Книга Клятва мести - П. Рейн

Он усмехается. — Ты пропустил ориентацию, но узнаешь, что здесь нельзя опаздывать. Слишком много пропусков, и тебя выгонят.

Я смеюсь.

Джованни останавливается и кивает. — Я совершенно серьезен. Твое… наше имя здесь ничего не значит.

Я очень в этом сомневаюсь, но опять же, я никогда не планировал приходить в эту жалкую школу, где мы притворяемся, что учимся в детском саду, и играем в безопасности. Я до сих пор чувствую себя голым без оружия и ножей. Особенно, когда я вижу здесь детей других мафиози и политиков.

Академия Сикуро была основана три десятилетия назад итальянской мафией после серии кровавых расправ над территорией. Огромное количество подающих надежды мафиози было уничтожено. У глав семейств возникла блестящая идея основать школу на нейтральной территории — маленьком участке земли, приютившемся посреди страны на территории Витале, но принятом как самостоятельный закон.

Четыре итальянских криминальных клана управляют Соединенными Штатами. Моя семья, Коста, управляет северо-востоком, а отец Мирабеллы и его семья, Ла Роса, управляют юго-востоком. Виталес контролируют юго-запад, а Аккарди — северо-запад. И здесь, в Академии Сикуро, они все могут отправить своих детей, когда им исполнится восемнадцать, не беспокоясь о том, что мы снесем друг другу головы, поскольку существует политика нулевого насилия — и запрещено оружие, если только мы не участвуем в боевых классах.

В конце концов правление допустило другие семьи мафии, такие как ирландцы и русские, даже членов картеля. Потом они действительно опустились и впустили детей политиков, потому что это было выгодно с финансовой точки зрения. Астрономическая плата за обучение каждого наполняет карманы четырех семей-основателей, поэтому имело смысл впустить наших врагов, что дало нам возможность узнать, кто был многообещающим в их рядах.

— Так? Ты собираешься рассказать мне? — спрашивает Джованни, вырывая меня из моих мыслей.

— Что?

Я выхожу из здания, хотя мой второй урок начинается прямо сейчас на втором этаже. Посмотрим, какой вес здесь имеет моя фамилия.

— Как, черт возьми, ты жив, и почему я выясняю это с каждым другим гребаным человеком?

Гнев в его голосе меня не удивляет. Конечно, он ранен. Он мне как брат. После того, как его мама и папа погибли в автокатастрофе, когда другая машина столкнула их с моста, моя семья взяла его к себе, потому что так поступают в семье.

Я рыскаю по окрестностям, пока мы спускаемся по лестнице. — Где мы можем поговорить?

Он кивает направо, и я следую за ним от здания. Даже доверять Джованни сейчас сложно. У него есть свои причины, по которым он может желать и моей смерти. Нонно сказал мне скептически относиться ко всем, включая Джованни. Без пистолета или ножа у меня есть только голые руки, чтобы убить человека. Что никогда не было проблемой.

Джованни ведет нас к металлическому забору, который запирает нас в этой школе, похожей на Гарри Поттера, только они учат нас быть преступниками, а не оттачивать нашу магию. Черт, я зачислен в класс ножевого боя. Это должна быть шутка.

— Это самое дальнее место, которое мы можем пройти по эту сторону кампуса. Следи за любыми охранниками, которые могут пройти мимо нас.

Основная часть кампуса, где расположены школа и все общежития, окружена металлическим забором, но за ним простираются сотни акров холмистой местности, бесплодной, если не считать травы и случайного дерева. С главной проселочной дороги, ведущей сюда, никто не может увидеть кампус, не говоря уже о том, чтобы понять, что здесь происходит.

Джованни вытаскивает пачку сигарет и закуривает, выпуская дым краем рта. — Так как ты избежал смерти?

— Наверное, я счастливый ублюдок. — Я делаю паузу, прежде чем рассказать свою историю, кое-что меняя здесь и там, чтобы Джованни не знал всей правды. — Папа позвал меня на свою яхту, стоящую на якоре в Нью-Йорке. Предположительно, мы собирались поговорить о моей предстоящей свадьбе с Мирабеллой и связи нашей семьи с Ла Роса. Было поздно, я был раздражен, и он заставил меня ждать, пока он закончит трахать свою шлюху. Он вышел одетый в свой шелковый халат, завязанный ниже выступающего живота.

Джованни усмехается, но образ в моей голове вызывает у меня отвращение. Я никогда не понимал, как мой отец может ходить так, будто он мистер Олимпия. Если бы люди вокруг него не боялись за свою жизнь и у него не было столько денег и власти, он был бы просто толстым мужчиной средних лет.

— Сильве, его последняя работа, вышла через пять минут в собственном шелковом халате.

Она была такой же, как и все остальные — шлюхой-охотницей за золотом, которая сосала бы член моего отца, лишь бы получить шанс оказаться у него под рукой. Но я не думаю, что Сильве понимала, как устроены дела в нашей семье.

У меня была мать, сидящая в особняке, который она делила с моим отцом. И после того, как он покончил с Сильве, он пошел домой к моей маме. Всегда. И навсегда. Развод в нашей семье не вариант. Это портит бизнес и лояльность, так что всегда есть понимание. Моя мама, вероятно, знала, что мой отец был там той ночью. По крайней мере, она знала, что он трахает кого-то другого, и, откровенно говоря, она, вероятно, предпочла бы, чтобы так было.

— Сильве? Она пришла на похороны твоего отца, — говорит Джованни, выпуская дым изо рта.

— Она была самой смелой из всех. Это точно. — Продолжаем идти по дорожке. — В любом случае, ему позвонили. Ответил, и я услышал, как он сказал, что мы будем там через десять, а потом снова исчез на яхте.

Я вспоминаю то, что произошло потом, как делал это тысячу раз прежде. Интересно, есть ли что-то, что я пропустил, какой-нибудь ключ к тому, кто несет ответственность.

Сильве села напротив меня и раздвинула ноги, чтобы дать мне взглянуть на ее бритую киску. — Итак, Марсело, я слышал, ты женишься на той девушке из Ла Розы.

Я никогда не понимал, почему Сильве так часто бывает рядом с нами. Мой отец терял бдительность рядом с ней, думая, что она глупая шлюха, которая ничего не знает. Бесстыдно, каким ленивым он стал.

Я кивнул.

— Она очень красивая.

Ее халат расстегнулся, и были видны выпуклости ее сисек.

Джезу Кристо. Думала ли она, что я поделю ее с отцом?

— Да.

Я встал и допил остатки скотча.

— Ну, ты знаешь, куда прийти, когда она не в настроении.

Она перегнулась через стол, взяла виноградину и медленно втянула ее