стороны придворных немного меня смутил.
— Ты еще красивее, чем Эмили Сорель, — воскликнула женщина, — со стороны твоего отца было совсем эгоистично, долгие годы скрывать тебя от нас.
Улыбка королевы была полушутливой, поэтому я не стала переживать по поводу сказанного.
— Видимо, у моего отца были свои мысли на этот счет. Я не могу вам ничего ответить на это, — сказала я, так как этикет требовал отвечать на вопросы монарших особ.
Королева взяла мои руки в свои:
— Конечно, дитя мое, за его поступки ты не можешь отвечать.
«Ну почему же?» — подумалось мне. Королевская чета прекрасно знает, что на несколько приглашений со мной во дворец, отец всегда отвечал категоричным отказом. Королю не отказывают, но мой отец в этом смел отказать. И причина была в том, что во дворце убили мою мать и пытались убить меня. После этого отец забрал меня и вернулся сначала в наше герцогство, а потом на юг. Туда, где велась война и где, как он считал, для дочери будет безопаснее, чем в охраняемом гвардией дворце. Взгляд королевы говорил о том, что она поняла мои мысли, но не могла ничего сказать сейчас вслух. Видимо наш разговор снова натолкнул на воспоминания о моих родителях, и тех обстоятельствах, при которых погибли оба. Глаза Мишель Фрэль увлажнились, после чего она отвела взгляд и, держа меня за руку, повела ближе к столу, за которым восседал король.
— Флегонт, не правда ли, Лейяна очень красива?
— Несомненно, душа моя, — чуть хриплым голосом ответил монарх.
Грузный и давно потерявший атлетическую форму король, проницательно смотрел мне в глаза. Отец говорил, что Флегонт Дерек Фреэль раньше был сильным и ловким молодым монархом. Ввязывался в войны, наводил порядки внутри страны и вел активную политику и экономику, много путешествовал и подавал надежды как будущий Темный лорд. Его все боялись. А своей силой и властью он не только навел порядок в королевстве, но и оттеснил армии других королевств, претендующих на земли Риордании.
Сейчас же это был обрюзгший больной мужчина с лицом серого оттенка. Ходили слухи, что его состояние вызвано тем, что король не справился с внутренней тьмой, которой часто пользовался раньше. И теперь она постепенно отравляет его самого. А кто-то, в том числе и мой отец, придерживался мнения, что Флегонта постепенно травят в его собственном дворце проклятием. В поддержку этой версии было то, что отец своему другу раз в полгода делал и отсылал амулеты для подавления проклятия. Они-то и поддерживали потоки энергии в теле и нейтрализовали действие вредоносной магии. Свои силы также вкладывала и королева, являющаяся сильным зельеваром и целителем. До вмешательства отца и Мишель Каллери все шло к тому, что король вскоре умрет. Но об этом знали лишь не многие лица. Поэтому принца Бентана Фреэля усиленно готовили к правлению.
Надо сказать, что амулеты делались из редкого минерала, который добывался в нашем герцогстве Хардин. Это являлось одной из причин, почему король позволял и допускал нахождение главного артефактора королевства вдалеке от двора. Меня же отец посвятил в тайну, так как я была его ученицей, и в последние несколько лет делала амулеты сама, о чем уже не знали остальные. В мое образование отец вложил все свои силы и знания, обучал тому, что не могли знать другие. Передавал самые тонкие нюансы и секреты, заставлял заучивать схемы амулетов, артефактов и формулы заклинаний наизусть.
В кабинете повисло молчание, во время которого король внимательно изучал меня взглядом. О чем он думал, я даже не могла предполагать. Остальные почтительно молчали, и я украдкой решилась взглянуть на присутствующих.
Первый мужчина, высокий и темноволосый, со слегка скучающим взглядом проницательных глаз, с интересом разглядывал меня. Заметив моё любопытство, он задорно подмигнул и лукаво улыбнулся, чем тут же смутил.
Второй, полный и низенький, с маленькими глазками, хищно скользил взглядом по кабинету, будто выискивая что-то, даже особо не обращая на меня внимания.
Третий мужчина, высокий и светловолосый, хищно взирал на меня. И в его взгляде голубых, льдистых глаз я видела расчет и холодную решимость, от чего мне стало неуютно. Моя кожа тут же покрылась неприятными мурашками.
Я была благодарна королеве за то, что она не отпустила мою руку и периодически успокаивающе поглаживала. Это внушало спокойствие. Она все же подруга моей матери, а я по ее меркам, еще ребенок. Оставалось надеяться, что она не даст меня в обиду, как бы сейчас не повернулся разговор. Ведь не для того меня позвал король, чтобы просто посмотреть. До главного мы еще не дошли.
Наконец, король нарушил молчание:
— Лаэрд Вишер, — обратился он к моему поверенному, — вы должны были привезти нам последнюю волю герцога Нориса Хардина.
Поверенный тут же бойко подскочил к секретарю и передал запечатанный свиток. Баронет Инглор чинно принял его и передал королю. По этикету низшим сословиям не положено было приближаться к королю и лично что-либо передавать в руки, для этого были титулованные особы и приближенные.
Король принял свиток и, сломав печать, принялся изучать документ. Все замерли, ожидая дальнейших действий монарха. А у меня остановилось сердце, ожидая его реакции. Я знала, что было написано в завещании. Отец написал его два года назад, когда я поступила учиться в академию магии, сжато пересказав и передав при мне поверенному. По его воле, я должна была продолжить обучение в академии магии. За это время мне исполнится двадцать один год, и я стану совершеннолетней, получу диплом мага и смогу принимать все решения самостоятельно. А также, как единственная наследница своего отца, наследовать земли и управлять ими. В течение этого времени распоряжаться делами герцогства предстояло дяде, как моему опекуну, а герцогство частично оставалось под контролем управляющего, который не имел титула, но которому мой отец доверял безоговорочно. Если все обернется таким образом, то я смогу сама выбирать себе мужа-консорта. А уже после рождения наследника, герцогство по закону о майорате, должно было перейти моему наследнику. Я бы стала регентом до его совершеннолетия. Несколько лет в моей жизни могли значить многое, а завещание и диплом могли мне обеспечить относительную независимость и свободу выбора.
Но это перечило законам королевства. В нашей истории женщина еще никогда не управляла целым герцогством и
