Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 211
— Так что же, Стиви? — объявил великий журналист тем тоном, за который его не раз увольняли из газет по всему Восточному побережью. — Если я правильно тебя понял, в конце концов и ты готов влиться в заговор молчания вокруг кошмаров частной жизни наших добропорядочных соотечественников?
— Не желаете ли закурить, мистер Мур? — поинтересовался в ответ ваш покорный заговорщик поневоле. — И немного поразмыслить над тем, что вы только что ляпнули. Это же я, Стиви — тот же Стиви, который не раз пускался с вами в небожеские предприятия в деле Бичема, когда был еще совсем несмышленышем.
— Сперва я и полагал, что говорю именно с ним, — неуверенно заметил мой собеседник, — но твой тон заставил меня в этом усомниться.
— Огоньку? — предложил я, чиркая спичкой по брючине, пока мистер Мур рылся в кармане. — Нельзя сказать, что вы ошиблись, — продолжил я, — но ведь нужно знать, как подходить к людям.
— А! — воскликнул он. — Иными словами, я, кто работал в лучших изданиях страны, а ныне освещает величайшие события дня на страницах «Нью-Йорк Таймс», я — и не умею найти подход к своей публике?
— Вот только пыжиться не надо, — ответил я. — Насколько известно даже мне, «Таймс» увольняла вас дважды — и все именно из-за того, что вы не знали, как подойти к своей публике. Дело Бичема было крепким — даже слишком крепким для ваших читателей, чтобы ставить на эту лошадку. Что, нельзя было подвести их к нему помягче — начать с чего-нибудь другого, не с выпотрошенных мальчиков-проститутов, каннибализма и глаз в банках?
Великий борзописец зашипел, овевая меня дымом, но я уловил и легкий кивок: дескать, возможно, я прав; быть может, история измученного мучителя, который вымещал собственную ярость на самых бессчастных молодых людях в этом городе, — не лучший способ знакомить публику как с психологическими теориями доктора Крайцлера, так и с тайными грехами американского общества. И это мимолетное допущение (если только я прав и это действительно оно), видимо, не слишком-то обрадовало мистера Мура. Заунывное ворчание, исторгшееся из его груди, похоже, говорило: «Я — и вдруг прислушиваюсь к профессиональным советам бывшего мелкого жулика, подвизающегося на ниве торговли табачными изделиями!» Меня его реакция позабавила: а как иначе, ибо в манере мистера Мура сейчас больше от капризного дитяти, нежели от рассвирепевшего старика.
— А давайте попробуем оглянуться, — предложил я с облегчением от того, что гнев его, похоже, сменился покорностью. — Давайте-ка вспомним все наши тогдашние дела — может, какое и не будет так эпатировать, однако ж сгодится для ваших целей?
— Не выйдет, Стиви, — подавленно буркнул Мур. — Ты же знаешь не хуже меня, что дело Бичема — не только первая, но и самая яркая иллюстрация ко всему, что Крайцлер годами пытался донести этим людям.
— Кто знает, — ответил я. — Может, и другие подойдут? Вы ведь всегда признавали, что у меня память лучше всех из нас — так, может статься, я и помогу вам припомнить?
Здесь, признаюсь, я немного покривил душой: мне уже вспомнилось подходящее дельце — самое интригующее и захватывающее из всех, что выпали нам на долю. Однако если б я сейчас принялся рьяно подсовывать его мистеру Муру… для человека в его состоянии это стало бы все равно что красной тряпкой перед быком. Он меж тем добыл из кармана фляжку и уже изготовился к ней приложиться, как вдруг с проспекта громоподобно рявкнула выхлопная труба «фордовского» моторного грузовика, и мистер Мур от неожиданности взвился со стула на добрый фут в воздух. Старики всегда так реагируют на подобные вещи — им уж не привыкнуть к звукам нового времени. Впрочем, хрюкнув и опустившись обратно на стул, мистер Мур соизволил все же уделить минуту размышлениям касательно моего предложения. Однако плавное покачивание головой свидетельствовало, что размышления эти проделали полный цикл и вернулись к тому же безутешному выводу: во всей нашей практике не было дела более подходящего и наглядного, чем дело Бичема. Я вздохнул и, поглубже затянувшись, тихо спросил:
— А что насчет Либби Хатч?
