подвох.
– Ему девяносто, да? – бормочу я себе в колени.
– Я не знаю, сколько лет их пахану, но не думаю, чтоему девяносто.
– Тогда восемьдесят. Какое облегчение! – Меня начинает тошнить.
– Они сказали, что это будет брак только на словах. Тебе не придется… ты знаешь.
– Спать с ним? Ну, если ему восемьдесят, тогда, вероятно, он не сможет заниматься сексом. Это хорошо. Восемьдесят – это хорошо.
– Нина… я… мне так жаль. Если ты не хочешь проходить через это – нет проблем. Я что-нибудь придумаю.
Я выпрямляюсь и смотрю на отца, который поник на стуле: волосы в беспорядке, глаза покраснели. Внезапно он кажется таким старым и немощным.
– Если ты не собираешься идти в полицию, то сделать больше ничего нельзя, так? – спрашиваю я.
– Ты знаешь, что я не могу настучать полиции на русскую мафию. Они всех нас убьют.
Конечно, они нас убьют. Я закрываю глаза и вздыхаю.
– Окей, я это сделаю.
Отец смотрит на меня несколько секунд, затем закрывает лицо руками и плачет. Я тоже хочу плакать, но это бессмысленно.
– Я думаю, они организуют встречу или что-то типа того, где мы обсудим детали.
– Они уже организовали. Мы встречаемся с паханом через час.
Я смотрю на отца и запускаю руки в волосы.
– Отлично. Я только схожу в туалет, выблюю ланч, и встретимся у парадной двери через пять минут.
Глава 2
Роман
Девушка приносит мой виски, ставит его на стол передо мной, и, не поднимая взгляда, поворачивается и бежит обратно к кухне. Я осматриваюсь, замечая бесцветные скатерти и разнотипные стулья. Это место – дыра. Его закрыли в прошлом месяце, и именно поэтому я выбрал его для встречи. Звук звонящего телефона пронзает тишину.
– Они здесь, – говорит Максим со своего места за моей спиной. – Она пришла со своим отцом.
– Впусти девушку. Отец пусть останется снаружи.
Я делаю глоток виски и устремляю взгляд на стеклянную дверь на другой стороне комнаты. Раздается стук, и мой человек, стоящий у двери, открывает ее, впуская девушку внутрь.
Почему-то я ожидал, что она будет выше. Она – крошка, ненамного больше пяти футов. Ее длинные, черные как смоль волосы заплетены в две толстые косы по обеим сторонам лица, а одного взгляда на грудь достаточно, чтобы принять девушку за подростка. Она даже одета как подросток: рваные черные джинсы, черное худи и те черные ботинки, которые я видел на эмо-кидах.
Я на секунду закрываю глаза и мотаю головой. Это ни за что не сработает. Я уже собираюсь сказать Максиму, чтобы отправил ее обратно, когда она поворачивает голову ко мне, и слова замирают на моих губах. У нее те же черты, которые я видел на видео, но лицо ее потеряло то детское выражение с пухлыми щеками. Вместо милой девочки-подростка стоит невероятно красивая женщина, смотрящая на меня с чем-то очень похожим на злобу. Ее глаза встречаются с моими, и одна идеальная черная бровь вопрошающе изгибается дугой.
– Мисс Грей, – говорю я и указываю на пустой стул на другой стороне стола, – пожалуйста, присоединяйтесь к нам.
Я жду, что она попятится, возможно содрогнется, но мисс Грей кажется нисколько не взволнованной этой ситуацией. Она приближается, ни на секунду не отрывая свой взгляд от моего. Она не садится на предложенный ей стул, но встает прямо передо мной и окидывает взглядом. Я внимательно слежу за ее лицом, ожидая увидеть реакцию, когда она заметит инвалидное кресло. Никакой реакции нет.
– Вы не такой, как я ожидала, мистер Петров, – говорит она, и я должен признать, что у нее есть яйца.
– Почему, мисс Грей?
– Я думала, что вам восемьдесят. – Она поджимает губы.
Интересно, так ли она спокойна и невозмутима на самом деле, или это напускное? Если это не притворство, то она поистине хороша.
– Мне тридцать пять. – Я отпиваю немного из стакана. – Теперь, когда мы с этим разобрались, давайте поговорим о деле. Ваш отец объяснил, что от вас ожидают?
