прохода кошачий нырок туда не повлиял совершенно. Правила местного филиала аномальных зон на серого не распространялись совершенно. Каждому хаосу положен свой кот, гуляющий сам по себе, без лишних условностей.
Курт вообще не был уверен, что Василию требуются порталы и хоть какие-то костыли, помимо его собственных лап, для перемещения сквозь нереальность. По крайней мере, какое-либо отсутствие переходов коту совершенно не мешало появляться там, где ему нужно в любой момент времени, как он того пожелает! До сих пор. Однако, в присутствии своего старшего товарища он демонстративно использовал исключительно созданные тем врата. Возможно, из природной вредности.
Вот и сейчас взял и свалил в чем-то заинтересовавшую его, новую область. Ни мяу, ни здрасте. Только задницу свою показал, паршивец. Но кто мы такие, чтобы указывать нашим котам, где они должны бродить?
В остальном же, в личном измерении было тихо как и всегда. А отсутствие беспокоящего ощущения бьющейся в груди струны, особенно острое своей неправильностью в только что покинутой провинции, затерянной среди румынских гор, придавало этой тишине дополнительную глубину.
В последнее время Курт начал ловить себя на мысли, что, то ли чувствительность собственная его к пространственным аномалиям несколько подросла, то ли аномалии вокруг стали злее, но он все чаще ощущал неправильность пространства окрест себя в реале и это заставляло все время находится в некоем подспудном напряжении, не дающем толком расслабится.
Несмотря на отсутствие крупных дел, все как-то не ладилось. Шло наперекосяк.
Тянущиеся куда-то вдаль нити прошлых расследований никак не хотели распутываться. Новых сведений не приходило, а старые ставились под все большее сомнение.
Спасенная, если можно так сказать о случившемся, в Испании Кара в себя так и не пришла, продолжая занимать больничную койку медицинского модуля под присмотром осунувшейся и даже несколько постаревшей от постоянных усилий Ольги, растерявшей на этом фоне изрядную часть своей жизнерадостности вкупе с уверенностью в себе.
Из-за этого груза даже отношения их, не то чтобы не клеились, нет, просто витало в воздухе некое детское, глупое ощущение из смеси легкой, совершенно беспочвенной ревности-обиды пополам с чувством чисто профессиональной неудачи.
Ольга была достаточно взрослой и мудрой, чтобы понимать как это глупо выглядит, но от того глодала сама себя этим еще больше, не в силах приказать эмоциям и каждый раз надрываясь, в попытке помочь их общей, то ли подруге, то ли наоборот, ходячей проблеме! В любом случае, девушке, ставшей им обоим не чужой.
Ольга рвала жилы. Но, каждый же раз она терпела неудачу, делавшую все лишь хуже.
Зараза, овладевшая плотью Кары и ее артефактом повредила нечто более сложное нежели простые биологические ткани, каковые легко выращивались наново при помощи способностей. Внедрилась в саму суть, в генокод. Вросли в энергию тела, мешая восстанавливать здоровую плоть, а организм носителя, утратившего свой атрибут силы, не хотел, казалось, не мог бороться! Раны не срастались, норовя загноится и пациентка, пусть, не таяла на глазах, но прогноз позитивным совершенно не выглядел.
Курт как мог пытался поддержать подругу, но та сама не слишком-то шла на встречу ему, так как считала таковую поддержку тоже чем-то... Ну как объяснить? Задевающим, что ли?
Ольга по праву считала себя компетентной в медицине и гордилась этим! И от того, тем более, сложно ей было ощутить себя внезапно почти бесполезной. И это когда она оказалась, де факто, прикована к телу черноволосой ведьмы!
Без постоянных коррекций удержать идущий вразнос организм последней не удалось бы и самой лучшей медицинской аппаратуре.
Спасти Кару могло или возвращение старого артефакта, или обретение нового, не менее сильного - в этом сходились все, кто мог, хоть с некоторой долей правдивости, полагать себя экспертом в медицинских проблемах тулменов.
Вот только карин браслет отыскать не удалось. Несмотря на то, что старались они все крайне активно! В том числе и с применением разнообразнейших сверхспособностей.
Но амулет, отброшенный Куртом вместе с отсеченной конечностью девушки в лаборатории среди гор Испании, как в воду канул! Следов не было, ни аномальных, ни, что ни на есть, материальных.
Черти с ними, с тулменами - даже собака-ищейка ничем помочь не смогла! А новый артефакт в нереальности трудновато заполучить человеку с травматической ампутацией ноги да еще и в коме пребывая, вдобавок! Даже если не вспоминать о проблемах совместимости носителей с новыми цацками.
Мало этого, от Первого из Двенадцати, точнее от его цифрового слепка, оставленного в нереальности после возвращения ему его утраты, тоже все не было никаких вестей! Пробиться к нему со своей стороны повторно у Курта не вышло, несмотря на то, что дверь, которую он открывал при помощи Ключа с вложенным туда возвращаемым нейропроцессором, сохранилась.
Она даже показывала нужный машинный зал, за коркой серого льда. Но активироваться повторно не желала, ни с Ключом, ни без Ключа, несмотря на все усилия. Второго нейропроцессора, оказавшегося А-ранговым артом, у Курта, для активации, как-то не завалялось... А сам Первый не спешил выходить на связь, воспользовавшись оставленным ему устройством для открытия всех дверей в нереальности.
В результате проблемы, реальные и психологические, копились как снежный ком.
Когда Зинич предложила слетать, проверить народные сказки, насчет объявившегося в лесах Румынии кровососа, Курт воспринял это предложение с изрядной долей тщательно скрываемой, совершенно недостойной высоких моральных качеств офицера и мужчины, радости.
Тем более, что требующая проверки история изначально выглядела слишком неправдоподобной. Отдающей, знаете, всяческими чудовищами из соседних озер, в именовании каковых неизменно присутствует народное словечко «лох», отсылающее к восторженным туристам, падким на таинственное!
Ну да! Вот, только, артефактное чувство внутренней гармонии с миром забило легкую тревогу еще при посадке в аэропорту Бухареста. А уж когда он прибыл во взятом из гаража отделения службы авто на место и убедился своими глазами в несколько неестественной местной природе взаимоотношений человека с наблюдаемой реальностью, так и вовсе стало понятно, что обещанная простота, мягко говоря, обманчива!
Врата в городишко или даже скорее поселок Геменея, где располагался постоялый двор, только что мучивший его вкусовые рецепторы, Курт все-таки закрепил соответствующим образом, благо жемчужин у него хватало.
Перед вылетом на новое расследование он прогулялся в так и не закрытый их офисом портал Темной Ночи, каковой начальство видимо решило сохранить не в последнюю очередь как раз для подобных случаев. И даже выбило из славийского правительства финансирование строительства охранного периметра! Что, парадоксальным образом, даже повысило статус службы в глазах власти...
Уж Вероника умела все повернуть под нужным углом, не отнимешь. Ну как же? Раньше была мутная контора с
