хаосе – Нуне, которого позднее назовет своим отцом{19}. Но в то время Нун, видимо, еще не осознал себя и был не самым лучшим собеседником. Во всяком случае, Ра заявляет о себе: «…был я один»{20}. Земли, а возможно, и пространства в привычном для нас смысле, тогда еще не было, и Ра горько вспоминает: «Я даже не нашел места, где бы я встал!»{21}
Правда, в «Текстах саркофагов»[15] сохранился монолог, произносимый от имени Нуна. В нем Нун выступает если не как творец мира, то, во всяком случае, как творец самого себя и как личность, активно занятая самосовершенствованием:
«Я – Нун, единственный, (и) нет равного мне. Воссуществовал я там, (где) великое событие разлива моего случилось со мной. Я – тот, (кто) воссуществовал (как) круг, находящийся в яйце[16] своем. Я – (имеющий) начало там, в Нуне. Смотри, половодье вышло из меня. Смотри, я – (это тот, кто) остался. Сделал я воссуществовавшим тело свое через просветление свое. Я – тот, кто сотворил себя. Построил я себя согласно желанию сердца своего»{22}.
Но Ра не оценил столь развитую личность (впрочем, ему еще не с кем было сравнивать). Или же Нун достиг таких высот просветления, что уклонился от общения с Ра. Во всяком случае, солнечный бог, пожаловавшись на полное одиночество, предался занятию, которому одиночество способствует. Первым деянием юного бога в зарождающемся мире была мастурбация.
В «Книге о знании творений Ра и низвержении Апопа» приводятся слова Ра: «Я тот, кто возбудился кулаком, сношался со своей кистью…»{23}
Кисть (или ладонь) бога отождествляли с богиней Хатхор, носившей эпитет Золотая. Хатхор называли «владычицей… руки Атума»{24}. Правда, на тот момент ни один из богов, за исключением Нуна и Ра, еще не воссуществовал. Но того «предсуществования», в котором они находились, было достаточно, чтобы Хатхор могла забеременеть. Ра испустил свое семя в ладони (в Хатхор), чтобы дать жизнь двум новым божествам, Шу и Тефнут – богу воздуха (и в определенном смысле – жизни) и его женской ипостаси, богине влаги, иногда отождествлявшейся с богиней миропорядка Маат.
Известен текст, озаглавленный «О Хетепет[17] и ладони Ра». Там говорится:
Так вот, Ра сомкнул две ладони, чтобы образовать лоно,
выпустил туда бывшее в нем и так создал Шу и Тефнут{25}.
А в тексте «О ладони и пальцах Ра» мы читаем:
1-й месяц засухи.
Золотая (т. е. Хатхор), божественная ладонь Ра, была
беременна Шу и Тефнут.
Дали им появиться в этот месяц{26}.
Это не вполне традиционное зачатие и столь же необычное рождение отмечались в первый месяц засухи «праздником ладони»:
Изготавливают форму (ладони) в этот праздник, говоря:
«Это ладонь, сжимающая семя бога».
Приветствуют Золотую, (ударяя) палочками и говоря:
«А она тоже ладонь».
Собирают этот амулет и опускают в воду{27}.
В источниках существуют небольшие разночтения по поводу технических подробностей этого самого значимого в мифической истории акта мастурбации. В «Книге о знании творений Ра и низвержении Апопа» говорится о том, что в конечном итоге семя оказалось во рту у бога. Именно там, а не в ладони-Хатхор, из этого семени и родилась первая супружеская пара – Шу и Тефнут.
После того как возбудился я кулаком, возжелал я свою кисть,
изверглось семя из моих уст,
я выплюнул Шу, я выплюнул Тефнут.
Я сотворился единственным богом,
и вот (стало еще) три бога помимо меня[18].
Сотворились два бога на этой земле.
Радовались Шу и Тефнут в Нун, где они были.
‹…›
Мой отец Нун вырастил их{28}.