– Объяснил. И у меня есть несколько вопросов. – Она берет конец одной из своих кос и начинает наматывать ее на палец. Все-таки она не так спокойна, как старается казаться. – И так как мы будем называть это сделкой, то у меня есть одно условие.
– Условие? Вы не в том положении, чтобы обсуждать условия, мисс Грей, но давайте послушаем.
– Вы отпустите моего отца. Эта… сделка останется только между нами. Он вне игры.
– Я подумаю об этом. Теперь давайте к вопросам.
– Зачем вам фиктивная жена?
– Это вас не касается. И брак не будет фиктивным. Следующий вопрос.
Она смотрит на меня прищурившись.
– Что будет после шести месяцев?
– Вы получите бумаги о разводе, и мы разойдемся.
– Как мы поступим со свадьбой? Просто пойдем и подпишем бумаги?
Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на нее.
– Нам нужно прояснить некоторые вещи, мисс Грей. Мне не нужна жена только на бумаге. Если кто-то заподозрит, что мы не безумно влюблены и что этот брак липовый, – ваш отец умрет. И вы присоединитесь к нему.
Она моргает и смотрит на меня с недоумением, которое ясно отражается на ее лице.
– Вы ждете, что мы будем жить вместе шесть месяцев?
– Конечно. Как еще люди поверят в этот брак?
Кажется, что-то, наконец, ее испугало: она просто стоит, уставившись на меня широко открытыми глазами, не говоря ничего. У меня такое чувство, что мало что может лишить Нину Грей дара речи.
– В субботу будет вечеринка, – продолжаю я, – вы придете со своим отцом. Мы встретимся и станем без ума друг от друга. В тот вечер я увезу вас к себе домой, и мы не будем выходить из моей комнаты два дня.
– Мне нужно будет заниматься с вами сексом?
Она произносит вопрос ровным голосом, как будто спрашивает о погоде, но в ее глазах я вижу еле сдерживаемый ужас. Я практически уверен, что никто бы не заметил этого, потому что внешне она совершенно спокойна. Но вызывание страха в людях – то, чем я регулярно занимаюсь и теперь вижу совершенно отчетливо. Она в ужасе.
– Нет, – говорю я и затем решаю немного попугать ее. – Только если вы не захотите, конечно.
– Спасибо за предложение, мистер Петров, но я должна отказаться. – Она отпускает косу и засовывает руки в задние карманы джинсов.
И хотя я ожидал, что она скажет нет, почему-то ее ответ задевает меня.
– И что мы будем делать два дня в вашей комнате, мистер Петров?
– Для всех остальных у нас будет много-много секса. В реальности вы можете делать, что вам угодно, – отмахиваюсь я. – Смотрите «Нетфликс». Разгадывайте кроссворды. Мне все равно. В любом случае я буду постоянно работать.
– Прекрасно. И что будет после двух дней секс-марафона?
– Я потеряю голову из-за вас. Мы поженимся черезнесколько недель. После этого вы будете играть роль безумно влюбленной жены. – Я пожимаю плечами. – Что вы делаете со своим досугом – это ваше дело, если при этом вы будете играть свою роль.
– И? Это все?
– Это все.
– Вы и правда думаете, что кто-то поверит в этот… фарс?
– Ну, все зависит от вас, мисс Грей. На карту поставлена жизнь вашего отца.
– А вы? Вы сможете справиться со своей ролью?
– Какой ролью?
– С ролью мужчины, безумно влюбленного в свою жену. Вы не похожи на такого.
– Думаю, вам нужно подождать, и вы сами увидите, – отвечаю я и улыбаюсь. – Договорились, мисс Грей?
Я почти вижу колесики, вращающиеся в ее голове, как она взвешивает варианты, за и против, ища выход. Но его нет, и мы оба это знаем. Мне удается уловить точный момент принятия ею решения: едва заметное напряжение вокруг челюсти, когда она стискивает зубы.
– Договорились, мистер Петров.
Нина
Вечер необыкновенно теплый, но я все равно чувствую холод во всем теле, когда выхожу из ресторана. Отец хватает меня за руку и поспешно ведет к машине, попутно задавая вопросы, но я не могу сосредоточиться на его словах. Я открываю переднюю дверь и сажусь. Мои ноги дрожат. Кажется, адреналин закончился, и я ощущаю последствия.
Я никогда не была так напугана, как в тот момент, когда входила в ресторан,