Друг мой слегка побледнел и глянул на меня с таким видом, будто сама дамочка сейчас объявится из глубин моей лавки и отчитает его, доведись ему ляпнуть о ней что-то не то. Таково обычное действие, производимое ее именем на всякого, кто хоть однажды переходил ей дорожку или как-то мешал.
— Либби Хатч? — тихо отозвался мистер Мур. — Нет. Нет, как ты мог? Это не… нет, это… ты же просто не мог… — Он и дальше так бормотал, не ошарашь я его прямым вопросом, отчего ж это я не мог? — Так… — начал он, по-прежнему больше напоминая до полусмерти перепуганное дитя, — как же ты мог… да как вообще кто-либо осмелива… — В этот миг до части его мозга, не затуманенной алкоголем, все же дошло, что женщина добрых лет двадцать как мертва: убедившись в этом, он сразу надулся и несколько приосанился. — Во-первых, — произнес он (воздев палец и приготовив к тому же остальные, дабы подчеркнуть лишний раз, что одним доводом дело не исчерпается), — я счел, что ты намерен предложить такую историю, что будет не ужаснее дела Бичема. В деле же Хатч мы имеем не только похищения, но и убийства младенцев, осквернение могил — при том что могилы оскверняли мы сами, да простит нас Всевышний…
— Верно, — отозвался я, — да только…
Но ни о каких «да только» и речи идти не могло — мистер Мур не внимал голосу разума. Взметнулся второй палец, и он попер дальше:
— Во-вторых, моральные последствия… — как же он любил этот риторический оборот, — …дела Хатч, пожалуй, гораздо опаснее истории с Бичемом.
— Все правильно, — попробовал вклиниться я, — именно поэтому…
— И наконец, — прогремел мистер Мур, — если бы даже эта история и не была столь дьявольски ужасающа и опасна, — уж не тебе, Стиви Таггерту, ее рассказывать.
В этом месте я не понял. Вообще-то мне до сей минуты не приходило в голову, что именно я должен рассказывать эту историю, но его заявление, что рассказывать ее не мне, здорово меня покоробило. На что это он намекает?
Все еще надеясь, что я как-то превратно истолковал его речь, я вынужден был задать прямой вопрос: что же конкретно может воспрепятствовать мне поведать устрашающую сагу Либби Хатч, если мне вдруг придет эдакое в голову? К вящей досаде моей мистер Мур заметил в ответ, что у меня отсутствует как надлежащее образование, так и соответствующие навыки.
— Ты что себе думаешь? — вопросил он, явно не истощив запасов уязвленной гордыни. — По-твоему, книгу написать — все равно что выписать чек на товар? Ремесло писателя не так уж отличается от торговли куревом?
Тут меня уж несколько перестал забавлять сидевший передо мной пьянчуга, однако я решил предоставить ему еще один шанс.
— Неужто вы забыли, — тихо процедил я, — что с тех самых пор, как я поселился у доктора Крайцлера, он лично занимался моим образованием?
— Пара лет свободных слушаний, — вспыхнул мистер Колонка Редактора, — ничто по сравнению с полным курсом Гарварда.
— Ну так поправьте меня, если я сейчас ошибусь, — парировал я, — да только гарвардское образование не больно-то помогло вашей скромной рукописи увидеть свет. — Тут глаза мистера Мура сузились. — Разумеется, — втирал я глубже соль в его раны, — я так и не пристрастился к питию, как это полагается господам ваших занятий. Но во всем остальном, смею надеяться, я ничем не уступаю вам щелкоперам.
Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 211
