Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Что же тогда нас спасет? Когда выхода нет, спрашивают не сильного, но мудрого. Затем хакан и послал меня в твой лес, – взмолился Арпоксай, видя, что жрец готов помочь. – Забудь давнюю обиду, ради крови твоего народа! Ради наших сыновей, что еще на руках матерей, если не ради царя, который только по молодости лет ошибся в выборе истинных друзей!
– Я уже забыл. И я научу хакана, что ему делать, – тихо ответил жрец, взял с ножа кусочек медвежьего мяса и стал задумчиво и с усилием жевать его почти беззубым ртом.
– Значит, ты готов отправиться со мной в путь? Тогда нам надо торопиться. До лагеря три дня езды. И то, если Лик идет под моим седлом. Но с нами обоими это будет ему не по силам, а значит – четыре дня, – прикинул вслух Арпоксай, уже готовый немедленно тронуться в путь. Ветер удачи переполнял каждый его вздох, и он готов был лобызать колени старца за то, что тот так быстро согласился мчаться на помощь его несчастному царю.
– Я не поеду с тобой, мальчик Арпоксай, тебе все придется донести и исполнить самому, – все так же тихо, судорожно глотая слюну, произнес Велесарг.
– Но почему? Ведь ты сказал, что поможешь моему царю? Почему же ты не желаешь ехать со мной? – Арпоксай так неожиданно был огорчен и удивлен и даже не стал возражать против того, что старый жрец называет его не как царского воина, а как в далеком детстве «мальчик Арпоксай». От этого обращения стало еще тревожней, но и только.
– Оттого, что моя помощь будет стоить моей жизни. Впрочем, если ты желаешь терять драгоценные крохи времени и дальше, что ж – после свези своему царю вдобавок и мой труп. Только не позволяй хоронить меня в кургане.
Арпоксай тут же и замолчал, не смея возразить волхву. Никогда Велесарг не говорил слов зря, в отличие о тех, кто зря его не слушал. Значит, жрец затевает нечто столь важное и таинственное, что непременно должно принести пользу хакану Иданфирсу. Иначе не стал бы он платить своей жизнью. Но и спрашивать далее Арпоксай не захотел, и без того все увидит и услышит, так зачем напрасно нагонять ветер? Он потянулся за чашей, чтобы налить медового напитка учителю и себе. В хижине Велесарга, ни в этой, ни в других, где он некогда жил, не было ни одной «чаши врага», сделанной из черепа недруга и обтянутой кожей его же скальпа. Хотя мужество и достоинство настоящего царского скифа определялись количеством вызолоченной внутри посуды из черепов и числом хорошо выделанных полотнищ из человечьей кожи, прикрепленных к верхушкам копий или растянутых на «досках славы». А подобные Арпоксаю, наихрабрейшие из храбрых, еще и носили длинные, до пят, плащи, и каждый свидетельствовал о необозримой череде скошенных, как трава, противников в лютом от крови бою. Ничего подобного не водилось в убогой землянке волхва с дымным от сырого хвороста очагом. И никогда жрец не поднял руки ни на одно человеческое существо, разве что иногда нещадно трепал нерадивого мальчишку-ученика, то ухватив за длинные волосы, то за ухо – всегда отчего-то за левое. Но Арпоксай знал: как раз отсутствие чаш из черепов и происходило именно от наивысшей храбрости, великого мужества подвига одиночества и ясного, доброго видения мира самым мудрым из волхвов на всем квадрате вселенной, от бесконечных гор на одном ее краю и до безбрежного океана на другом. И никакие свидетельства чаш здесь не имелись в нужде. Велесарг потому и стоил всех царских воинов вместе взятых с их конями, что находился где-то недосягаемо высоко над их суетной славой и доблестью, вот теперь оказавшимися почти бесполезными перед лицом страшной опасности.
