мавзолея, приезжайте навестить меня в Тригони.
Я рассмеялась:
– Хорошо! Но почему вы называете "Воронье Гнездо" мавзолеем? Мистер Принс считает поместье прекрасным местом.
– Боюсь, что Стенли относится к ним с предубеждением. Потому что для "Принс, Трегарт и Трегарт" "Воронье Гнездо" – это то место, откуда сыплется манна небесная. И для него тоже, – доверительно сказала она, комично округлив глаза, – компания Уорбартонов не только лучший клиент по инвестициям, их дела составляют шестьдесят процентов всего бизнеса, который ведется через "Принс, Трегарт и Трегарт", эта контора имеет офисы в Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорке, Майами, Лондоне и, разумеется, в Тригони, где, по стратегическим причинам, мой босс пристроился поближе к Марте Уорбартон, а она сидит в центре всей паутины как жирный и смертельно опасный паук – "черная вдова".
– Разве это делает "Воронье Гнездо" мавзолеем? – Мне стало смешно.
– Это поместье основано более двухсот лет назад. Знаешь, почему оно носит название "Воронье Гнездо"? Потому что вороны имеют привычку таскать блестящие вещи и прятать их в своем гнезде. Видишь ли, предки Уорбартонов были грабителями потерпевших крушение кораблей.
Я уставилась на нее:
– Как грабителями?
– Весьма популярное занятие в те времена, и в Корнуолле, в Англии, – тоже: оттуда прибыло это семейство три века назад. Прибыльное дело, скажу тебе, и состояние Уорбартонов основано на этом. Разумеется, если какие-то моряки или пассажиры и добирались до берега после кораблекрушения, их нельзя было оставлять живыми свидетелями. Недалеко от "Вороньего Гнезда", в скалах, кладбище – там они все лежат. Другое кладбище находится на острове Виселиц, в заливе Вороньего Гнезда. Когда кораблей гибло мало, Уорбартоны промышляли пиратством, чтобы не сидеть без дела. Поэтому на острове Виселиц покоится один из Уорбартонов. Для него и построили там виселицу, из-за чего остров получил такое приятное название. Поскольку он оказался единственным из Уорбартонов, позволившим себя поймать и повесить, его от презрения к его глупости там и оставили.
Я недоверчиво посмотрела на нее, мы как раз спустились по полутемной лестнице и вышли на улицу, на яркий солнечный свет. Мистер Принс выходил из автомобиля последней модели с откидным верхом и, улыбаясь, помахал нам рукой.
– Но все это было так давно, – сказала я.
– Да уж! Давным-давно. И власти тогда совершили большую ошибку. Им надо было повесить всех Уорбартонов и слегка обрубить ветви фамильного древа тут и там. Теперь тихо! Пусть Стенли остается при своих иллюзиях.
– Ну, мне кажется, вы двое прекрасно спелись! – Мистер Принс, сияя улыбкой, взял мой чемодан и портфель из рук Бэт Свенсон. – Рассказала вам Бэт о "Вороньем Гнезде"?
– Да. И история мне показалась весьма интересной.
– Она действительно такова! – жизнерадостно подтвердил он. – Там немного мрачновато, может быть, в плохую погоду, но это одно из красивейших зданий восемнадцатого века в Новой Англии. И прекрасно сохранилось – готовый музей. Если когда-либо Уорбартоны покинут его, без сомнения, правительство сохранит поместье как исторический памятник. Первые Уорбартоны прибыли в Тригони из Корнуолла. Они были морскими капитанами, быстро развили свой бизнес на здешних берегах и очень преуспели. Садитесь сзади с Бэт, мисс Монтроуз, она вам будет по дороге рассказывать; виды здесь просто великолепны. Бэт все знает о побережье. Я не могу вас развлекать, потому что дорога такова, что требует полного внимания водителей.
– Да уж, – отозвалась Бэт, залезая на заднее сиденье, – каждый раз после того, как я туда съезжу, потом неделю по спине бегают мурашки!
Дорога сразу пошла по краю скалистого обрыва, едва мы выехали из деревни Тригони. Внизу, в сотне метров под нами, волны с шумом разбивались о скалистые утесы, вскипая белыми бурунами около прибрежных камней. Вдали простирался залив Мэн с разбросанными тут и там каменистыми островами, и большие волны бились о них яростно даже утром, при спокойном море.
Море здесь не было голубым – как это свойственно Тихому океану – даже сегодня днем, когда ярко светило солнце. Черные мокрые камни блестели в разлетающихся брызгах волн; мы могли ощущать на своих лицах мельчайшие капельки воды.
– Залив Мэн имеет двести пятьдесят миль в длину – это птичий полет, – говорил мистер Принс через плечо, – но если идти вдоль берега, следуя всем изгибам и изломам каменистого побережья, то вы пройдете две тысячи четыреста миль. Здесь повсюду бухты, узкие прорези заливов, а еще мысы, скалы на каждой миле...
– И останки многих кораблей по кромке моря у утесов на всем пути – от Нью-Хэмпшира до канадской границы, – вставила Бэт, – и большая часть обломков именно около бухты Вороньего Гнезда и острова Виселиц. Корабли из Европы или Канады обычно пересекали залив Мэн от мыса Сейбл на южной оконечности Новой Шотландии, направляясь в Бостон. В те времена искусство навигации было никудышным, и суда часто шли к берегу слишком рано, гораздо севернее, чем нужно; увидев мыс Колдрон, тот, что у бухты Вороньего Гнезда, они ошибочно принимали его за мыс Энн, расположенный неподалеку от Бостона. Огни "Вороньего Гнезда", многочисленные фонари морских грабителей, бродивших вдоль бухты, создавали впечатление большого города, казалось, что путешественники видят издали огни Бостона. И в темноте они делали роковую ошибку.
Я посмотрела на изломанное скалистое побережье и содрогнулась. То, что недавно казалось шуткой в офисе Тригони, больше не было смешно.
– Вон остров Крачек, – указала Бэт, – весной птицы гнездятся там, и вся суша шевелится как живая; остров подальше – остров Капитана Квелча. Капитан Квелч был пиратом. Повешен в 1704 году в Бостоне. Видишь, как далеко в море выступает скала? Называется мыс Отчаяния. Говорят, жена Натана Уорбартона сидела там с подзорной трубой, наблюдая, как его вешают на острове Виселиц. Ты увидишь и остров, и поместье, как только мы завернем за мыс Отчаяния. Теперь взгляни в сторону моря, и увидишь мыс Колдрон, он вырисовывается смутно в северном направлении. Видишь?
