постельное белье с кровати и всерьез размышляю о том, чтобы его поджечь. Вместе с кроватью и всеми вещами бывшего, включая плейстейшн, в который подонок так любил рубиться. К счастью, здравый смысл меня ещё не совсем покинул, поэтому я оставляю эту заманчивую затею.
Устроить пожар не самая лучшая идея. Мало того, что без парня и подруги осталась, останусь еще и без дома. Тогда моя жизнь не то что драмой, а целой трагедией будет.
Закинув постельное белье в мусорный пакет, открываю шкаф и начинаю выкидывать оттуда мужские рубашки, затем принимаюсь за штаны, носки и белье в комоде. Я даже не складываю все шмотье в чемодан. Ещё чего! Так и закидываю в мусорные пакеты. Там им самое место.
Вытираю рукавом рубашки злые слезы, что градом катятся по щекам, хватаю пакеты и тащу в коридор. Один из них цепляется за угол двери.
— Да чтоб тебя! — рычу и дергаю со всех сил. Тот рвётся, а я падаю задницей на пол.
Меня накрывает истерика. Как ошалевшая хватаю порванный пакет и разбрасываю вещи. Рву футболку, отчего мой ноготь ломается.
Надеюсь, мой бывший будет гореть в аду. Все мои бывшие.
Конечно, можно долго и нудно рассуждать о том, что это наш выбор и исключительно наши надежды, которые человек не оправдал. Но, знаете, когда человек, смотря в глаза, говорит что тебя любит, а потом развлекается за твоей спиной с твоей подругой, он предатель. Предатель и обманщик. Я на Бобика пистолет не направляла, чтобы он мне в любви клялся. Грош цена таким клятвам, я вам скажу! Что мешало им сказать? Не крутить шашни за моей спиной, а все сказать в лицо? Разве я бы не поняла?
Ладно, откровенно говоря, не поняла бы. И очень долго бы злилась, сетовала на судьбу-злодейку. Однако со временем смирилась. А может, у них действительно любовь до гробовой доски? Тогда что у нас с Бобиком было, спрашивается? Чувствую себя так, словно мою душу прожевали и выплюнули.
Что мне теперь делать?
Уйти в монастырь? Ну знаете, это первое что приходит на ум.
Есть ли для самооценки женщины что-то более уничтожительное, чем предательсво близких людей?
Слёзы накатывают с новой силой, и я даже не сдерживаю громкие всхлипы. Сквозь пелену до меня доносятся стуки.
Ну кому там неймется?
БАМ. БАМ. БАМ.
Проклятье, кто-то тарабанит в мою дверь.
И пострадать спокойно не дадут.
Затаив дыхание, жду пока непрошеный гость отчалит, однако он весьма настойчив.
БАМ. БАМ. БАМ.
Черт!
Поднявшись, потирая ушибленную пятую точку и прихрамывая, плетусь открывать.
БАМ. БАМ. БАМ.
Клянусь Богом, если это Бобик я оторву ему его член и запихаю в глотку! Ему он все равно больше без надобности!
Рывком открыв дверь, я уже готова разразиться тирадой и проклятиями, как замечаю на соседа.
Шмыгаю носом и бурчу:
— Амурский, чего тебе?
Он приподнимает бровь, медленно скользит по мне глазами, словно оценивая. И нет, это не такой взгляд, которым мужчина оценивает твои прелести. И подавно. Скорее пытается понять насколько я вменяема.
— Мне? Ничего, — хмыкает, пожимая своими здоровенными плечами, за которыми, между прочим, и света белого не видно. Точнее, подъезда.
И чего тогда спрашивается приперся?
И только я собираюсь высказать мысли вслух, как он требует:
— Дай ключи от машины.
Чего?
— А ключи от квартиры не дать? И заодно от банковской ячейки?
— У тебя нет банковской ячейки.
Ему-то откуда знать? Хамло!
— До свидания! — тянусь к двери, чтобы ее закрыть, но наглая ручища ее перехватывает.
Сила есть — ума не надо, как говорится.
— Там этот… — хмурится, словно пытаясь вспомнить. — Короче, лысый с пятого этажа не может машину поставить.
— Переставь свою.
Нет, ну разве не очевидно?!
— Я бы с радостью, но кое-кто загородил мне выезд, — иронично замечает.
Ладно, не очевидно. Этот раунд за ним.
— Сейчас выйду и переставлю, — мрачно изрекаю, хватаю сумочку, которая висит на вешалке в прихожей, и роюсь в ней в поисках ключей.
Конечно же, мне попадается под руку все, но не они.
Да сегодня мой день!
С психом переворачиваю сумку вверх дном и оттуда вываливается все барахло. Прежде чем я успеваю наклониться, Амурский безошибочно находит ключи среди блесков для губ, салфеток и бог знает чего еще, и бесцеремонно их хватает.
Вау, да этот парень напрочь лишён скромности!
— Эй, куда? — кричу я ему уже в спину.
— От тебя разит вином. Ты действительно собиралась сесть за руль? — нажав на кнопку вызова лифта, невозмутимо спрашивает.
Поджав губы, буравлю его глазами. Как же меня раздражает то, что он прав. Чертов умник!
— Возвращайся в квартиру. Холодно, тебя продует.
Двери лифта раздвигаются и Амурский заходит.
Недовольно фыркнув, закрываю дверь. Сама не знаю, почему слушаюсь его. Может, потому что пьяна? Или потому что его тон не терпит возражений?
Впрочем, сложно возражать тому, кто в два раза больше тебя. Такой в баранку скрутит, не напрягаясь. Я сажусь на пол около дивана, кидаю тоскливый взгляд на опустевшую бутылку вина и вздыхаю. Как жаль, что я не припасла еще одной. Не то чтобы я свои проблемы запиваю. Вы не подумайте! Однако сегодня это необходимость. Необходимость, чтобы не слететь с катушек.
Понятия не имею, сколько я вот так сижу, глядя в выключенный телевизор невидящим взглядом, но когда надо мной раздается голос, то вздрагиваю от испуга.
— Что-то интересное показывают? — усмехаясь, спрашивает Амурский.
— Очень. Моя любимая программа, — ничуть не смутившись, произношу.
Сосед издаёт смешок, после чего принимается хозяйничать на моей кухне. Находит бокалы, достаёт тарелки. При чем так быстро, словно бывал здесь тысячу раз и это обычное дело.
Я за всеми этими действиями наблюдаю с подозрением.
Легко открыв бутылку штопором, он разливает вино по бокалам. Высыпает в тарелку виноград и нарезанный сыр. С собой притащил, что ли?
— Что ты делаешь?
— А на что это похоже? — хватая тарелку, спрашивает. Подходит и ставит на пол возле меня, после чего возвращается за бокалами.
— На то, что у меня глюки. Они бывают на нервной почве?
— В таком случае надеюсь, что я очень приятный глюк, — озорно подмигивает сосед, протягивая мне бокал.
Приятный? Едва ли.
Амурский первый парень, разбивший мое тогда еще совсем юное сердечко. Пусть он об этом и не знает. И надеюсь, не узнает.
