— Он бы знал, как надо поступить, он бы посоветовал насчет этого.
— Насчет чего? — Энни сознавала, что почти перешла на крик, но ничего не могла с собой поделать.
— Насчет пистолета, — глядя в пол, ответила Джульет Дойл. Она говорила так тихо, что Энни едва ее слышала. — У нее есть пистолет.
— Рассказывайте, как все произошло.
Суперинтендант Катрин Жервез, начальник отдела по особо тяжким, стояла, опираясь бедром о край письменного стола и скрестив руки на груди. Она столь грозно нависала над ними, что Энни показалось, будто они с Джульет — две провинившиеся школьницы, которых вызвала к себе директриса. Что и говорить, при желании Жервез умела произвести должное впечатление. Энни раскрыла блокнот и, замерев в ожидании, держала ручку наготове. Как бы ни развивалась ситуация, неизбежно возникнет куча бюрократических формальностей и ей лучше быть во всеоружии.
— Я пылесосила и прибиралась у нее в комнате, — начала Джульет. — Честное слово, я ничего нарочно не выискивала. А Эрин завтракала и смотрела внизу телевизор. Я люблю, чтобы в доме было чисто, вот и пошла наверх навести порядок, ничего дурного в этом не вижу.
— Значит, Эрин по-прежнему живет дома? — спросила Жервез.
— Нет. Я уже говорила миз Кэббот, она живет в Лидсе.
— Вы бы не могли сообщить нам ее тамошний адрес?
— Да, конечно.
Джульет продиктовала адрес в Хедингли, и Энни записала его. Она неплохо знала тот район и поняла, о какой улице идет речь.
— А что она делает в Иствейле?
— Она… как-то ничего не говорила об этом.
— Совсем ничего?
— Просто сказала, что ей надо побыть дома. Я решила, что она, наверно, поругалась со своим бойфрендом… или что-то в этом роде.
— Вы спрашивали ее?
— Да, но она посоветовала мне не лезть не в свое дело. То есть не так грубо, конечно. Эрин воспитанная девочка и приучена вежливо разговаривать со старшими. Но она очень подавлена. Я подумала, лучше пока оставить ее в покое, как-нибудь потом сама расскажет, что случилось. Обычно она так и делает.
— У вас доверительные отношения?
— Не сказать, что уж очень доверительные, но надеюсь, достаточно близкие. Да, думаю, она знает, что мне можно все рассказать. Поэтому я была так потрясена, когда нашла этот пистолет.
— Что вам известно о ее бойфренде?
— В сущности, только то, что она рассказывала о нем по телефону.
— Как его зовут?
— Джефф. Фамилии я не знаю. Они же только по именам друг друга называют.
— Как давно они вместе?
— Примерно полгода.
— Вы считаете, он оказывает на нее дурное влияние?
— Да нет же, как раз наоборот. Судя по тому, что она рассказывает, он хороший парень и следит за собой, не то что эти современные разгильдяи. Я, кстати, заметила, что и она внешне сильно изменилась к лучшему, с тех пор как они вместе.
— То есть?
— Ну хотя бы, как она теперь одевается. Гораздо более стильно. До того ходила невесть как, в дурацких штанах или балахонах. А тут приехала к отцу на день рождения в чудесном летнем платье, и на шее очень милый кулон сердечком. Раньше она никогда не носила драгоценности, только всякую дешевую ерунду — бусы крашеные, кожаные браслеты. И прическу сменила. Такую только в дорогом салоне можно сделать, у первоклассного мастера.
— Когда это было? Я про день рождения.
— Тридцатого июля.
— Вы знаете, чем Джефф зарабатывает на жизнь?
— В самых общих чертах. Его работа связана с торговлей и маркетингом. Да, у него служебная машина, БМВ.
— Недурно, — заметила Жервез. — А как Эрин себя вела, когда приехала в этот раз домой? Какое у нее было настроение? Вы сказали, она была чем-то встревожена.
— Да. Она держалась очень отчужденно. Тихая, замкнутая.
— Это на нее не похоже?
— Нет. Обычно она совершенно нормальная, болтает, смеется. И всегда была такая. Веселая, общительная, спокойная. А в этот раз вообще почти из комнаты не выходит, сидит там как затворница.
— Она не намекала вам, что ей нужна какая-то помощь?
Джульет нахмурилась:
— В каком смысле помощь?
— Денежная, дружеская, медицинская? Любая. У вас не возникло ощущения, что у нее проблемы?
— Вы думаете, что она беременна?
— Не исключено, — сказала Жервез. — Хотя я не это конкретно имела в виду. Но если бы так, она сказала бы вам?
— Да, думаю, сказала бы.
— Когда она приехала в Иствейл?
— В пятницу утром. Мы всегда держим ее комнату наготове. Там все, как она привыкла. Разве что поаккуратнее.
— Многие родители так поступают, — кивнула Жервез. — Так легче справляться с тем, что ребенок больше не живет дома. Для многих это тяжело.
Энни знала, что у ее начальницы двое детей, хотя сейчас ее сложно было представить в роли нежной матери: юбка в светлую полоску, жакет на пуговицах, строгая белая блузка — все сугубо официально.
— Еще бы, — согласилась Джульет.
— Вам показалось, что на сей раз это не просто короткий визит к родителям?
— Именно.
— А раньше подобных ощущений у вас не возникало?
— Никогда.
Жервез помолчала:
— Хорошо, давайте теперь про пистолет. Вы нашли его на платяном шкафу?
— Да, у стены. Заметить невозможно, если не встанешь на стул или на стремянку. Он был завернут в кухонное полотенце. Думаю, она решила, что там его никто не найдет. Ей в голову не пришло, что я полезу туда пыль протирать.
— Что же, видимо, так бы он там и лежал, если бы не ваша обстоятельность, — похвалила Жервез. — Вы поступили совершенно правильно, что пришли к нам, миссис Дойл.
— Не знаю, — покачала головой Джульет. — Она моя дочь. Я себя чувствую… Иудой. Что с ней теперь будет?
Глядя на нее, Энни испытывала противоречивые эмоции. С одной стороны, бедная женщина выдала полиции родную дочь и ей должно быть чертовски тяжело, но, скорей всего, Джульет и не подозревает, что по закону за хранение незарегистрированного огнестрельного оружия полагается пятилетний срок — Энни, разумеется, это было известно — и судьи в таких случаях весьма строги, хотя в последнее время и раздаются жалобы на излишне мягкие приговоры. Возможно, они примут во внимание тот факт, что Эрин молода, не имеет судимостей, но как бы снисходительны они ни были, а Эрин Дойл грозит тюремное заключение, вряд ли ей удастся отделаться условным сроком или общественными работами. В ее личном деле появится судимость. Впрочем, напомнила себе Энни, пока у них нет никаких доказательств, что Эрин Дойл совершила что-либо противозаконное.
