Этого человека захлестнула новая волна страданий. Он закрыл глаза и подумал, что подведет ее, если не придет. Было еще что-то. Сокровища? Нет, что-то гораздо более важное, что-то такое, что маячило на самой грани его подсознания. Но что именно?..
Горе острым ножом вспороло ему грудь, открывая сердце жестокой, неумолимой действительности. Он ее потерял!
Но это невозможно. Ничего этого не было.
Он помнил свое бегство, погоню так, словно это произошло с ним на самом деле. Однако на самом деле ничего этого не было. Разумеется, ничего этого не было.
Никакой он не Юлий.
Его зовут Джош Райдер. Он живет в двадцать первом столетии, а все эти видения принадлежат далекому прошлому. С тех пор прошло уже больше шестнадцати веков.
Так почему же у него возникло такое чувство, будто он потерял все то, что наполняло его жизнь смыслом?
ГЛАВА 2
Рим, Италия. Наши дни. Вторник, 06.45
Мигающий огонек карбидного фонаря осветил южную стену древней гробницы, расположенной в шестнадцати футах под землей. Джош Райдер был поражен увиденным. Цветы на фресках оказались настолько свежими, словно художник нарисовал их всего несколько дней назад. Оранжевые, пурпурные, алые, золотистые, синие, канареечно-желтые, фиолетовые и розовые, они были собраны в прекрасный букет, изображенный на красном фоне, в духе Помпей. Пол склепа переливался затейливой мозаикой, выложенной серебром, лазурью, зеленью, бирюзой и кобальтом. Это было настоящее наводнение глазурованных плиток, своими красками напоминающих морские волны.
Профессор Рудольфо продолжал по-английски с сильным акцентом рассказывать о значении этой гробницы конца четвертого века нашей эры. Ему было по меньшей мере семьдесят пять лет, но он до сих пор оставался подвижным и энергичным. Угольно-черные глаза ученого искрились возбуждением, когда он говорил о раскопках.
Профессор Рудольфо удивился, когда ему сообщили о посетителе, пришедшем в столь ранний час. Однако он услышал фамилию Джоша и ответил охраннику, что все в порядке. Сегодня утром, хотя и чуть позже, археолог действительно должен был встретиться с мистером Райдером и еще с одним человеком из фонда «Феникс».
Джош проснулся еще затемно. После того, что ему пришлось пережить в прошлом году, он редко спал крепко, однако вчерашняя бессонница была обусловлена в первую очередь сменой часовых поясов. Джош только что прилетел в Рим из Вашингтона. Сказывалось и волнующее возбуждение, вызванное тем, что он наконец-то вернулся в тот город, где происходили события, всплывающие у него в памяти. Райдер не мог оставаться в гостинице, схватил фотоаппарат и отправился на прогулку.
Сперва он и сам точно не знал, куда направляется, однако с ним постепенно стало происходить нечто странное. Несмотря на темноту и незнание города, Джош шел так, будто дорога была ему известна. Он знал, куда идти, хотя и не имел понятия о конечной цели пути. Пустынные проспекты, вдоль которых тянулись витрины дорогих магазинов, сменились узкими улочками и старинными зданиями. Тени стали зловещими. Однако Джош упорно шел вперед.
Если ему кто-то и встретился, то он все равно никого не заметил. Ему казалось, что прогулка продолжалась не больше тридцати минут, на самом же деле она заняла свыше двух часов. Все это время он провел в состоянии, напоминающем транс.
Иссиня-черная ночная темнота сменилась бледным полумраком, который с восходом солнца уступил место лимонно-розовому зареву. Постепенно проступили очертания сочно-зеленых холмов. Они напоминали изображения на листе фотобумаги, опущенном в ванночку с проявителем. Из ничего возникали смутные тени, затем появились неясные силуэты и наконец — полная картина, но Джош не мог сказать, останавливался ли он, чтобы сделать хоть какие-то снимки. Все кончилось тем, что Райдер неприятно поразился, когда обнаружил, что он вроде бы совершенно случайно пришел в то самое место, куда они с Малахаем Самюэльсом были приглашены на сегодняшнее утро.
Может быть, ничего случайного в этом и не было.
Профессор Рудольфо не стал спрашивать, почему Джош пришел так рано и как ему удалось разыскать место раскопок.
— Я бы на вашем месте тоже не смог уснуть. Идемте же вниз.
Джош был вполне удовлетворен тем, что профессор списал его появление здесь в половине седьмого утра на творческий энтузиазм. Он собрался с духом и осторожно шагнул на первую ступеньку лестницы, ведущей в склеп. Райдер не позволял себе заострять внимание на клаустрофобии, от которой он страдал всю свою жизнь. Она стала особенно сильной после того несчастного случая.
Обрывки музыки из оперы «Мадам Баттерфляй», которые привлекли внимание Джоша и привели его на этот самый холм, теперь звучали громче. Он сосредоточил внимание на душераздирающей арии главной героини и начал спускаться в тускло освещенный склеп.
Подземное помещение оказалось более просторным, чем предполагал Джош. Он с облегчением вздохнул и решил, что здесь-то уж как-нибудь вытерпит.
Профессор Рудольфо пожал ему руку, представился, убавил громкость запыленного черного проигрывателя компакт-дисков и начал экскурсию:
— Гробница имеет — для вас я пересчитаю метры в футы — восемь футов в ширину и семь футов в длину. Мы с Габриэллой, то есть профессором Чейз, убеждены в том, что она была возведена в самых последних годах четвертого века нашей эры. Точная дата станет известна лишь после проведения анализа изотопов углерода. Однако кое-какие артефакты, обнаруженные здесь, позволяют предположить, что речь идет о триста девяносто первом годе, том самом, когда был окончательно искоренен культ весталок-девственниц. Подобные украшения не свойственны захоронениям такого типа, поэтому мы полагаем, что склеп был построен для упокоения какого-то другого человека. Весталка была погребена здесь лишь потому, что жители Рима узнали о ее грехе.
Джош поднял фотоаппарат, однако перед тем как сделать снимок, спросил у профессора, не будет ли тот возражать. Когда он работал на агентство новостей Ассошиэйтед пресс, ему мог помешать сделать снимок разве что взрыв бомбы. Полгода назад Райдер взял отпуск. Он стал фотографировать и снимать на видео детей, которые обращались в фонд «Феникс» с проблемами регрессивных воспоминаний о событиях прошлой жизни, и быстро научился обязательно спрашивать разрешения. Взамен Джош получил доступ к самой большой и самой закрытой в мире библиотеке, посвященной теме перевоплощения, а также возможность работать с ведущими специалистами фонда.
— Да, конечно, фотографируйте. Вы ведь не будете иметь ничего против, если я попрошу вас никому не показывать эти снимки без согласования этого вопроса со мной или с Габриэллой? Все, что здесь есть, пока еще держится в тайне. Нам хотелось бы сохранить ее до тех пор, пока мы не получим дополнительную информацию относительно того, что все-таки обнаружили. Не стоит создавать ненужный ажиотаж, если наши предположения ошибочны. Уж лучше перестраховаться, правда?
