заговорщиков, так как использовал свою власть для смягчения обстановки и наведения мостов между ярым антикоммунизмом некоторых генералов и правительством Народного единства. Любое падение его престижа, уменьшение его власти, любая грязная ложь, насмешки – все это помогло бы устранить его, пошатнуло бы равновесие и придало бы силы военным-заговорщикам. Это было покушение не физическое, а моральное.
В четверг 28 июня в 11 часов 30 минут генерал Сепульведа созвал пресс-конференцию в штабе зоны чрезвычайного положения. Собравшимся журналистам он заявил, что во вторник, 26 июня, должен был произойти государственный переворот, который можно квалифицировать как «попытку подорвать конституционность», и, неожиданно сменив тон, заявил: «Речь шла о военном перевороте».
Он также проинформировал журналистов о том, что закрытое расследование ведет прокурор Роландо Мело Сильва из первой военной прокуратуры. Отвечая на вопросы журналистов, он сказал, что движение ставит целью не только удовлетворение экономических требований.
Подробнее осветить происходящее был уполномочен министр обороны Хосе Тоа. На специальном заседании сената, начавшемся в 19 часов 30 минут, министр заявил, что из проведенного во второй армейской дивизии предварительного административного расследования во вторник, 26 июня, в 18 часов стало известно о заговоре внутри дивизии. Этим вечером, в 20 часов 30 минут, из заявления одного из участников заговора была получена более широкая информация. Командир второй дивизии, все тот же генерал Сепульведа, информировал о случившемся начальника штаба генерала Аугусто Пиночета. Тоа добавил, что арестованы 9 человек: 2 гражданских и 7 кадровых военнослужащих армии.
В 22 часа закончилось заседание сената, после чего сенаторыдемохристиане сделали заявления. Так, Хуан Гамильтон утверждал, что не верит в версию Тоа, а Хуан де Диос Кармона отметил, что факты о «якобы имевшем место заговоре неубедительны».
Через некоторое время 19 сенаторов от Демохристианской партии в совместном заявлении выразили свое глубокое удивление по поводу якобы малопонятных ссылок на армейский заговор. Сенатор Виктор Гарсия от Национальной партии считал это попыткой «создать дымовую завесу».
Этим же вечером генерал Пратс обнародовал заявление, которое заканчивал следующими словами:
«В будущем я воспользуюсь законным правом на защиту престижа государственного института, которым я командую, и собственной чести и прибегну к законным средствам против тех, кто словом или действием оскорбит меня или возведет на меня напраслину».
Тем временем продолжалось расследование провокации против Пратса, принесшее неожиданный результат: был арестован Хуан Луис Боэсо, 39 лет, проживающий на улице Капульо в доме № 2243, женатый на дочери промышленника Хельмута Сатлема, владельца фирмы СОДИМАК.
Боэсо был одним из тех, кто перехватил «форд» генерала Пратса, а позднее принес кисти и выводил оскорбительные надписи на автомашине.
Жизненный путь Боэсо оказался интересным. В 1967 году он обосновался в Соединенных Штатах, где жил до конца 1968 года. В течение этих двух лет он установил контакт с одной книгоиздательской фирмой, «Пренса католика», принадлежавшей организации «Опус деи». Ему поручили основать агентство издательства «Пренса католика» в Гватемале, где он прожил до 1970 года. В течение этого времени ему удалось установить связи с радиопрограммой «Куэстьон де минутое», которая была известна своей проамериканской ориентацией. Боэсо посетил Уругвай, Перу и Эквадор; эти поездки всегда финансировались загадочными благотворителями. Через некоторое время, после победы Народного единства в 1970 году, он возвратился в Чили – страну, где он родился, и поселился в роскошном доме в квартале Лас Кондес, не имея официальных источников доходов.
Боэсо заявил, что он прибыл на место происшествия как журналист. Он показал свое удостоверение, выданное в Гватемале радиопрограммой «Куэстьон де минутое».
Одновременно с Боэсо карабинерам удалось арестовать пассажиров грузовичка, пытавшегося помешать уехать генералу Пратсу. Они оказались активистами ударных фашистских отрядов из организации «Патриа и Либертад».
Картина провокации прояснялась. Она была тщательно подготовлена агентами американских разведслужб и организаций чилийской реакции. Конечная цель ее выяснилась утром следующего дня.
В последние месяцы Чили стала ареной растущей эскалации покушений, беспорядков и саботажа.
В пятницу 15 июня в Ранкагуа произошли уличные беспорядки, во время которых участники били стекла в школах и торговых заведениях. В тот же день во время аналогичных событий в Сантьяго ранили 74 человека и одного убили. Была предпринята попытка поджечь Чилийский университет. Огромное здание Дома культуры имени Габриэлы Мистраль, специально построенное для проведения III сессии ЮНКТАД, забросали камнями. В Антофагасте группа «Патра и Либертад» напала на помещение городского муниципалитета.
