или серебряном венке, напоминала сильно увеличенный партийный значок НСДАП.
Помимо «яичницы» грудь оберст-лейтенанта, но уже с левой стороны, украшал «Железный крест 1-го класса», от которого уже «рукой подать» и до «Рыцарского креста». А судя по оригинальному золотому ордену, Кремер не откажется нацепить на шею и этот «жестяной галстук», как, опять же едко именовали эту высокую награду все те же фронтовики.
Лейтенант госбезопасности Иван Чумаков знал буквально всё про эти боевые фашистские награды — вызубрил наизусть, еще будучи курсантом в «Школе особого назначения НКВД». Мог, даже спросонья, легко оттарабанить их статуты[3] и обиходные солдатские прозвища — Чумакову необходимо было стать своим в стане врага.
Ведь даже знание в совершенстве языка противника — это здорово, но мало. Досконально не зная нравов, царящих внутри боевых подразделений вермахта и СС, невозможно было раствориться в его рядах. Лейтенанту госбезопасности пришлось даже провести несколько месяцев в лагере, где содержались военнопленные немцы, стараясь как можно точнее вжиться в роль «своего фашистского рубахи-парня». И ему, надо признать без ложной скромности, это отлично удалось! И лишь одна ошибка стоила ему будущей блестящей карьеры разведчика-нелегала…
Он не любил об этом вспоминать, попав в разведроту обычной фронтовой части. Но и там его знания, умения и сноровка тоже пригодились. Что греха таить — там он был лучшим… Однако, душу нет-нет, да и царапали горькие воспоминания о несбывшихся мечтах.
Он даже не сразу поверил, когда за ним пришли от товарища Судоплатова. Не верил, когда сам начальник 4-го управления НКВД доводил до него всю важность предстоящей миссии. Даже сидя в самолёте, он всё еще не верил, что его мечта наконец-то начала сбываться.
Согласно усвоенной информации, лейтенант госбезопасности знал, что несмотря на свой бравый вид, военную выправку и «блеск» орденов Рейха, Кремер был прожжённым штабистом. Да — в действующей армии, да — на фронте, но непосредственно в боевых столкновениях он не участвовал.
Хотя за успешно выполненные подразделением боевые задания регулярно получал награды, планомерно двигаясь по карьерной лестнице. И ему было совершенно плевать на какого-то там гауптаманна, неизвестно за какую провинность сосланного в его часть. Судоплатов выбрал Кремера, как идеальный вариант, с которым можно было работать. А еще, зная о его просто патологическом пристрастии к женщинам и дорогому спиртному, особенно коллекционному коньяку, была разработана и легенда чекиста.
— Давайте начистоту, гауптманн… — отодвинув в сторону бумаги, предоставленные Чумаковым, произнес Кремер.
Иван привычно отметил, что начальник оперативного штаба в них почти и не заглядывал — так, мазнул взглядом по верхним листам, и всё.
— Кухмайстер, — в очередной раз прищелкнул каблуками Чумаков, и бодро тряхнул головой. — Михаэль Кухмайстер, герр оберст-лейтенат! — представился он полным именем, подобранным ему спецами Судоплатова.
— Вы мне симпатичны, Михаэль, — неожиданно улыбнулся начальник штаба, — к тому же в вашем произношении явственно чувствуются «нотки» милой моему сердцу Вестфалии…
— Так мы земляки? — Иван тут же обратил внимание на эту странность, поскольку знал, что Кремер родом из Штеттина, еще в начале века принадлежащего Пруссии.
— О, нет — я родом из Штеттина, — ответил оберст-лейтенант, и Чумаков понял, что специалисты из НКВД не даром едят свой хлеб. — А вот после Великой войны мне долгое время пришлось служить в полиции славного города Дюссельдорфа…
— Неужели, герр оберст-лейтенант? — сделав донельзя удивленное лицо, воскликнул Иван. — Это же мой родной город! Возможно, что мы раньше встречались…
— Зовите меня Фриц, Михаэль, — неожиданно предложил Кремер, явно находясь в отличном расположении духа. — Мы ведь можем себе позволить общаться как обычные люди в такие редкие минуты затишья… Присаживайся, — И Фриц указал Ивану на свободный стул.
— Буду только рад, Фриц, — ответно расшаркался «Михаэль», уверенно приземляясь на указанное место.
— Итак, начистоту, Михаэль! — напомнил Кремер, уткнувшись ладонью в подбородок.
— Изволь, Фриц, — широко улыбнулся Иван, — это всё женщины, чёрт бы их побрал! Я, не подумавши, переспал с женой моего непосредственного начальника… Вернее, подумал, но по всей видимости, не тем местом!
— А ты еще тот ходок, дружище Михаэль! — радостно воскликнул Фриц, словно получил в наследство миллион рейхмарок. — Я так и знал, что тут замешана бл… дама! Эх, помню, когда я был таким же молодым, то не пропускал ни одной юбки!
— Да ты и сейчас еще хоть куда, Фриц! — «чутка» польстил самолюбию оберст-лейтенанта Иван. — Да еще и настоящий герой с настоящими боевыми наградами! — отсыпал он еще немного лести. — Признайся, Фриц, все женщины и так твои до сих пор?
— А ты хитрый лис! –погрозив гауптману пальцем, добродушно рассмеялся Кремер. Похоже, семена лести упали на благодатную почву. — То-то я гляжу, тебя к нам спустили с такого тепленького местечка в Берлине. Могу только посочувствовать твоему горю… Я бы и сам не прочь оказаться подальше от этой варварской страны. Но, война есть война, Михаэль. Теперь придется по-настоящему послужить фатерлянду.
— Может быть, поможешь мне залить горе, Фриц? — как бы между прочим поинтересовался Чумаков, вынимая из сумки с вещами бутылку коллекционного коньяка «Martell». — Я тут пока никого не знаю…
— Оу! Майн готт! — воскликнул Кремер, просто выхватив бутылку из рук Чумакова. — Это же Martell Création Grand Extra! Откуда такое чудо?
— Это подарок, Фриц…
— Постой… — Хитро прищурился оберст-лейтенант. — Дай угадаю? Это от той красотки, которая и послужила причиной твоей отправки на фронт? Я прав? Ну, скажи, Михаэль? Прав?
— Поражаюсь твоей проницательности! — тяжело вздохнул гауптманн. — Она прислала мне эту бутылку на вокзал с курьером…
— Вот, сучка… Извини, Михаэль! — тут же поправился Кремер. — Все бабы одинаковы…
— Всё так и есть, Фриц… Всё так и есть… — Вновь тяжело вздохнул Иван. — Наливай…
— Ты что, Михаэль, — с настоящим ужасом в глазах воскликнул Фриц, — собираешься пить этот божественный нектар, как обычное пойло?
— А чего тут сложного? — удивленно пожал плечами Иван. — Наливай, да пей. К тому же я такого дорогого коньяка никогда не пробовал.
— Ох, Михаэль-Михаэль! — Укоризненно покачал головой Кремер. — Ты не понимаешь, какого наслаждения лишаешь сам себя. Но ты еще молод, и всё у тебя впереди! А я тебя научу, как старший и более опытный товарищ. Пойдем.
Оберст-лейтенант вышел из кабинета, разведчик — следом. Заперев входную дверь,
