места таким, как я, положены налоговые преференции. Так меня приняли в пиццерию. Но дружить со мной никто не спешил.
В группе долго ржали, узнав, что меня взяли курьером, и стали делать ставки на то, сколько я продержусь. Я держался уже третий месяц, внося посильный вклад в семейный бюджет.
– Доставщик пиццы? Серьезно? Ты имел в виду, доставщик вчерашней пиццы? – хохотал Юра, который среди моих однокурсников был заводилой.
Пары в этот день прошли, как обычно, но затем случилось кое-что, навсегда изменившее мою жизнь. Правда, я тогда об этом не догадывался и только порадовался, что меня пригласили на вечеринку. Ее устраивал какой-то знакомый нашей красавицы Ольги Воронцовой. Та позвала Таню, Генку и Юру, и так вышло, что я оказался рядом, и ребята решили прихватить с собой и меня.
– Мотя! Сегодня твой счастливый день! – провозгласил Юра. – Подозреваю, что девчонки так напьются, что тебе представится шанс…
– Лучше молчи, Юрий Горкин! – грозно перебила Таня.
Тем вечером, жутко волнуясь, я стал собираться на первую в моей жизни вечеринку. Всякие семейные праздники и собственные дни рождения я не считаю, на них всегда присутствовали взрослые. В универе меня никогда никуда не звали, и приглашение на вечеринку наполнило меня восхитительным ощущением чего-то хорошего. Что-то обязательно должно было случиться. Что-то невероятное!
Тетя Полина, узнав, куда я собираюсь, засуетилась, помогла подобрать одежду, а потом вызвалась подвезти меня. Подумав, я согласился – в том районе я никогда не был и боялся заблудиться. Вечеринку устраивали в загородном доме.
Всю дорогу тетя болтала, а я очень нервничал и отмалчивался. Ведь там будет полно незнакомых людей! Что, если кто-то из них начнет смеяться надо мной? В какой-то момент я так себя накрутил, что даже решил никуда не ехать. Утреннее приглашение вдруг показалось ошибкой или розыгрышем, я даже засомневался, что вечеринка вообще будет. Надо сказать тете, чтобы возвращалась. В этот момент тренькнуло сообщение на смартфоне, писал Генка: «Моть, ты где? Мы уже здесь». Я вздохнул. Гена не тот парень, который будет подшучивать, если написал, значит, они там вправду меня ждут. «Скоро буду», – ответил я.
Когда мы приехали, тетя чмокнула меня в лоб:
– Развлекись там, Мотька. И… будь осторожен.
– Хорошо!
Я выбрался из машины, подошел к двери и нажал на звонок у ворот. Тетя наблюдала за мной. Щелкнул замок, и дверь отворилась. Обернувшись, я махнул тете Полине, она улыбнулась и показала мне большой палец.
Незнакомый накачанный парень, открывший дверь, что-то сказал, но из-за музыки я его не расслышал и просто кивнул. Он мотнул головой, пропуская меня внутрь.
От количества людей в доме у меня закружилась голова. Это была настоящая вечеринка! Все вокруг казались пьяными, шумными и… дружелюбными. Какая-то девчонка протянула мне банку пива, парень в рогатом шлеме викинга похлопал по плечу, а в целом, никому не было до меня дела, и я немного успокоился и стал искать сокурсников.
Нашел их на заднем дворе. Они доедали пиццу.
– А вот и Мотька! – обрадовалась Оля.
Она улыбнулась, блеснув белоснежными зубами. Глядя на нее, и я заулыбался. Она мне всегда нравилась. Даже очень.
– Моть, ты бы не налегал так на алкоголь, ты и без него не очень-то ловкий, – ухмыльнулся Юра, заметив в моей руке пиво. С ним мне всегда сложно – язвительный и нетерпимый к чужим недостаткам. А я для него один сплошной недостаток. – Эй, а слышали, что недавно в северном квартале случилось?
– Бензозаправка рванула, – кивнул сидящий верхом на стуле Гена.
– Семеро погибших! – Глаза Юры возбужденно засверкали, будто он получал от этого факта удовольствие. – У меня ж батя в пожарке, так говорит, они там все на ушах. Никто не может понять, что стряслось, и следаки, которые по делу работают, тоже… Будто ни с чего – взяло и рвануло посреди ночи.
– Как это ни с чего? – возразил Генка. – Это ж заправка, там куча воспламеняющегося топлива.
Юрка замотал головой и аж пританцовывать начал от возбуждения:
– Понятно, но от воспламенения защита всякая стоит, не должно оно просто так вспыхивать! Отец про это много рассказывал. И там еще показания свидетелей противоречивые… Кто-то видел, как возле стоянки в темноте что-то такое появилось светящееся перед взрывом, какой-то силуэт, причем здоровенный! – Он выпучил глаза. – Правда, это показания одного психованного бомжа из парка, возле которого стоит заправка. Стояла, в смысле. А еще другой какой-то прохожий утверждает, что в самом начале огонь был зеленый. Зеленый, чувак! И к тому же как-то необычно струился. Короче, батя мой уже третий день сам не свой ходит. Но семь обгоревших трупов – вот это да!
– Вы думаете, нам приятно это слушать? – строго вмешалась Оля и усадила меня за свободный стул. – Давай, Матвей, садись. Бери, ешь, пицца еще осталась.
– Да его от пиццы уже небось тошнит! – хохотнул Юрка.
– Эй, Оль! – из дома вышел тот парень, что открыл мне дверь. – Бросай своих ботаников и пойдем к нам!
– Нет, – покачала головой девушка.
– Брось, крошка, не обижайся… – Парень припал на одно колено и достал из-за спины розу. – Это было совсем не то, что ты подумала!
Я не понимал, что происходит, но заметил, что ребята чувствуют себя неуютно. Юра рассматривал свои ногти, Генка смотрел в стол и ел пиццу, и только Таня не сводила глаз с парня. Оля закусила губу. Парень настойчиво протягивал цветок и ждал. Если я правильно понял, именно он был хозяином вечеринки, знакомым Воронцовой. Выждав еще несколько томительных секунд, он сдался. Отбросив цветок, поднялся с колена и зло осмотрел нас:
– А вы вообще кто такие?
– Ты же сам меня с приятелями пригласил! – возмутилась Оля.
– А я теперь уже не с тобой разговариваю.
Его взгляд скользнул по Юре, Гене, Тане и остановился на мне. Парни назвали свои имена, но хозяин проигнорировал. Не знаю, за кого он меня принял, может, за ухажера Оли, потому что она усадила меня рядом? Или просто запомнил мое лицо, потому что только что открывал мне дверь.
– Ты кто такой? – этот вопрос он задал мне.
– Э… М-м… – Занервничав и став заикаться, я пожал плечами и качнул головой.
– Демид! Отстань от него! – сказала Оля парню, положив руку мне на плечо. – Он со мной.
Это еще больше его взбесило:
– У тебя есть имя, Э?
– Э… М-м-матвей, – выговорил я. – Рад знакомству… Э…
Представившись, я поднялся со стула, протянул руку, ожидая, что он тоже назовет свое имя. Только он не стал.
– Я тебя не знаю, Мы-мы-Матвей! – презрительно скривился Демид.
