трусах. Зато мужчина не растерялся. Он резко хлопнул перед ее носом дверью. Мол, если не говоришь по английский, то и иди куда подальше.
Девушка растерянно почесала лоб, а затем снова забарабанила в дверь. Да он прикалывается над ней! Тина разозлилась, отчего-то придя к мнению, что это он виноват в том шуме, что так напугал ее. Ну, щас она устроит ему полноценную женскую истерику! Ишь, чего надумал! Шутник!
Дверь открылась во второй раз. Теперь зеленые глаза бегали еще быстрей, а мужчина повысил голос:
— What do you want from me? (*чего тебе надо от меня?)
— Ты иностранец? — спросила у него Тина.
Мужчина сложил руки на груди и скользнул по ней взглядом.
— Don't be nervous, — сказал он ей, затем громко крикнул, обращаясь к кому-то в квартире, — hey Brother! Come here. (*не надо нервничать. Эй, брат! Иди сюда!)
— That there? — донеслось из глубины квартиры.
Тина приподнялась на цыпочках и выглянула за спину полуголого иностранца. В небольшом коридоре горел бра, отбрасывая тень от одежды, висящей на крючках продолговатой вешалки. Планировка квартиры была идентичной той, где жила сама девушка. Она увидела маленький узкий коридор, поворачивающий налево, к кухне и ванной, и две закрытые двери, ведущие в комнаты.
Из поворота в коридор стремительно вышел высокий мужчина, одетый в белый халат, какой носят врачи. Когда он вышел на свет, Тина смогла разглядеть его. Широкие плечи, сильные руки, крепкие ноги, все его тело, как и у зеленоглазого, было подтянутым. Выпуклые синие глаза в обрамлении черных, длинных ресниц, густые, русые брови в разлет, хищно возвышающийся над плотно сжатыми губами нос. Скулы были высоко приподнятыми, подбородок слегка выдвигался вперед, говоря об упрямом характере. Его короткие, русые волосы топорщились в разные стороны. Мужчина стоял на пороге тридцатилетия, его лихорадочные движения рук еще были полны нетерпеливостью молодости, но опыт прожитых лет уже начинал мелькать во внимательном, пристальном взгляде.
Если зеленоглазый мужчина был похож на упругий мячик, то синеглазый здорово смахивал на огромную рыбу-ежа в белом докторском халате.
— Кто вы? Что случилось? — бросив на нее оценивающий взгляд, спросил он. Голос у него был звонким, мальчишеским.
Тина, которая выпала из реальности на минуту, пока рассматривала его, отвела взгляд в сторону и тут же наткнулась на змеиный, неприятный взгляд иностранца.
— Я ваша соседка, — заявила она. — С вашей стороны доносится шум. Вы что, ремонт затеяли в два часа ночи? Чего вы людям спать мешаете?
— Шум? — удивленно переспросил мужчина.
Затем он что-то быстро сказал своему зеленоглазому другу. Тина с удивлением поняла, что теперь они говорят не по-английски. Девушка вслушалась в краткий разговор между двумя мужчинами, пытаясь понять, на каком языке они общаются. К своему стыду, ей это не удалось. Для английского в нем было слишком много шипящих, для французского мало рычащих звуков, для китайского — слишком длинные слова, для немецкого — мягкие окончания слов.
— Девушка, вас как зовут? — обратился к ней высокий.
— Кристина, можно просто Тина, — ответила она. — А вас?
— Я Джон. — Представился мужчина в белом халате. — Мой брат — Гора. Кристина, мы спали. Вы уверены, что шум доносился с нашей стороны?
Тина почесала в затылке, сообразив, что с порога набросилась с не совсем заслуженными обвинениями. Шум доносился со всех сторон, даже с той, в которой было окно и дверь, ведущая на балкон.
— Sorry, — вспомнилось ей извинение. — У меня уже месяц в стенах комнаты кто-то скребется. Для крыс это слишком большой промежуток времени. А сегодня я постучала в стену, а мне постучали в ответ. Кроме вас, соседей, никто здесь этого сделать не мог. Как видите, вы мои единственные соседи. А мне больше не к кому обратиться за помощью, я живу одна.
Тина объяснила ситуацию, приняв как можно более серьезный вид. Джон был похож на врача, а людей этой профессии мало что могло удивить. И, оправдав ее ожидания, он вполне серьезно отнесся к ее словам. Перекинувшись со своим братом словами, оба мужчины замолчали, задумавшись.
Гора первым разрушил наступившее молчание, сказав что-то резкое и указав на распахнутую дверь квартиры Тины. Выходя из дома, она забыла закрыть ее, и было видно отражение мужчин в зеркале, прикрепленном на дверь, ведущей в комнату.
— Вы позволите нам взглянуть на ваши стены? Шум все еще продолжается? — вежливо перевел слова Горы доктор.
Кристина мотнула головой:
— Шумело с двенадцати до часу, сейчас все стихло.
— Я возьму стетофонендоскоп и мы с вами проведем тщательный осмотр. Вы не против? — спросил Джон. — Это все, что мы сейчас можем сделать для вас. Или вы что-то другое хотите нам предложить? Нашей вины в шуме вашей квартиры нет.
Девушка помотала головой, он исчез в квартире.
После его ухода Тине вдруг подумалось, что халатик у нее короткий, едва прикрывает задницу. Гора не смотрел в ее сторону, но девушка никак не могла отогнать от себя ощущение того, что ее мысленно уже раздели. Подумав и покопавшись в своей памяти, она спросила у него:
— What country are you from? (*из какой вы страны?)
Гора промолчал в ответ, резко повернулся к ней боком и вперил взгляд в паутину, украшающую окно подъезда вместо занавески. Тина невольно приподняла брови от удивления, столкнувшись с подобным игнорированием. По губам Горы скользнула тонкая усмешка, и девушка поняла, что ее сосед намеренно повел себя подобным образом. Неприязнь к нему выросла в Тине еще на пару бит.
Когда вернулся Джон, между ними тишина стала настолько плотной, что доктор невольно рассмеялся:
— Вижу, вы пообщались! Идемте, соседка. Покажите нам стены.
В руках он держал прибор для прослушивания внутренних органов, из чего девушка сделала вывод, что Джон действительно был врачом. Тина улыбнулась ему и повела мужчин к себе в квартиру.
— А Гора из какой страны? — спросила она, переступая порог квартиры. — Он не говорит по-русски?
— Мы оба из… очень маленькой страны, — ушел от ответа Джон. — Очень маленькой страны. Я хорошо говорю по-русски, без акцента, вы слышите? Я здесь живу год. Но Гора в Россию прибыл три дня назад, он русский язык не знает.
Тина намек поняла, прекратила расспросы. Братья вошли в квартиру следом за ней, оглядываясь по сторонам.
— Вы одна живете, — констатировал факт Джон. — А где родители? Сколько вам? Двадцать лет?
Девушка фыркнула:
— Мне тридцать три.
Девушка шла впереди и увидела в отражении зеркала, как мужчины переглянулись между собой за ее спиной. Они заметили только женскую обувь, женскую верхнюю одежду, свисающую с обшарпанной деревянной вешалки.
— Жить одной опасно, — сказал
