позволил.
— Ну, — проговорил он, обращаясь к трубам и выползшему на свет жирному пауку, — тогда я, как джентльмен, выберу тот, что похуже, и уступлю даме жилище напротив.
И кто знает… кто знает…
С тех пор они виделись каждый день. Уже три недели и двадцать с половиной часов, за которые Костя лишь чудом не сошёл с ума. Они встречались утром, выходя на веранду выпить первую чашку кофе, в час, пока жаркое солнце ещё не расплавило здесь дороги. Они врезались друг в друга, когда, не отрывая взгляда от списков, торопливо переворачивали вверх дном ближайший стихийный рынок. Они вместе ходили на пляж, ловили рыбу с соседом. И конечно же, Костя был частым гостем у Ани, помогая разными мелочами. Она обязательно встречала его стаканом ледяного чая, а он не мог оторвать взгляда от белевшего над правой коленкой шрама. Такого реального и одновременно придуманного. Или от цепочки со странным синим кулоном, который Костя однажды увидел на какой-то девчонке и немедленно подарил своему мысленному идеалу. Теперь камень устроился в ложбинке стянутой белым топиком груди и дразнил своим блеском. Таких совпадений не бывает, но Костя уже не удивлялся. Ему просто казалось, что жизнь проходит в каком-то чудесном сне, и Аня — его главное сновидение.
Она была смешной, задорной, решительной и невозможно… невероятно притягательной. Господи, да кого он обманывал? Костя не мог не смотреть, не мог перестать ловить каждый жест, каждый взгляд, будто знакомился… Нет. Скорее, вновь встречался после очень долгой разлуки. Он до миллиметра помнил загоревшую кожу, знал все до единой веснушки на острых плечах и замечал, когда там появляется новая. Он понятия не имел — понимала ли Аня, чувствовала ли его интерес. Она лишь весело улыбалась, а Костя знал, что именно сделает, получи он хотя бы намёк. Позволь Аня хоть на секунду задержать свою руку в его и подними тот самый взгляд. Он не выдержит. Сорвётся в полубезумном желании проверить каждую из догадок. Пробежится указательным пальцем по тонким косточкам щиколоток, поцелует манивший шрам над коленкой и дальше, выше и вверх, к странному кулону, к раскрытым губам.
Костя стиснул руки и в который раз за эти недели приложился горячим лбом о холодный камень столешницы. Безнадёжно. О, как он хотел, чтобы случилось хоть что-то! Восстание машин, нападение инопланетян, да хоть бы трубы прорвало…
Очередной виток вечерних мыслей прервал настойчивый стук.
— Кость, — раздался с улицы голос Ани. — Это я.
Быть может… Он распахнул тихо охнувшую дверь быстрее и резче, чем следовало бы. Из тусклого полумрака тропической ночи на него посмотрела одна из вышедших на берег богинь, в которой Костя лишь смутно узнавал черты Ани.
— Что… — Костян подавился собственным враз осипшим голосом и оглядел мокрую с ног до головы Аню. Её руки сжимали разводной ключ. — Что случилось?
— Трубы прорвало, — выдохнула она, нервно рассмеявшись и ежась от прохладного воздуха ночи. Господи, ей определенно стоило переодеться… Или накинуть что-нибудь сверху, или…
Костя замер, наконец-то медленно осознавая только что сказанное. Не бывает! Не бывает таких случайностей!
— Пойдем. Посмотрим, — сам по себе произнес его рот, пока взгляд не мог оторваться от белой майки.
Мокрый топик был неспособен скрыть под собой загорелое тело, явно и чётко очерчивая темнеющие ореолы сосков. Господи, помоги! Костя знал, какого они цвета, как идеально ложатся на его язык, как… Стоп!
Он аккуратно забрал из тонких рук ключ.
— Я пыталась сама перекрыть этот водопад, но там, похоже, вентиль совсем проржавел, — тем временем бормотала Аня, ни капли не смущаясь или просто не замечая в темноте Костиного ошалелого взгляда. — Надо было всё же послушать тебя и заменить трубы. Каждый раз вот так спотыкаюсь о попытку сэкономить. И что в итоге? Придётся перестилать пол. Там ведь теперь, как на болотах!
— Ничего, — произнес Костя, переходя дорогу и поднимаясь по чуть облупившимся ступеням крыльца. — Я помогу.
Конечно, он поможет. Если переживёт этот долбанный вечер. Этот и все последующие ночи, потому что забыть увиденное он теперь вряд ли когда-нибудь сможет.
Однако стоило им зайти в дом, как все неподобающие мысли разом покинули голову. Ноги по щиколотку погрузились в воду, и Костя замер. Как такое вообще возможно?! Он оглянулся на шедшую следом Аню и недоумённо поднял бровь.
— Ну, — протянула она. — Я долго пыталась.
Костя ничего не ответил и, перехватив поудобнее гаечный ключ, побрёл в сторону подраковинного гейзера. Мимо лох-несским чудовищем проплыл бамбуковый коврик.
Война с заевшим то ли от вредности, то ли от старости вентилем длилась недолго. Вообще, та непринужденность, с которой поддалась чуть проржавевшая гайка, вызвала если не лёгкое недоумение, то парочку вопросов точно. Но Костян промолчал. Когда фонтан окончательно иссяк, он выбрался из-под раковины, фыркая и отряхивая промокшие насквозь волосы. Нет, кухонные шкафы точно сведут на нет все зачатки хоть какой-нибудь гордости.
— Можно спустить воду в подвал, — буднично проговорил он, выжимая футболку и боясь поднять на Аню взгляд. Мокрые шорты были слишком… мокрые, облепив ноги подобно водолазному костюму. — А завтра я принесу насос, и за пару дней мы всё откачаем. Хотя с этой проклятой влажностью, боюсь, придётся запастись терпением. Сохнуть будет долго.
Он потянулся к волосам, чтобы стряхнуть лившую с них воду, и зашипел от прикосновений мокрой футболки. После дневного пекла, ночи на побережье казались слишком холодными.
— Давай
