Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Какой там дубликат, один комплект ключей англичане мне просто не вернули, – горько усмехнулся клиент.
– Вот видите! – обрадовался Банкин. – Открываете вы дверь, а на вас несется гора мускулов с горящими глазами и той самой клюшкой для гольфа, которую вы так часто поминаете. А с вами только хрупкая девушка, которая не сможет вас защитить.
На лице клиента отразилось сомнение, и стало заметно, что его уверенность в правильности принятого решения заметно поколебалась. Ободренный успехом, Пол продолжал дожимать певца:
– Агата, ты не владеешь единоборствами?
Я смущенно улыбнулась, что можно было расценить как «Да ну, какой из меня боец!», так и «Не люблю хвастаться, но в случае чего поколочу любого так, что мало не покажется». Чтобы клиент понял мою мимику именно в том смысле, который он вкладывал в свой вопрос, Пашка сурово проговорил:
– Вот видите? Не владеет. Потом, Роман Михайлович, не говорите, что я не предлагал вам свою помощь.
Клиент тоскливо поднял глаза к небу, как бы говоря: «Боже, дай мне силы», – перевел их на окна здания и, скользнув взглядом по украшенному лепниной фасаду в районе седьмого этажа, где, возможно, таился неприятель, махнул рукой.
– Ладно, пошли, – буркнул он, направляясь к раздвижным дверям первого корпуса.
В просторном фойе стояла приятная после летней жары прохлада, нагнетаемая приточной вентиляцией. Пол присвистнул и сдвинул на затылок стильную серую шляпу с маленькими полями. Хрустальная люстра спускалась с потолка витой сосулькой, вдоль стен стояли кожаные диваны, около больших, во всю стену, окон зеленели растения в кадках, а за высокой стойкой восседал безразличный ко всему консьерж. Он делал вид, будто что-то внимательно изучает у себя на столе, скрытом от жильцов перегородкой, на самом же деле в оконном стекле за его спиной отражался светящийся экран монитора, в который страж дверей и устремил сосредоточенный взор. Если верить оконному стеклу, на экране мелькали воинственно настроенные фигуры – должно быть, консьерж смотрел боевик. Проводок наушника, ненавязчиво тянущийся из уха сотрудника жилого комплекса под стол, дополнял визуальную картинку одному ему слышным звуком. На нас он даже не посмотрел, и думаю, консьерж не заметил бы не только нас, но и роту кремлевского караула, промаршировавшую по холлу от дверей к лифтам, печатая шаг, как на параде.
– А еще удивляются, почему в нашем комплексе участились кражи, – раздраженно хмыкнул клиент. – Мимо рояль пронесут, консьерж и глазом не моргнет! За что только деньги платим! Кругом бардак! На территорию можно въехать и без пропуска, дав охраннику у шлагбаума сто рублей! В подъезд заходят все кому не лень, потому что консьержи подолгу у нас не задерживаются, каждый месяц приходят новые, они в лицо никого не знают и предпочитают пропустить чужого, чем показать, что не помнят жильцов своего корпуса!
Банкин сочувственно покивал головой, выражая свое полное согласие с клиентом. Кабина подошедшего лифта была пуста, Пашка, заскочив внутрь, быстро оглядел дисплей с кнопками и, сделав молниеносное движение правой рукой, нажал на верхнюю. Клиент дернулся, попытавшись опередить шофера, но тот оказался проворнее. Загородив собой дисплей, Пол по-детски протянул:
– Роман Михайлович, давайте до самого верха прокатимся? Я всю жизнь мечтал увидеть Москву с высоты сорокового этажа!
– Черт с тобой, давай прокатимся, – хмуро согласился клиент, рассеянно скользя глазами по стремительно уносящимся вниз машинам, домам и людям. По пути наверх нас несколько раз останавливали, спрашивали, не вниз ли мы, и, услышав, что вверх, набивались в кабину. Пол косился на обитателей «Фрегата», и на лице его мелькали самые противоречивые чувства, начиная от восторга и кончая лютой ненавистью. На сороковом этаже мы пробыли ровно секунду, потом нас вызвали на тридцать второй, и мы понеслись вниз. Приключение завершилось на седьмом этаже, где мы осуществили высадку из кабины и устремились по изогнутому дугой коридору к дальней квартире. Пока мы шли вдоль выложенных мозаикой стен, у клиента зазвонил телефон, и Расмус кому-то раздраженно ответил, что и рад бы, но не сможет принять участие в гастрольном туре по Монголии, потому что прямо сегодня улетает до конца недели на Бали. Пробормотав проклятия в адрес звонившего и сунув аппарат в карман, Горелов отпер замок ключом на массивном брелоке, немного поколебавшись, рывком распахнул дверь и, так и не дождавшись нападения, жестом пригласил нас войти. Шагнув через порог следом за Полом, разувшимся в углу прихожей и сразу же направившимся в туалет, я с любопытством огляделась по сторонам. Везде и в самом деле царил хаос. Он присутствовал в спертом воздухе, в захватанных грязными руками желтых стенах, в давно не мытых окнах. Большая часть квартиры являла собой лофт, объединяющий гостиную, посреди которой стоял разрезанный чем-то острым диван, почерневшую от жира кухню и террасу – зимний сад, в котором шумели сухой листвой завядшие растения.
– Я пришел в свой дом и увидел этот кошмар, – сообщил клиент, подбирая с пола остатки того, что некогда было вешалкой. Мягкий бархат, обтягивающий пухлый каркас, был вспорот, а поролон выпотрошен. – Между прочим, эти вешалки от модного дома Кензо, в свое время я отвалил за них уйму денег! Я требовал их вернуть, а Дженнифер прикидывалась, что не понимает, о чем я говорю! Она делала большие глаза и уверяла меня, что не видела никаких вешалок. При виде этих обломков она лишь пожала плечами и заявила, что видит эту вещь первый раз в жизни.
Не зная, как комментировать рассказ клиента, я прислушалась к звуку льющейся воды в том санузле, где заперся Пол, и отправилась дальше. За лофтом шла приватная зона – спальня хозяев, при которой имелся другой санузел с засоренным умывальником, а далее располагалась детская. Стоило мне туда войти, как меня охватило ощущение, что крашенный синей краской потолок того и гляди рухнет мне на голову. На рыжеватых обоях имелся серый, невыразительный рисунок географических карт, теряющийся на фоне занавесок цвета маренго с яркими разноцветными бабочками.
– Зачем вы так изуродовали помещение? – обернулась я к хозяину квартиры.
– Я изуродовал? – фальцетом возмутился Горелов. – Да я сдавал шкатулочку, а не детскую! Здесь были поклеены обои в розовых тонах с танцующими феечками, потолок был белейший, а эти чокнутые англичане попросили разрешения сделать комнату для мальчика-подростка. Я по глупости разрешил и теперь пожинаю плоды своей доброты.
Я внимательно оглядела неровные стыки обоев, кое-как обрезанные края, отошедшие местами углы и ощутила легкое возбуждение, как охотник, почуявший дичь. Обои клеил явно не профессионал, причем делал это в жуткой спешке, стараясь как можно скорее наляпать бумагу на стены, нимало не заботясь о качестве поклейки.
– Англичане сразу попросили у вас разрешения сменить обои? – уточнила я, разглядывая потолок. В углу рядом с окном он был замазан краской сильнее, чем везде. Возможно, это было случайностью, если, конечно, допустить, что ремонтировала комнату все та же английская нянька, а возможно, что и нет. Может, таким образом пытались скрыть некие следы.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
