глазом.
— Меня Атия зовут. Ты будешь со мной дружить?
Рыбина согласно вильнула хвостом и сделала кувырок.
Девочка широко улыбнулась. Так много хотелось рассказать новой подружке! Жаль только, рыбина не может ответить. И погладить её нельзя. Атия попыталась просунуть руку сквозь толщу воды, но не смогла.
— Кроме меня никто из наших не может трогать воду, — сказала она. — А я могу, я не такая, как они.
Её вновь охватила печаль. Прижав к стене вторую ладонь, девочка доверительно сказала:
— Дети Осва не хотят со мной играть. Салир дразнится, говорит, что моим отцом был червь Ооно.
В горле запершило от слёз, а в груди вновь заворочался Зверь. Всегда, когда Атии было грустно, он начинал шевелиться, словно хотел выбраться и утешить.
Неожиданно рыбина дёрнулась, чем-то напуганная, и скрылась в мутной воде. Атия испуганно обернулась к острову, но никого не было. Краем глаза она заметила что-то с другой стороны и, повернув голову, увидела огни. Они быстро приближались, заполняя собой проход. Казалось, горит сама Река.
Некоторое время Атия в оцепенении смотрела на огни, потом сорвалась с места и, не чуя под собой ног, бросилась на остров, к пещере. Ворвалась в узкий, низкий проход, врезалась в кого-то крупного.
— Что ты? Атия! Куда так несёшься?
Девочка узнала голос соседа по имени Нарок.
— Там на Реке! Огни! — задыхаясь, крикнула Атия.
Слева раздался возмущённый голос жены Нарока:
— Ты опять ходила к Реке? Тебе запретили…
— Да погоди ты, Сваоха! — осадил жену сосед. Он с тревогой всматривался в лицо Атии: — Огни, говоришь?
Девочка торопливо закивала:
— Много! Очень много! Как будто Река горит!
Соседи переглянулись.
— Думаешь, это связано с приездом лодочника? — спросила женщина, и голос её дрогнул.
— Не знаю, всякое может быть. Говорил я, добром для нас это не закончится. Беги к вождю, а я выйду, посмотрю, что там за огни. Если всё так, как говорит Атия, соберу людей. И не спускай глаз с девочки. Сама знаешь, что она для нас значит.
Сваоха посмотрела на девочку так, что та сжалась. Затем женщина схватила Атию за руку и потащила следом за собой, даже не заботясь, успевает та или нет. В пещерах, где жила их община, были пробиты многочисленные ходы. Они разветвлялись, скручивались в кольца и петли. Посторонний человек, попав сюда, легко мог заблудиться в бесконечных лабиринтах и навсегда пропасть. Встречавшимся на их пути людям, Сваоха кричала, чтобы собирались. Скоро на остров нападут.
— Нужно уходить! — голосила она. — Сюда идут люди с факелами. Нам всем конец!
Люди в смятении бросались ко входу в пещеру, чтобы увидеть своими глазами, что происходит на Реке. Были и те, которые присоединялись к Сваохе и шли к вождю.
Наконец, они добежали до его пещеры. Услышав шум, вождь вышел им навстречу, с тревогой переводя взгляд с одного лица на другое. Его звали Малий. Когда лодочник Гай убил Торио, он сам провозгласил себя вождём, а все были слишком растеряны и напуганы, чтобы оспорить это. Оглядев взволнованную толпу, Малий спросил:
— Что случилось?
— Вся Река в огнях! — крикнула Сваоха. — Жители городов идут сюда, чтобы убить нас!
— Не нужно было рассказывать рыжей лодочнице об убийстве Торио! — крикнул кто-то в толпе.
— Как можно было такое оставить? — тут же набросились на него другие.
— Теперь нас всех перебьют!
Вождь строго посмотрел на Сваоху:
— Ты сама видела их? — спросил он.
— Она видела, — женщина подтолкнула вперёд Атию. — Рассказывай!
Девочка, совсем потерявшись от страха, молчала.
Вождь наклонился к ней, заглянул в лицо:
— Не бойся, Атия, — ласково сказал он. — Расскажи, что ты видела.
— Огни, — тихо ответила девочка. — Они приближались к острову. Как будто Река загорелась. Я испугалась и побежала в пещеру, встретила Нарока и Сваоху.
— Это всё из-за случая с лодочником! — опять закричали в толпе.
А кто-то неуверенно предложил:
— Давайте откупимся от них Атией.
В пещере сразу стало тихо, люди избегали смотреть в сторону девочки — как будто думали о том, как бы откупиться ею, но не решались сказать. Атия невольно прижалась к вождю. Он всегда казался ей добрым и красивым: с опрятной бородой, доходящими до плеч светлыми волосами и голубыми глазами. Вождь погладил её по голове, осмотрел толпу и громко сказал:
— Вы знаете, что Атия дарована нам богиней Реки Оямото. После её появления дети в общине стали рождаться живыми, а взрослые — меньше болеть.
— Тогда почему Оямото допускает сейчас нападение на остров? — закричали в толпе.
— Почему не отгонит врагов от острова?
— Нам неведомо, что движет богиней, — оборвал вождь. — Но Атия останется с нами.
Все молчали.
Малий хотел ещё что-то сказать, но тут в глубине коридора раздались быстро приближающиеся шаги. Все обернулись, вглядываясь в темноту. Прошло немного времени, и на освещённый факелами участок выбежали Нарок и ещё с десяток мужчин. Они тяжело дышали, по лицам стекал пот, волосы прилипли к голове.
— Мы задвинули вход в пещеру, — сказал Нарок в ответ на вопросительные взгляды островитян. — Нужно уходить вглубь острова.
— Вы видели, кто это? — спросил вождь, стараясь сохранять спокойствие. — Они и впрямь опасны?
— Их много, гораздо больше, чем нас, — ответил один из мужчин, сопровождавших Нарока.
— В руках у них палки и длинные ножи, — подхватил второй.
В толпе испуганно заохали.
— Вы разговаривали с ними? Что им от нас нужно? — спросил вождь.
Мужчины хмуро переглянулись.
— Кнав хотел поговорить и проблизился к тем людям, но его разрубили пополам, — ответил Нарок.
Женщины запричитали. Вождь кивнул своим мыслям, спросил:
— Насколько удастся их задержать?
— Мы завалили вход, на некоторое время это их остановит. Но скоро они расшатают камни и войдут.
— Нужно уходить вглубь острова! — закричали в толпе.
— Мы не можем убегать всё время, — сказал Малий. — Даже у самых длинных дорог есть конец. Поэтому мы отправим наших женщин подальше в пещеры, а сами примем бой. Мы не станем сидеть в углах и ждать, пока нас передушат, как крыс.
— Да! — воспрянули духом островитяне.
— Я никуда не уйду! — закричала Сваоха. — Это мой остров и я буду драться за него рядом с мужем!
Её поддержали ещё несколько женщин.
Вождь обвёл их взглядом.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда те, кто чувствует в себе силы сражаться, остаются. Остальные забирают самых немощных и детей, — и уходят.
Вдалеке, послышался глухой удар. Как будто гора содрогнулась. На мгновение островитяне затихли, испуганно переглядываясь.
— Не будем терять время! — приказал вождь. — Несите всё, что может сойти за оружие!
Островитяне бросились по своим норам. Возле вождя осталась только Атия. После смерти Хани её растили Торио
