Под еле различимые звуки этого голоса сознание Синкити медленно угасало.
Было четыре часа пополудни 16 августа 1959 года.
Глава первая
Завтрак аристократа
Воскресным утром 14 августа 1960 года стол для завтрака в доме Тадахиро Асука был накрыт с обычным изяществом и скромностью.
Тадахиро не был гурманом, он предпочитал простую пищу: салат из ветчины с двумя яйцами всмятку, тосты, некрепкий чай, стакан свежевыжатого фруктового сока.
Большой фантазер и любитель приключений, Тадахиро Асука в молодости принимал участие в археологических экспедициях, отправлявшихся в Египет и другие страны, и сейчас горел тайным желанием вновь уехать на Восток, чтобы заняться расшифровкой древней восточной клинописи. Этим летом он вел затворнический образ жизни на своей вилле в Каруидзаве и от корки до корки прочитал дневники Шлимана о раскопках Трои и заметки лорда Эванса о дворце Миноса на Крите.
Раньше за завтраком напротив Тадахиро всегда сидела его жена Ясуко, старшая дочь основателя промышленной группы «Камито дзайбацу». Она обладала проницательным умом, была реалисткой и ненавязчиво удерживала своего фантазера-мужа от участия в сомнительных проектах. Однако два года назад, осенью, она внезапно скончалась от приступа стенокардии. Его дочь вышла замуж и жила отдельно, сын учился в Англии. Тадахиро остался совсем один, и главная его проблема состояла в том, чтобы найти себе какое-нибудь занятие.
Тадахиро оглядел комнату, в которой становилось все темнее.
— Таки, похоже, начинается…
— Ваше превосходительство, что же это такое? Вчера вечером в прогнозе погоды сказали, что он сюда не должен прийти.
— Хотя и не должен, да пришел. Теперь уж поздно вспоминать прогнозы.
— Но вчера вечером они должны уже были знать. Что за безответственность!
— Возмущаться бесполезно. Ведь не бюро прогнозов направило к нам тайфун.
— Сколько лет здесь служу, а такое случается впервые. Чтобы тайфун пришел в Каруидзаву — это очень большая редкость.
Как раз сейчас, когда Тадахиро направлялся к столу, чтобы позавтракать, за окнами его виллы происходили необычные события. Огромные деревья качались под ударами тайфуна, подобно траве. Столетние великаны впервые на своем веку подверглись такому испытанию и жалобно скрипели. Кругом летали оторванные ветви, а одна лиственница почти в метр толщиной с треском переломилась пополам и с оглушительным шумом упала на землю, сотрясая стены дома.
Пик тайфуна миновал, и вслед за порывами ветра на землю ринулись потоки воды, готовые унести за собой все, что попадется им по пути. С террасы ливень выглядел как сплошной водопад, низвергающийся с небес.
О том, что к берегам Японии приближается тайфун, было известно уже несколько дней, но из-за его небольшой скорости и постоянно меняющегося направления движения бюро погоды не могло определить, где точно он «высадится» на берег и куда последует дальше. Вчера ночью он пришел в район Канто, а к утру, набирая скорость, достиг Каруидзавы.
Обычно, когда тайфун доходит до берега, его скорость падает, особенно в этом районе, где местность довольно гористая, и то, что тайфун на этот раз достиг Каруидзавы, сломав при этом вековые деревья, можно было отнести к разряду исключительных явлений.
Стоящий на каминной доске транзисторный приемник с опозданием передавал предупреждения о надвигающемся тайфуне.
— Ой, ваше превосходительство, опять лиственница, еще одна…
Ветер, казалось несколько затихший, с новой силой обрушился на старые деревья, ломал, валил на землю со звуком лопнувшей струны неохватные стволы. Прижавшись к стеклянной двери, ведущей на террасу, Таки закричала.
— Таки, успокойся. Сломанные деревья уже не спасешь. Видимо, их жизнь пришла к концу.
— Но ведь жалко же. Погибла лиственница, которой так радовался прежний господин.
Для Таки, которая служила еще отцу Тадахиро, убитому в 1936 году группой восставших офицеров,[1]последствия тайфуна выглядели непростительным надругательством. Она не могла видеть, как тайфун безжалостно хозяйничает на вилле.
При воспоминании об отце рука Тадахиро, державшая чашку, замерла. Ему вдруг показалось, что эти старые деревья, которые были живы до прихода тайфуна, и его отец, убитый восставшими офицерами, как-то связаны между собой. Когда отец погиб, Тадахиро не было в Японии, он находился на раскопках на Востоке и теперь будто вновь переживал его смерть.
— Таки, налей чаю.
— Ой, извините меня. — Таки поспешно вернулась к столу. — Сахар?
— Одного куска достаточно.
Тадахиро, взяв с тарелки поджаренный ломтик хлеба, стал намазывать специальным ножиком масло, но вдруг остановился, нахмурив брови.
— Таки, что это за тост?
— Извините, электричество отключено, я не могла использовать тостер… Может быть, еще раз поджарить?
— И этот подойдет, раз так… Между прочим, Таки, а что делает Акияма?
— Да спит, наверное. Разбудить?
— Нет, пусть спит.
— Он слишком легкомысленно ко всему относится.
— Ладно, ладно. Он в последнее время сильно устает. После того как пройдет тайфун, у него будет много работы. Дай ему еще поспать. Меня больше волнует Хироко. Она, наверно, сильно напугана.
— Но сегодня воскресенье, должен приехать ее муж.
— Нет, на этот уик-энд Сакураи не сможет приехать. Хироко придется побыть одной. Впрочем, с ней живет служанка.
— Да что от нее пользы? Она еще совсем молоденькая… Может, вы позвоните дочери?
— А телефон работает?
— Недавно работал.
— Позвоним, когда буря успокоится. Мы все равно сейчас ничем не сможем ей помочь.
— Понятно. Ваше превосходительство, — спросила Таки, внимательно наблюдая за выражением лица Тадахиро, — а что с Отори-сама?
— Она живет в гостинице, так что у нее должно быть все в порядке. Позвоню ей позже.
В этот момент налетел сильный порыв ветра, весь дом задрожал, и с крыши, как листья с деревьев, полетели куски черепицы. С потолка посыпался мелкий мусор. Таки невольно вцепилась в спинку стула.
— Все в порядке, Таки. Каким бы старым ни был этот дом, его вряд ли снесет, — сказал Тадахиро, помешивая чай, но, заметив плавающие в нем соринки, отодвинул его в сторону.