В субботу, 16 июня, произошел взрыв в помещении Социалистической партии в Линаресе, была предпринята попытка провести демонстрацию в Калама, завершившаяся нападением на здание губернаторства. В Ранкагуа обнаружили невзорвавшуюся бомбу на башне Эндеса. В Сантьяго на одной из центральных улиц – проспекте Аламеда – воздвигли баррикады.
В воскресенье было совершено нападение на помещение Социалистической партии в Барранкасе: 7 пострадавших и один раненый. В Нуньоа из пулемета обстреляли помещение Коммунистической партии. Взорвалась бомба в лагере «Тати Альенде».
В понедельник, 18 июня, был обстрелян дом журналиста Хосе Мигеля Вараса, директора отдела информации национального телевидения.
В тот же день: взрыв бомбы на автомобильной стоянке в Осорно, нападение на помещение муниципалитета и на помещение Социалистической и Коммунистической партий. Пулевые ранения получили 2 коммуниста и 3 социалиста.
Во вторник 19 июня – демонстрация демохристиан в Сантьяго. В центре города взрываются динамитные патроны. Появляются баррикады на проспекте Провиденсия. Забрасывают камнями здание Дома культуры имени Габриэлы Мистраль.
В Консепсьоне: вооруженная группа Национальной партии нападает на молодежь из левых партий и организаций и ранит двух из них. Инциденты в Ранкагуа.
В среду 20 июня забрасывают камнями муниципалитет в Вальдивии. В Сантьяго: взорвана бомба на национальном телевидении. В Чильяне: группа из «Патриа и Либертад» совершает нападение на собрание левого студенчества, пускает в ход палки, цепи и открывает стрельбу.
В четверг 21 июня – взрыв бомбы в помещении Социалистической партии в Сантьяго и в здании протокольной части правительства. Бомбы взрываются также в резиденции торгового советника Кубы и в торговом представительстве посольства Кубы.
В Чильяне: взрывы бомб в помещении Коммунистической партии и в здании Корпорации по проведению аграрной реформы. В Пуэрто-Варасе: 15 человек пытаются задержать автомашину представителя правительства и забрасывают ее камнями.
В пятницу 22 июня – взрывы напротив здания алькальда Вальдивии.
В субботу 23 июня – поджог автомашины, принадлежащей Корпорации по проведению аграрной реформы в Трайгене.
В понедельник 25 июня – бомбы против военных-социалистов в Чильяне. В Сантьяго: пожар в одном из помещений Социалистической партии. Этой же ночью взрыв и пожар на фабрике по производству стекла в Лиркене. Взрыв бомбы в казармах «Орфеон» корпуса карабинеров.
Во вторник 26 июня – новые демонстрации и стычки на улицах Сантьяго. Выстрелы по общественным зданиям. Взрываются бомбы в компании «Энами».
Такова была общая обстановка к тому времени, когда в среду 27 июня генерал Пратс стал жертвой провокации, преследующей цель подорвать его престиж, и когда в четверг, 28 июня, генерал Сепульведа объявил о заговоре.
В пятницу 29 июня в 8 часов 40 минут утра открылись южные ворота в расположении второго бронетанкового полка. На улицу Санта-Роса вышла машина, нагруженная семью пулеметами 50-го калибра и ящиками с патронами. Неподалеку от казарм в него села группа гражданских, ожидавшая грузовик, и он направился к центру.
Через несколько минут послышался глухой гул мощных танковых моторов, и один за одним из расположения полка вышли шесть танков «шерман» в сопровождении шести гусеничных боевых бронемашин и двух грузовиков с 40 солдатами в каждом.
Они продвигались по улице Санта-Роса в направлении проспекта Бернардо О’ Хиггинса и, достигнув его, повернули влево, выехав на площадь Бульнеса напротив президентского дворца «Ла Монеда». Группа бронемашин по улице Моранде, вдоль дворца, проехала до площади Конституции к противоположной стороне дворца. Один из танков с перекрестка улицы Моранде выпустил снаряд, который ударил в колонну у главного входа дворца. Было 8 часов 55 минут утра.
Одновременно другие танки и бронемашины двинулись к министерству обороны. Огромный «шерман» подошел к фасаду здания, преодолел гусеницами мраморные лестничные марши, повредив их, и ударом корпуса повалил тяжелую бронзовую дверь, выпустив одновременно снаряд по вестибюлю. От взрыва содрогнулось все здание.
Группа солдат-пехотинцев проникла в министерство, спустилась в подвал, где находились арестованные, подозреваемые в заговоре, о котором накануне объявил генерал Сепульведа, и, освободив их, увела с собой.
Часы на фасаде министерства обороны остановились в момент первого выстрела: было 9 часов 10 минут.
Заместитель министра внутренних дел Даниэль Вергара