Старый жрец допил свой мед и встал. Молча, одним жестом сухонькой руки, чуть видной из-под пышных перьев его шубы, пригласил Арпоксая за собой. И Арпоксай вдруг почему-то понял, что волхв Велесарг вовсе не пожалел для него слов, а просто берег силы, нужные ему… для чего? На этот вопрос у Арпоксая не было ответа, но внутреннее чувство его, как бывшего ученика колдуна, предсказывало нечто ужасное и вместе с тем захватывающее. Арпоксай не знал даже, что сильнее толкало его вперед за учителем – студеный, как дыхание зимнего моря, страх или щекочущее любопытство.
Они недалеко ушли. На ближней поляне лежал обычный, грубо стесанный камень, честь и пупок богини Апи, супруги Зевса-Папая, подле которого жрец и творил главные свои обряды. Посейдону-Тагимасаду он не приносил жертв и вообще мало почитал этого конского царя, бога – сотрясателя земли. Велесарг, лекарь и проводник душ, не привечал разрушителей, и лишь боги, хранители порядка, равно светлые и темные, получали от него приношения и делились с ним высшей мудростью мироустройства.
– Отодвинь его прочь, – повелел жрец, когда вместе они подошли к камню Апи.
Арпоксай даже и не нашелся что ответить на подобное предложение святотатства – как он, не до конца посвященный, может даже прикоснуться к божественному пупку?
– Отодвинь его прочь. Богиня не будет в обиде. Она лишь хранит. И отблагодарит того, кто избавит ее от тайного клада, – успокоил его волхв.
Арпоксай хоть и усомнился, но сделал, что было велено, про себя все же испросив у Апи прощения. Под камнем оказалась крохотная ямка, а в ней бронзовый ящичек с кулак величиной, весь позеленевший от сырости и долгого лежания в земле. Волхв кивнул, и Арпоксай послушно вытащил измазанный глиной тайник, передал учителю и тут же поспешно водрузил камень на место. Быть может, богиня сделает вид, что она ничего не заметила?
– Открой и посмотри! – скорее попросил, чем приказал, Велесарг и протянул своему бывшему ученику бронзовый сундучок, целиком умещавшийся на ладони.
На тайничке не было никакого вовсе замка, и Арпоксай с легкостью откинул чуть замшелую крышку. И ахнул. Прямо из бронзовой тьмы и высушенного мха на него смотрел ужасный глаз Девы-Змеи. Ровный овал, гладкий, как серебряное зеркало, и такой же блестящий, а в зелени его плыли черные небесные бури и изумрудные волны. И только немного спустя, вздохнув еще раз, словно вынырнув на поверхность из глубины вод, Арпоксай увидел, что это не глаз живого существа, пусть и чудесного, а лишь драгоценный камень, подобный тем, что некогда привозили киммерийцы со стороны Рипейских гор еще во времена царя Лигдамида. Но все же перед ним лежал в гнездышке из сухих коричневых мхов не совсем обычный камень. Арпоксай тоже ведь некогда был наполовину волхв, и золотые нити в его голове не утратили своей силы, а только как бы покоились сном. И вот теперь им пришлось пробудиться. Изумрудный глаз, чем дольше Арпоксай смотрел в его глубины, тем более наводил на него совершенно настоящий ужас. Еще немного, и произойдет непоправимое нечто, и он увидит то, от чего не станет возврата и с чем Арпоксай должен будет сразиться, без надежды на победу. Ибо гнетущая сила в камне не имела ничего общего с чем-либо виденным или прочувствованным когда-либо раньше.
– Довольно! – крикнул резким, вороньим голосом жрец, и Арпоксай пришел в себя. – Дай его мне!
– Зевс и Арей! Да что же это такое? – все еще не избавившись от ужасного наваждения камня, вскричал Арпоксай, и лес птичьим карканьем наказал его за непристойный шум.
– Это – ИМЯ БОГА! – произнес жрец так, словно он был в царском шатре и вещал в трансе, накурившись трав и предсказывая судьбу.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
