и в Малом Магеллановом Облаке – были отправлены экспедиции, хотя позитивных известий от них пока не поступало. Остальные ждали своего часа, находясь в других галактиках далеко от Солнечной системы. Поговаривали, что на самом деле экспедиций было отправлено намного больше – около двух десятков, но все они организовывались частными археологическими компаниями – ЧАКами.
Грандиозная эпопея Дарислава Волкова вместе с Копуном по экзотическим объектам Вселенной показала, что большинство цивилизаций Древних Разумов представляло собой добиологические образования. Известный учёный-универсалист, физик и ксенолог Шапиро, путешествующий вместе с Волковым, называл эти образования До-Разумом, имея в виду, что в будущем можно ждать появления За-Разума. Но именно «доразумные» сущности породили самых могучих боевых роботов – джиннов и моллюскоров, а по сути, носителей искусственных интеллектов на совершенно отличных от биохимических принципах. Эти роботы могли даже преодолевать балк – межвселенский континуум, не являющийся ни вакуумом, ни пространством.
Но в Мультиверсуме существовали и цивилизации биотехнологического типа, такие как создатели Копуна, и они же – потомки земных Драконов Смерти, обладающие высоким эмоциональным наполнением.
Если До-Разумы были сгустками «пены» квантовых полей или кристаллоидами, представителями «чистого» интеллекта, равнодушного к деятельности соседей (ничего личного – только экспансия), то биоструктурные сущности истребляли друг друга с беспримерным наслаждением, о чём стали догадываться и люди, их потомки, обнаружив множество примеров. Хотя и такие разумные системы заканчивали свой путь, превращаясь в стайные формы постбиологического мышления.
Впрочем, Рома Германович не увлекался ксенопсихологией, будучи носителем следов драконьей психики, и не был жестоким. Утверждать, что он велик или доносить начальству о проступках коллег, – это пожалуйста, а драться или убивать – нет. По сути своей он был вором.
Работа же Ромы заключалась в следующем.
Поскольку изучение добытых Копуном записей считалось гостайной, его нельзя было проводить в удалённом доступе, и всем операторам и специалистам по ксенолингвистике, физике и космоархеологии приходилось участвовать в процессе в стенах института. Поэтому и Рома тоже присутствовал очно. Жил он в Клайпеде (Прибалтика вернулась в состав России ещё в двадцать первом веке) и каждый день добирался до Санкт-Петербурга на метро[3], что занимало около четверти часа. А так как операционный интерфейс Института цифры находился на сто первом этаже Башни Балтики, подъём на который из подземного зала метро продолжался около трёх-четырёх минут, на весь путь он тратил меньше двадцати минут.
Выходя на этаж, Рома здоровался с коллегами, коих насчитывалось больше полусотни, усаживался в свою «келью» (интероперационный бокс, представляющий собой кресло со всеми необходимыми прибамбасами: оно могло даже приготавливать напитки и доставлять еду) и подсоединял себя к Демиургу, главному искину Центра. Все файлы Копуна находились в базе данных Демиурга, но работать с ними могли только специалисты, имеющие спецдопуски.
Рома привычно выводил в операционное поле сектор созвездия Павлина и начинал искать объекты, подходящие по описанию к тем, какие сохранил Реестр Мёртвой Руки. А так как квадрант пространства в направлении на созвездие вмещал сотни тысяч звёзд, скоплений и галактик и все они давно сменили местоположение в связи с расширением Вселенной и движением всех её объектов, найти точные координаты прежних реалий на фоне нынешних было невероятно трудно. Приходилось прибегать к помощи баз данных астрономов и астрофизиков, космопроходцев Дальразведки, и к уже открытым экзотическим вещам Вселенной, подозреваемым в нахождении там искусственных сооружений.
Работа завораживала, требовала усидчивости и терпения, и Рома давно сменил бы её, если бы не намеченная цель: найти военную базу и «застолбить» её до того, как на неё наложат лапу какие-нибудь первооткрыватели и зарегистрируют в официальном Каталоге персональных открытий. Такое уже случалось. Рома же хотел получить не жалкие тридцать процентов от стоимости находки, а все сто! А в перспективе вообще стать хозяином боевого робота, который дал бы ему огромную власть. Хотя он не задумывался, что будет делать с этой властью.
Двадцать первого октября Рома провёл привычные процедуры: приветствия коллег, трёп о новостях в Системе, об очередном проигрыше «Спартака», кофе, флирт с соседкой по терминалу Ларисой, – и забрался в нутро своего информпреобразователя, выпадая из общего пространства рабочего зала, здания, города, планеты Земля и Солнечной системы. Через минуту он полностью погрузился в странный континуум, созданный воображением Демиурга (если, конечно, такое воображение имели искусственные интеллекты), напоминающий бесконечный горный ландшафт, каждый пик которого представлял собой «пирамиду вероятности нахождения в этом районе Вселенной высокоразвитого разума».
Создан этот ландшафт был не Демиургом. Именно такой атлас принёс Копун из глубин галактических скоплений Девы, утверждая, что это логистическая карта цивилизаций, существовавших пятьдесят миллионов лет назад. В самом начале изучения атласа «горный хаос» был размыт и утопал в лакунах «вероятностного тумана», скрывающего целые галактики. Уточнили его уже люди с помощью квантовых компьютеров, и теперь ландшафт выглядел творением «шизанутого геометра», вложившего в каждую шипастую пирамиду намёки на искусственное происхождение.
Большинство таких «гор» выглядело скоплением чёрных сталагмитов. Но встречались и мерцающие внутренностями и меняющие форму «дремлющие разумной жизнью» пирамиды. Их и следовало изучать в первую очередь. Правда, в созвездии Павлина таких светящихся «минаретов» не было. Точнее, на карте Реестра был указан только один – в шаровом звёздном скоплении NGC6752. Но и он не усиливал оптимизм исследователя, потому что имел размытый облачком вероятности характер. Роме он напоминал изображение электрона как сферы вокруг протона, имеющей одинаковую вероятность нахождения в определённой точке её объёма. Точных координат Реестр не давал, и надо было изучать весь участок неба и звёздного шара, включающего более ста тысяч звёзд.
Рома повернул пейзаж сектора Павлина нужной стороной, убрал «лишнее» и углубился в его дебри, терпеливо ища признаки искусственности у каждой звёздочки скопления, сопоставляя данные астрономов с материалами карты «мёртвой руки». Он уже обнаружил несколько подозрительных звёздочек с небольшой вероятностью обнаружения искусственных сооружений (их Д-индекс был чуть выше грани статистического шума), однако не верил, что ему подвернётся удача и он откроет ещё одну Крепость, за что может получить если и не Нобелевскую премию, то хотя бы хорошее вознаграждение.
Из сообщений российского Центра космических исследований было известно, что в родной для человечества галактике Млечный Путь на сегодняшний день найдено и идентифицировано по Реестру Копуна всего тринадцать объектов. Все они располагались в Рукавах Млечного Пути Ориона и Стрельца, то есть сравнительно недалеко, по космическим меркам, так как человечество уже получило доступ к вселенским просторам, завладев технологией векторной свёртки пространства, что позволяло людям преодолевать гигантские расстояния вплоть до миллиардов световых лет. Другое дело, что интересовалось космическими исследованиями всё меньше людей: интерес к звёздам терялся, и за границы Солнечной системы летало ограниченное количество исследовательских экспедиций. Лишь находка «роботов судного дня» породила всплеск интереса
