давно уснул?
— Примерно пятнадцать минут назад.
Раздался звонок в дверь, и необычный звук напугал меня.
Мы с Глорией переглянулись. Это не мог быть гость, не с охраной снаружи. Они никогда не подпустят незнакомца к двери. Неужели дядя Реджи потерял ключ? Он был единственным членом семьи, который знал о болезни моего отца, и это потому, что дяде Реджи нужно было присматривать за бизнесом, пока мой отец не встанет на ноги.
— Я спущусь, — сказал я медсестре. — Вернусь через несколько минут.
— Не надо. — Глория похлопала меня по плечу. — Ты, должно быть, голодна и у тебя есть работа. Я посижу с твоим отцом еще немного.
— Спасибо. Это было бы очень полезно.
Снова зазвенел колокольчик. Боже, как нетерпеливо!
Я поспешила на первый этаж. К тому времени, как я добралась до входной двери, я тяжело дышала. Я распахнула ее и увидела трех хорошо одетых мужчин, уставившихся на меня. — Чем могу помочь?
Незнакомцы двинулись вперед, проталкиваясь мимо меня, чтобы войти в дом. Я отступил назад, вне досягаемости, когда по моей коже поползло дурное предчувствие. — Кто вы? Что вы здесь делаете?
— Синьорина Манчини, — сказал старший с сильным итальянским акцентом. — Можем ли мы присесть?
Благодаря своему воспитанию я распознавала опасных мужчин, когда видела их. И эти трое определенно подходили. Пустые, тупые взгляды? Есть. Пистолеты, выпирающие из-под пиджаков? Есть. Неуважение к личному пространству? Есть.
Я боролась, чтобы оставаться спокойной. — Сначала скажите мне, кто вы.
Он проигнорировал меня. Вместо этого он вошел в официальную гостиную и опустился в кресло. Остальные двое мужчин последовали за ним, встав позади сидящего мужчины. Они выглядели скучающими, но я-то знала лучше. Это были убийцы.
Охрана их пропустила. Охрана никогда не подпустит угрозу к дому.
Это немного успокоило мои тревоги, пока я не подумала о своем отце наверху. Мне нужно было избавиться от этих людей, прежде чем они раскроют нашу тайну. Если бы стало известно, что Папа болен, все, что у нас есть, отняли бы его враги. Этот дом, машины. Защиту и деньги. У нас ничего не останеться — и мы никогда не смогли бы позволить себе заботу Папы.
Я села как можно дальше от того, кто сидел в кресле. На нем были модные золотые часы, и у него были самые прямые, самые белые зубы, которые я когда-либо видела. Темные волосы были зачесаны с его большого лба. Если бы мне пришлось угадывать, ему было около пятидесяти.
— Мы сидим, — сказала я. — А теперь, пожалуйста, ответь на мои вопросы.
— Меня зовут Бернардо Вирга. Ты обо мне слышала?
Сглотнув, я покачала головой.
Он нахмурился, как будто этот ответ его разочаровал. — Значит, ваша семья оказала вам медвежью услугу, синьорина Манчини.
— Зачем? О чем ты говоришь? И как ты прошел мимо охраны снаружи?
— Знаете ли вы что-нибудь о встрече вашего зятя с доном Бускетта, которая состоялась три месяца назад?
Он имел в виду Фаусто? С какой стати этот человек думал, что я что-то знаю об империи Раваццани? Я вытерла потные руки о джинсы. — Нет.
— Видите ли, синьорина, я отвечаю за всю Сицилию. Capisce? (понятно?) А дон Бускетта — глава одного из моих самых важных cosche. — Он помахал пальцами. — Кланов.
Я знала, как работает мафия. Если то, что сказал Вирга, правда, то он был il capo dei capi. Босс всех боссов.
И он сидел здесь, в Торонто. В моей гостиной.
Это был очень плохой знак.
— Видите ли, дон Раваццани и дон Бускетта в ссоре. Это длинная череда разногласий, сутью которых я не буду вас утомлять. Однако эти вещи нужно урегулировать мирным путем. То, как все происходит сейчас, очень плохо для всех нас. Слишком публично. Слишком опасно.
— И вы хотите поговорить об этом с моим отцом? — Это был единственный логичный вывод.
— Нет. Я здесь, чтобы увидеть тебя.
Мой живот сжался, как лопнувший воздушный шар. Это не могло быть хорошо.
— Меня?
— Sì, signorina. (да синьорина) Видите ли, простое решение проблемы вражды было найдено. Однако ни одна из сторон не пошевелилась, чтобы принять его. Я здесь, чтобы начать этот процесс.
Это звучало зловеще. Но я понятия не имела, какое отношение ко мне имеет несогласие Фаусто с этим Бушеттой.
— Сделав что?
— Забирая вас. Предлагаю вам пойти и собрать вещи, синьорина.
— Собрать вещи…
О. Слова столкнулись в моем мозгу, и головоломка начала решаться сама собой. Сицилия… плохая кровь… решение… клан.
Господи.
Я знала, как все устроено в Старой Стране. Они намеревались объединить две семьи в браке, чтобы уладить деловой спор между Фаусто и этим другим человеком, Бускетта. Я была решением.
— Нет, — выпалила я.
Вирга наклонил голову. — Perdonami? (Прошу прощения?)
Хотя это, скорее всего, было неразумно, я попыталась объяснить.
— Ты надеешься выдать меня замуж за этого Дона Бускетта, но я не из этого мира. Я на втором курсе университета. Я планирую стать врачом.
— Ты Эмма, младшая дочь Роберто Манчини. Ты часть нашего мира, нравится тебе это или нет.
Я потерла лоб и попыталась обдумать это. Фрэнки ни за что не согласилась бы на это. Что объясняло, почему мне никто не сказал — Фаусто не собирался выдавать меня замуж за совершенно незнакомого человека.
Подняв глаза, я с полной убежденностью сказала: — Мой зять этого не допустит.
— У твоего шурина нет выбора. Мы служим благим целям, что бы укрепить братство. Будь то на Сицилии или Калабрия, Ндрангета или Коза Ностра — все одно и то же.
Я ему не поверила. Фаусто никому не уступит, кроме моей сестры. — Мой ответ остается «нет». Тебе придется помириться каким-то другим способом.
— Другого пути нет, синьорина. И это уже решено.
Я вытащила телефон из заднего кармана и разблокировала его. Если этот человек не послушает меня, я позвоню Фаусто.
— Я бы этого не делал, — сказал Вирга. — Это очень плохо кончится для твоего больного отца.
Я замерла, мой палец завис над экраном. — Что ты сказал?
— Твой больной отец наверху. Ты думала, мы не знаем? Твой отец умирает, синьорина, и если ты не пойдешь со мной сегодня, я пошлю своих людей наверх, чтобы убить его. Ты этого хочешь?
Кровь в моих жилах застыла, и я резко втянула воздух. — Ты бы этого не сделал.
Но в глубине души я знала, что он сделает это.
Улыбка Вирги была полна угрозы. — Если ты хочешь, чтобы твой отец жил, то ты не будешь привлекать Раваццани. Ты соберешь вещи и поедешь со мной