Другие составляющие мироздания, вероятно, появились из того же источника, потому что Ра сообщает: «Многочисленны творения, сошедшие с моих уст…»{29} Интересно, что порождение богов не стало случайным последствием спонтанной мастурбации. Напротив, ее целью в протовселенной, в которой еще не существовало полноценного женского начала, было получение семени для дальнейшего мироустройства. Другого способа оплодотворить что-либо или кого-либо у Ра попросту не имелось. Акт творения был глубоко продуман и прочувствован. Ра говорит о нем: «Я закладывал основу своим собственным сердцем»{30} (в другом переводе: «Задумал я (это) в своем собственном сердце…»{31}).
Причем родившиеся из семени Ра и выплюнутые им боги, а также их дети существовали в непроявленном состоянии изначально (как, например, уже упоминавшаяся ладонь-Хатхор). В какой-то мере они были частью тела самого Атума-Ра. В «Книге мертвых»[19] говорится: «Кто он “великий Бог, воссуществовавший сам”? ‹…› Он Ра, когда он творил имена своих членов. Так воссуществовали эти боги, которые в его свите…»{32}
Давая имена своим членам, Ра тем самым давал жизнь соответствующим богам. Имя (и человека, и бога), с точки зрения египтян, являлось неотъемлемой частью его существа. Имелось даже специальное руководство, известное под названием «Да процветает имя мое»[20], – оно было призвано обеспечить загробное существование имени (а значит, и личности) покойного египтянина. Для живых имя имело столь же большое значение. Как отметил чешский египтолог Франтишек Лекса, египтяне не утверждали, подобно нам, что «Всякая существующая вещь имеет свое название», а в полную противоположность этому постулировали: «Вещь, не имеющая названия, не существует»{33}.
Итак, Атум-Ра творил мир, давая имена своим членам и тем самым позволяя богам «воссуществовать». В то же самое время он зачинал богов из своего семени в ладони-Хатор. И он же выплевывал их, завершая акт творения.
В «Текстах саркофагов» приведен диалог Атума-Ра и Нуна, состоявшийся до начала творения:
«Сказано Атумом Нуну: “Я очень устал, (находясь) на плаву, члены мои инертны (вялы). Геб оживил бы (меня), подняв сердце мое: оживил бы он сердце мое, защитил бы он члены мои от усталости великой!” Сказал Нун Атуму: “(Приложи) дочь твою Маат к носу твоему, (и) оживится сердце твое! Недалеки они от тебя – дочь эта твоя Маат вместе с сыном твоим Шу, имя которого – Жизнь”»{34}.
Геб, будущий сын Шу и Тефнут, – это бог земли, ее олицетворение. Желание уставшего Атума-Ра обрести землю под ногами вполне естественно. Однако Нун дает ему другой совет: начать мироустройство с обретения порядка (Маат) и жизни (Шу). Именно богиня Маат должна обеспечить переход от первичного хаоса к упорядоченному пространству сотворяемого мира. Эту богиню часто отождествляли с Тефнут. И сам Атум-Ра подтверждает их тождество:
«Сказано Атумом: “Это – дочь моя Тефнут, будет она вместе со своим братом Шу. Жизнь – (это) его имя, Маат – (это) ее имя. Жив я вместе с двумя моими детьми, вместе с двумя моими близнецами”»{35}.
Шу и Тефнут были разнополыми богами, и им уже не пришлось прибегать к мастурбации. Они вступили в брак и родили Геба (Землю) и Нут (Небо). Нут изогнулась над землей, упираясь в него руками и ногами, и образовала небесный свод, а Шу и Тефнут этот свод поддерживали.
Геб и Нут, в свою очередь, вступили в брак и родили еще две божественные пары: Осириса (Усира) и Исиду (Исет), Сета (Сетха) и Нефтиду (Небетхут). Осирис был богом производительных сил природы; после своей смерти и последующего воскрешения он стал управлять загробным миром египтян. Исида – близнец Осириса и его супруга. Она ведала плодородием и считалась образцом идеальной жены и матери. Сет был богом пустыни, олицетворением зла, и более всего прославился убийством Осириса. Жена Сета, Нефтида, не прославилась почти ничем (разве что, по одной из версий, рождением бога Анубиса). Роль ее среди прочих богов представляется египтологам весьма невнятной. Впрочем, эта достойная богиня, вероятно, осудила своего мужа-убийцу – во всяком случае, она оплакивала Осириса и участвовала в поисках его тела.
