сердце, не может так подло себя повести!
Подскочив с лавочки, я не сдержала слов:
– За кого ты меня принимаешь, Алес? Неужели я дала повод усомниться в моих чувствах? Ты только что оскорбил меня!
– Ну-ну, птичка, – он уже стоял рядом, зажимал мне рот ладонью, – не шуми. И прости меня, я ведь сгораю от желания, лишь глядя на тебя, – мужская рука вновь прикоснулась к моему бедру. – Я больше не могу терпеть.
Ах так?
Оттолкнув от себя будущего Жреца, тихо отчеканила ему все то, что думала:
– Никакой близости до тех пор, пока маги не свяжут наши судьбы перед ликом Братьев-Близнецов! И я больше не появлюсь тут, теперь твой черёд прийти в поместье Селинер и доказать искренность своих чувств ко мне!
Дыхание почему-то перехватывало, кровь прилила к лицу, я чувствовала, как горят щеки.
Алес молчал, как-то странно на меня смотрел, будто не ожидал такого от хрупкой «птички». По Храму Старшего Бога прокатился раскатистый звон, означая то, что наступило время молитвы. Сын главного Жреца вздрогнул от этого звука, бросил быстрый взгляд в сторону чёрного входа. На время молитвы все выходы закрывались, и если он не придёт, отец это заметит.
Ничего больше не сказав, я развернулась на пятках и поспешила в сторону оживлённой улицы. Мужчина, завладевший моим сердцем, не догнал, не окрикнул. Слезы душили, но я не позволяла себе расплакаться прямо тут.
Уже очень давно Алес делает намёки на то, что не прочь почувствовать тепло моего тела, и это ужасно злило. Я ждала серьёзных намерений от этого мужчины, а не две-три ночи.
Не помню, как я добралась до дома, возможно, меня даже кто и видел, но сейчас это было не важно. Оказавшись в своей комнате, я захлопнула дверь и упала на кровать. Слезы хлынули из глаз. Всхлипнув, я перевернулась на спину.
– Надо быть спокойнее, Шерил, – прошептала я, чувствуя, как слезы щекочут уши.
«Дамы не должны быть такими импульсивными, – подумала я, прижимая ладони к лицу. – Тётушка учит принимать удары судьба с улыбкой и с гордо поднятой головой. Я очень плохая ученица».
Солнце медленно заваливалось в сторону горизонта, окрашивало небо в ярко-красный и малиновый. Открыв окно, я подставила лицо лёгкому тёплому ветру. Мне потребовалось слишком много времени для того, чтобы успокоиться и привести себя в порядок. Но у меня получилось.
Об Алесе старалась не думать, потому как все мысли, связанные с этим мужчиной, сейчас отзывались слезами, а к ужину я должна спуститься уже через несколько минут. Мама вряд ли заметит перемены во мне, ведь все её внимание всегда сосредоточено на брате, а вот тётушка может начать расспросы, от которых мне просто не удастся отмахнуться.
Решив, что я уже достаточно успокоилась, сменила дорогой мамин подарок на светло-серое платье, затянула шнурки под грудью и покинула комнату.
Невысокие каблучки серых туфелек выбивали пыль из старого паркета, но до столовой мне дойти было не суждено.
Почти все собрались в холле, входные двери оказались широко распахнуты, а с нашего двора выезжал всадник на чёрном поджаром коне.
– Что-то произошло?
Мой голос показался громом в затянувшейся тишине. Слуги, застывшие за спиной тётушки и Ваорлиона, вздрогнули и бросились выполнять свои обязанности. Маменька повернулась ко мне, лицо выражало удивление и недоверие, а в руках она сжимала белоснежный конверт из плотной дорогой бумаги. Но не это удивило её, а тёмно-зелёная сургучовая печать. Таким цветом смолы пользовались лишь в одном месте: Академии Двух Богов, где обучаются владению магией.
– Шерил, это адресовано тебе, – каким-то странным голосом произнесла маменька, протягивая мне конверт.
Ничего не понимая, я сделала несколько шагов вперёд, взяла в руки письмо и без ножа разорвала обёртку.
Зашелестела бумага, я пробежалась глазами по написанному несколько раз, но смысл сказанного не хотел достигать понимания.
– Что там? – тётушка прервала мою третью попытку вникнуть в смысл послания.
– Меня приглашают на испытание и вступительные экзамены, – ответила севшим голосом, а глазами вновь нашла эту строчку.
– Но это ведь какая-то ошибка, – фыркнул Ваорлион, проводя рукой по тёмным густым волосам. – Ведь ты продала свою магию, сестра. Какая Академия Двух Богов? Что ты там делать будешь? Полы мыть?
Мама прикрыла глаза, стараясь пропустить слова сына мимо ушей, а потом обратилась ко мне:
– Давайте перейдём в столовую, и там все обсудим.
Возражений не последовало. Я шла на ватных ногах за Маливикой Селинер и сжимала в руках лист, на котором было написано нечто странное.
Если на первый этаж я спускалась с мыслью, что заем все обиды вкусным ужином, то сейчас, при виде запечённого мяса поняла, что и кусочка не съем. Все мои мысли были заняты странным письмом, которое мне просто не должно было прийти. Ведь моё имя должно было быть занесено в реестр Палаты Магии как человека, поменявшего силу на деньги.
Утолив первый голод, маменька впервые за многие года заговорила со мной в самом начале ужина:
– Доченька, ты уверена в том, что верно прочитала послание?
Я молча протянула ей письмо, зная, что подобные письма никто, кроме возможного ученика, прочитать не в силах.
Мама удивила меня, не поверила на слово и взяла белоснежный лист в руки. Покрутила его и вернула.
– Чист, – вынесла вердикт глава рода Селинер. – Значит, это правда. Но ты ведь числишься в реестре Палаты Магии как отказник. Как такое могло произойти?
– На когда тебя приглашают? – встряла тётушка.
– Написано прибыть не позднее десятого дня лета, – ответила я, даже не заглянув в письмо.
По календарю самый тёплый сезон наступил только вчера, а это значит, что у меня ещё есть восемь дней на то, чтобы узнать, каким образом такое престижное заведение как Академия Двух Богов смогло допустить столь оскорбительную ошибку. Все же не очень приятно будет пройти испытание, на котором станет известно, что силы у меня нет и допуск к экзаменам я не получу.
– Да какая Академия? – Ваорлион отшвырнул от себя вилку. – Она не имеет силы. Магия была про-да-на, – последнее слово он произнёс по слогам, будто бы надеялся донести смысл до тех, кто его слушал.
– Молодой человек, вы ведёте себя не так, как положено мужчине вести себя в обществе, – впервые за многое время осадила его тётушка Маливика. – А ваша сестра не может проигнорировать это письмо. Таковы правила. В любом случае Шерил придётся посетить испытание и, возможно, вступительный экзамен.
О, Братья-Близнецы, почему вы смеётесь надо мной? К чему это? Неужели я прогневила Старшого Бога своими встречами с Алесом? Алес… Нет, о нём
